Вот, наконец-то правильный вопрос мне задан, на него я смогу развернуто ответить:

— Требуется много чего, но, все это обычные человеческие радости, товарищи.

— Первое и самое главное — баня и парилка. Часа два-три-четыре провести в свое удовольствие перед сеансом излечения.

Профессора активно внимают моему уверенному голосу.

— Второе, правильный распорядок дня. Это прогулки, занятия спортом, красивая женщина рядом в постели, отличная еда в красивом месте и возможность радоваться жизни без ограничений. Все это вместе стоит на третьем уровне для накопления жизненной энергии.

— Возможность приносить пользу родной стране и коммунистической партии — это второе по значению после бани с парилкой.

В таком причудливом построении я обозначил свои желания профессуре.

Пришлось снять головную боль у самого пожилого профессора, чтобы продемонстрировать свое умение.

Делаю вид, что это из самых-самых последних сил творю. Лечебный камень для этого дела мне выдает присутствующий здесь сотрудник из охраны Кремля. И тут же его забирает обратно, как ему приказано.

Ну, посмотрим, куда меня теперь приведет открытая способность?

Честно говоря, откровенное нежелание Вождя слушать неприятные известия начинает меня уже доставать конкретно.

И своя жизнь в качестве бесправного заключенного тоже.

Поэтому я начинаю обдумывать и другие варианты для изменения прошлого.

Глава 22

Не знаю, профессура подействовала на Вождя или правильный доклад присутствовавшего при наших прениях Хранителя камней в нквдшном мундире, однако, все сверсталось быстро.

Меня к вечеру отвели в лучшие из ближних к центру Москвы сейчас Центральные бани. Бывшие Хлудовские, они рассчитаны, образно говоря, на генералов, тогда как майоры попроще парятся в более древних Сандунах.

Мне зашло на отлично, пусть и паслись рядом со мной постоянно два голых сотрудника в простынках. Зато третий в это время по форме неотступно охраняет их гимнастерки и оружие в шкафчиках.

Ничего, я парился четыре часа, за это время все успели оттянуться всласть. Зарядил свои батареи не полностью, всего потратил процентов двадцать за этот тоскливо-нервотрепный месяц, но, еще пара таких заходов и окажусь полным маной.

На самом деле даже удивлен своей сильно негативной реакцией на всякие бюрократические препятствия и задержки. Как-то отвык я от таких процедур за последнее время. В прошлом средневековом мире я все сам решал и всех нагибал. В том же Батуми просто жил в свое удовольствие, не терпя никакого принуждения ни в чем.

Хоть и понимаю умом, что мне еще повезло довольно быстро добраться до кабинета Вождя в Кремле, только дни, проведенные в томительном ожидании не лучшим образом действуют на мою психику.

Наверно, в этом и проявляется негативное воздействие переходов через Храмы. Я просто с трудом заставляю себя играть по чужим правилам, чувство, ранее мне совершенно незнакомое от таких довольно основательных, однако, здорово уже раздражающих причин.

И просто бесит явно нежелание товарища Сталина выслушивать мои откровения с открытым ртом и потрясенным видом. Очень уж он привык к тому, что все происходит совсем наоборот. Все только бьют поклоны и клянутся в верности лично ему и потом делу коммунизма на века.

Судя по довольным лицам сопровождающих, они готовы так охранять меня постоянно, ведь после бани мы отправились в ресторан при Центральном Доме Литератора.

Правда, пока он называется Дом советского писателя официально, сам расположенный на бывшей Поварской улице, сейчас носящей славное имя советского дипломата Воровского. Убитого швейцарским белогвардейцем еще в двадцать третьем году в Лозанне.

Здесь лучший, или один из лучших ресторанов Москвы и всего Советского Союза.

Мы вчетвером, конечно, совсем не литераторы или писатели, однако, пугающая всех форма и указание сверху не оставили возможности кому-то протестовать против нашего присутствия в узко специальном месте.

Писательская братия косится на нашу компанию весьма недовольно, однако, что-то сказать все опасаются. Еще я заметил немало красивых женщин в спутницах писателей соцреализма и революционных поэтов. Да и одет народ явно получше меня, это я тоже взял себе на заметку. А холеные жены и дочери советских писателей подталкивают на всякие игривые мысли не только меня, но и моих охранников. Мы переглядываемся и весело комментируем красоток.

Кормят просто отлично, тем более, в заказе я не ограничен, в отличии от своих спутников, которым все довольно сильно урезано.

Ничего, я заказываю на себя побольше и раскидываю на всех, единственно, только водки суровые нквдшники выпили по одной рюмке.

— На посту находитесь. Нечего тянуться к графину, — негромко скомандовал старший, кажется, если соотносить с современными, майор по званию.

Впрочем, когда мы все, а особенно я, уже объелись и осоловели, служивые люди на ход ноги выпили и по второй рюмке все-таки. Я вообще пол литра убрал на радостях, что моя сильно тоскливая в последний месяц жизнь изменилась кардинально.

Да, здоровье и его возвращение волнует всех без исключения, это мой реально козырный вариант для хорошей жизни.

Спалось мне хорошо, зато утром ко мне пропустили молодую девку, совсем простого вида. Явно, что не москвичка, откуда-то с окраины она. Или из села областного.

— Пришла к вам, товарищ, жить, — краснея и потупившись, сказала девушка с длинной косой по пояс.

Так, товарищ Сталин решил за меня разобраться с половым вопросом. Вот и эта простая девушка смотрит на меня со страхом, в ожидании узаконенного волей Вождя немедленного изнасилования.

Все по тому же пути, как с Поскребышем вышло, мне Вождь определил.

— Ладно, милая. Давай-ка уберись у меня тут, белье поменяй и пыль протри. Я пока отъеду по делам.

Впрочем, когда я появился на охране, меня уже там ждали.

— Товарищ Автанадзе, нас ждут в «четверке», — докладывает вчерашний майор

— Поехали, — командую я и вскоре машина везет нашу группу к медицинским светилам.

Отдыхать мне не дают. Правда, и к телу Вождя не подпускают пока. Будут проверять мои способности на других больных, как я понимаю, долго и тщательно, прежде чем дадут допуск.

В кремлевской больнице консилиум врачей расспрашивает меня насчет моей внутренней энергии.

Ага, я вот так прямо вам все и расскажу! Чего и сам не знаю точно. Поэтому веду такое повествование:

— Уважаемые! Я же ее, эту энергию, внутри себя не контролирую. Сколько у меня накопилось после вчерашней бани и отличного ужина — сказать никак не могу. Это желательно так дня три время проводить, чтобы заполниться целиком. Ну, что-то во мне есть, накопилось за вчерашний день, могу помочь кому-то реально, однако, для серьезного излечения не готов.

Не в моих интересах лечить пациентов толпами, вообще не напрягаясь. Вот пару раз в неделю — это возможно, только, теперь у меня есть свои условия, чтобы я начал помогать самому Вождю.

Отвели меня в