положение и условия, в которых я оказалась, «В том и этом мире» то меня бы тут не было. Легче всего верить, что ничего страшного не произойдёт и всё как-то само собой рассосётся, но нет мама. Не для этого всё это происходит с нами, чтобы мы просто плыли по течению. Не будет движения, превозмогания и жизнь сбросит тебя на обочину. Все эти материальные ценности, которые в общем-то нам не принадлежат, как гири на ногах удерживают нас от развития. Сколько друзей, способностей и знаний я обрела благодаря тому, что не «кидала якорь» каждый раз, когда появлялась такая возможность.

Помолчав минуту, после своего эмоционального порыва, Света добавила твёрдым как сталь голосом: - Через два дня мы выходим.

Дорогие читатели! Прошу прощения за редкие главы, но вы не представляете себе, какое сопротивление приходится преодолевать. Определённым силам не по нраву, то что я пишу, да и смыслов очень много закладывается в каждой главе. Мне даже кажется, что не все успевают проанализировать за это время то, что я написал. Может, эти промежутки и хорошо. Благодарю за терпение.

Глава 18

- Здорово Иван! Обронил проходивший мимо контрактник.

- И тебе здравия! Ответил Иван, направляясь из госпиталя в сторону столовой по раскисшим дорогам. За ночь вся эта грязь подмерзала, а вот после обеда снова мешала жить. Отыскивая глазами островки относительно твёрдой почвы, он медленно продвигался к своей цели. Почти все контрактники, кроме может быть новеньких, знали его и каждый считал своим долгом поздороваться с человеком, который может в будущем спасти его жизнь. Красный крест на рукаве конечно тоже, выделял его из общей массы солдат, но это было уже как дополнение. Кроме всего Иван уже настолько поднаторел в хирургии, что стал сам оперировать, поделив смены со Станиславом Викторовичем. Так они оба получили больше свободного времени, что очень нравилось Ивану.

Их лагерь в очередной раз переместили вдоль линии фронта, и теперь снова приходилось осваиваться на новом месте. В первый раз Иван не был готов к такой резкой смене дислокации и еле успел метнуться к своему схрону и утащить рюкзак с заготовленными вещами. Оружие пришлось оставить, основательно засыпав яму и надеясь, что никто не найдёт тот автомат и не воспользуется им в плохих целях, брать его с собой Иван побоялся, так как не являлся контрактником и мог загреметь по статье. Всё остальное же, включая ПНВ, не являлось чем-то необычным в этих условиях и присутствовало у многих.

За то время, что Иван провёл в лагере ЧВК Моцарт, почти весь контингент успел смениться по нескольку раз, но количество спасённых жизней на операциях с его участием не могло оставаться тайной, как у солдат, так и руководства. Его ценили и уважали, при этом его персона обрастала различными слухами, иногда и с выдуманными подробностями и передавалась от старожилов к вновь прибывающим. Это только поначалу новенькие кичились, строя из себя Рэмбо и рвались показать всем свою крутость, приобретённую видимо в онлайн играх, разных шутерах и насмотревшись фильмов, а вот те, кто уже понюхал пороху, становились серьёзными и понимали, что тут совсем не игра. Грузовики с ранеными, крики и стоны из госпиталя и постоянно уменьшающийся и меняющийся контингент лагеря вправят мозги кому хочешь. Многие после этого осознавали, куда они попали и пытались свалить, наплевав на деньги и обещанную свободу, и у некоторых даже получалось, но система работала как ниппель, сюда легко, назад почти невозможно. Тылы хорошо охранялись, как опытными бойцами, не питающими дружеских чувств к славянскому населению, так и современной оптической электроникой. Поэтому те, кого живьём возвращали назад, уже не пытались вновь совершить побег, да и засылали их потом в такие места, что мало кто из них возвращался в лагерь. Мало кому удавалось дотянуть до конца контракта живым и здоровым, но и такие были. Как им будет на гражданке после всего пережитого, Иван обдумал лишь раз и выбросил из головы. Шугаться похожих на выстрел звуков, смотреть свысока на тех, кто не был в мясорубке и задирать их, упрекая в слабости. Ооо, а если ещё оружие в руки попадет… Да по синей грусти.

Пообедав в столовой, Иван не стал возвращаться в свой корпус, который находился рядом с госпиталем, а присел на бревно рядом с костром, у которого уже сидело несколько человек и протянул руки к поднимающимся в небо языкам пламени.

Смена его на сегодня закончилась, и можно было немного расслабиться. Послушать о чём говорят люди и порелаксировать на огонь, сжигая страшные картины, что увидел сегодня в госпитале и очищая сознание. Это на гражданке он бы постеснялся подсесть к незнакомым людям, а тут это было нормой. Все просто кивнули друг другу и продолжили греться, спокойно беседуя. Вообще Иван заметил, что большинство людей, как бы находится в режиме энергосбережения, стараясь меньше суетиться, меньше трепаться и экономить силы. Постоянные тренировки Ивана по остановке мысленного потока и то, что происходило с контрактниками в лагере, было очень похоже. Только они делали это интуитивно, не задумываясь о результате, в то время, как Иван стремился к определённой цели. Для них освобождение головы от страхов и грядущего будущего было отдыхом, что навело его на мысли, о том, как наши деды пережили Великую Отечественную. Находясь в окопах в постоянном напряжении и ожидании атаки, они просто зависали в таком состоянии полусна полубодрствования с отключенным мысленным потоком. Этот вывод было сделать не сложно, так как за последнее время он и сам научился выходить в какое-то среднее состояние, между бодрствованием и сном, при котором мысли ещё полностью не прекратились, но уже и не так явно атаковали. Этот переход нельзя было пропустить, граница ощущалась довольно явно, и Иван дал ему название: «Альфа состояние», когда максимально расслабляешь тело и сосредотачиваешься на этом, отпустив все проблемы и мысли, но при этом ещё не переходя в просветление, так как нет-нет да лёгкие мысли ещё проскакивают.

У этого состояния ПОЧТИ безмыслия, было своё преимущество. Побыв в нём минут 15-20 можно