я смотрю в окно летним днем, я вижу скопления зеленых вещей, обладающих общей гибкостью и формой, которые составляют траву; я вижу в значительной степени недифференцированные скопления голубого цвета, которые составляют небо; и так далее. Я говорю в терминах грубого внешнего вида, но можно представить себе любой набор физических свойств (например, вязкость, яркость, температура, материальные составляющие, отражательная способность, форма) и заметить, что эти свойства имеют тенденцию к группированию, а между ними находятся другие виды вещей (например, воздух или вода, земля или пространство).

Такое неравномерное распределение кластеров свойств должно существовать, чтобы люди и другие животные могли ориентироваться в мире, потому что должно быть хотя бы что-то подобное, чтобы разделить мир на узнаваемые единицы. Я не говорю, что эти кластеры должны иметь четко согласованную структуру, или что все члены определенного вида должны иметь общие свойства, или что кластеры должны быть определены необходимыми и достаточными условиями. Нам не нужен весь метафизический багаж, связанный с классическими представлениями о видах природы или инвариантных природных законах.

Эти кластеры свойств не обязательно должны иметь острые края. В самом деле, предоставление хотя бы некоторой фундаментальной неясности будет важно для дальнейшего изложения. Стоит отметить, что неясность здесь проявляется дважды: во-первых, многие физические объекты (например, облака и горы) неясны, потому что у них нет точных пространственных границ; во-вторых, многие свойства сами по себе (например, серый, лысый) неясны из-за того, как они применяются (например, неясно, является ли конкретный объект вроде выцветшей когда-то черной рубашки серым). Говоря иначе, неясность проявляется в большинстве предикатов (быстрый, красный) и в большинстве существительных (ребенок, игрушка), чья принадлежность к категории полна пограничных случаев. (Третий порядок неясности, встроенный в лингвистическое использование, будет рассмотрен ниже). Для моего изложения не имеет особого значения, является ли неясность онтологической, эпистемической или семантической.

Эти кластеры также могут постоянно изменяться, но они должны обладать хотя бы некоторой межвременной стабильностью и взаимодействовать друг с другом хотя бы минимально согласованными способами. В отличие от Юма и Мейясу, нам нужна лишь относительная, локальная стабильность. Если бы мир вокруг нас колебался с головокружительной скоростью, непредсказуемо появляясь и исчезая, то ни одно животное не смогло бы эффективно взаимодействовать с ним. Им буквально не за что было бы зацепиться. Хотя процессуальную природу существования важно признать, большинство вещей, с которыми мы сталкиваемся, изменяются постепенно или в целом предсказуемо (по крайней мере, по сравнению с довольно быстрыми изменениями, которые демонстрируют некоторые виды животных).

Если говорить кратко, то для того, чтобы у людей и других животных был хоть какой-то шанс ориентироваться в окружающей среде, Вселенная должна состоять из относительно стабильных кластеров свойств, которые демонстрируют локальное и хотя бы сколько-нибудь последовательное поведение или причинно-следственные закономерности.

Очень важно (и это моя главная мысль), что множество различных космологий будут поддерживать эту минимальную онтологию. Вселенная может быть такой, какой ее описывает современная физика или Иммануил Кант. В равной степени она может быть описана в представлениях нахуа, существовавших до завоевания, как сотканная в непрерывном разворачивании энергии теотль. Либо классические чарваки, либо современные адвентисты седьмого дня могут быть правы в отношении этого мира, но для наших целей не имеет значения, кто из них прав. На самом деле существует немного космологий, которые эта минимальная онтология исключает, и большинство из них либо чисто гипотетические, либо полностью солипсические. (Если вы действительно убеждены, что я лишь плод вашего воображения, можете не читать). Действительно, главная космология, которую она исключает, - это неявная онтология типичного (пусть и преувеличенного) постструктурализма, который полностью отверг идею стабильной референции и утверждает, что мы живем в совершенно отдельных, несопоставимых и лингвистически (или культурно) обусловленных мирах.

В общем, я не предлагаю конкретную онтологию; я предлагаю метаонтологию, то есть описываю некоторые минимальные ограничения на любую онтологию, которая может быть совместима с разумными существами, обладающими даже ограниченными способностями к навигации и грубыми знаниями о своем окружении.

Учитывая эту минимальную метаонтологию, можно сказать, что люди и другие животные познают кластеры свойств, составляющие их окружение, взаимодействуя с вещами (материальными знаками и их возможностями, о которых речь пойдет ниже), узнавая некоторые из их свойств, их вершины или ядра, и приблизительно отличая их друг от друга, даже если мы не всегда способны распознать их нечеткие грани.

Это означает, что мы должны быть условно способны выполнять два разных вида операций: отслеживать кластеры свойств во времени/пространстве и различать релевантные соседние кластеры свойств функционального сортировочного класса. Например, чтобы последовательно распознавать "коров", когда я их вижу, мне нужно иметь какой-то слабый, предварительный, но достаточно надежный способ отслеживания кластера свойств, которые разделяет большинство коров, и мне нужно каким-то образом помнить соответствующие некоровьи свойства, которые отличают коров от быков или лошадей.

Ключевым моментом является то, что мы не обязательно должны использовать одни и те же критерии для идентификации примерно одного и того же кластера. Вполне вероятно, что, будучи физически воплощенными людьми с сопоставимыми органами чувств, мы одинаково ограничены в том, как мы взаимодействуем с окружающей средой и какие вещи мы можем выбрать для отслеживания.47 Наши суждения о сходстве, в конце концов, и как мы уже отмечали, зависят от задачи. Но многие, если не все, кластеры свойств устойчивы, то есть независимо доступны для разных органов чувств.48 Соответственно, другие виды животных с совершенно разными органами чувств, скорее всего, смогут выделить примерно похожие кластеры, по крайней мере в той степени, в какой они разделяют с нами сходные формы воплощения и интереса. Например, у меня и у кошки могут быть совершенно разные способы распознать летучую мышь, пролетающую над моим потолком. Возможно, кошка в первую очередь использует слух, а я - зрение. Но мы все равно отслеживаем пересекающиеся кластеры свойств летучей мыши.

Другой пример: вы можете знать меня в лицо и определять, что я лучше, когда видите длину моего носа, форму лица и цвет волос; но слушатели моего подкаста, возможно, не смогут выделить меня из общей массы и узнают по тембру голоса, а соседская собака может узнать меня в первую очередь по запаху. С возрастом мои свойства будут меняться: волосы поседеют, голос станет более грассирующим, и даже компоненты моего специфического запаха изменятся. Но многие люди и животные будут продолжать узнавать меня, потому что мы в совокупности довольно хорошо умеем отслеживать кластеры свойств и отличать их друг от друга (даже если мы редко точно соглашаемся).

Кроме того, чтобы внести ясность, я не утверждаю, что наши qualia идентичны - ваше субъективное