– Что-то подсказывает мне, что ты пытаешься меня о чём-то спросить.

– Ладно, подловила. – С усмешкой выдохнул я. Очевидно, я силён во флирте, но не в выведывании информации. – Может, ты слышала что-то о том, кто рекомендовал меня на замену твоей начальнице?

– А почему тебе так важно это узнать?

– Просто люблю быть в курсе всего, что творится в моей жизни.

– Не самое хорошее качество. – Подметила Мона, стуча ноготком по пустому бокалу. Я понял намёк и попросил бармена обновить. Похоже сегодня расходиться перед дверями моей квартиры мы не собирались. – Не так-то просто всё всегда держать под контролем.

Получив свой коктейль, она тут же присосалась к нему, подтверждая свою глубокую мысль. Сегодня держать себя под контролем она не собиралась.

– Прости, но я ничего такого не слышала. Дирк – та ещё заноза в заднице, но и у него есть светлая сторона. Он не любит болтать лишнего, особенно о том, что касается работы. Всё, что могу посоветовать – обратись к нему.

Так и представил, как Дирк брызжет слюной на меня через свой громадный стол, а его вена на бычьей шее лопается от натуги. Нет уж, спрашивать у Дирка Бёртона напрямую я не собирался. Мне всё ещё были нужны моя работа и моя жизнь.

Рука Моны мягко легла мне на локоть, а малиновые губы, которые она усиленно подводила в уборной томно проговорили:

– Не хочу говорить о Дирке. Лучше возьми себе ещё бурбона и поговорим о нас.

Раз уж женщина сама просит. Я маякнул бармену и через полчаса уже вызывал такси до дома Моны. Раз за разом одна и та же схема работала с ювелирной точностью. Сегодня мне не нужно выдумывать креативные концепции для клиентов, так что можно было направить креатив по другому адресу.

Надеюсь, у мисс Джеймс там всё в порядке. Я вытряхнул свою новую знакомую из головы и открыл дверцу такси перед Моной. Сознание уже изрядно захмелело, поэтому в нём могла уместиться только одна девушка. Несложно догадаться, какая в этот момент.

Эмма

От солнца остался лишь красный развод вдали, остальное же небо погрязло в сумраке вечера. Два часа рисования без перерыва очищают разум, но утомляют мышцы. Я выключила свет на террасе, и ночь тут же подобралась к дому ещё на шаг.

Камин во всю трещал и почти сожрал все дрова, так что пришлось идти в кладовку за новой охапкой. В нашем доме в Миннесоте никогда не было камина. Такую роскошь могли позволить себе лишь некоторые из моих подруг, и я всегда мечтала, что когда-то буду греть руки о свой собственный очаг. Когда-нибудь, когда стану старше и буду сама управлять своей жизнью.

Но планы не всегда воплощаются в жизнь. Я выросла, но управлять своей жизнью так и не научилась, ведь это не новенькая кофемашина – к ней не выдаётся инструкция. А как было бы проще, если бы каждое решение за тебя принимал буклет с алгоритмом действий сразу на десяти языках.

Подкинув поленья в жерло камина, я закрыла открытое пламя решёткой, пробралась в спальню мистера Кларка ещё раз за каким-нибудь захватывающим романом и забралась с ногами в кресло. Пусть хотя бы книга захватит меня, чтобы не слышать эту надоедливую тишину.

Сид так и не перезвонила, хотя её деловая встреча наверняка давно закончилась. Она была парусом моего корабля – могла нести меня вперёд на всех парах, но иногда в наших отношениях наступал штиль, и я жалкой посудиной в безветренную погоду дрейфовала на волнах. Как любой человек искусства, Сид Брэберн была ветрена. Такую сложно поймать и легко упустить. Сегодня она рядом с тобой и готова вытащить из любой пучины, а завтра предаётся гламурной жизни где-нибудь в Беверли-Хиллз в особняке богатого и знаменитого актёра и вряд ли вспоминает о тебе. Такая уж Сид. И ты мог либо принимать её такой, либо она исчезала с твоих горизонтов.

Триллер с обложкой туманного леса и жутким силуэтом не сильно-то походил на хорошую компанию в такой заброшенной местности, но на полках мистера Кларка не нашлось ни одного романа для одиноких девушек, так что выбирать не приходилось. Я только успела прочитать пару напряжённых глав, как какой-то посторонний звук ворвался в уже приевшуюся тишину. Я оторвалась от книги и лихорадочно оглянулась на окна. Когда едешь куда-то, свои привычки, как правило, увозишь с собой. Складываешь в чемодан вместе со сменным бельём и любимой расчёской. Привычку оставлять окна не занавешенными уж точно нужно было оставить в Лос-Анджелесе. Там и мысли не возникнет, что кто-то станет заглядывать в них с улицы – на третьем этаже сделать это сложно.

Но здесь… Любой проходящий мимо мог подойти к панорамным окнам и подсмотреть за всем, что творится внутри. И прямо сейчас кто-то мог стоять там и наблюдать за мной. От одной мысли об этом меня забила нервная дрожь. В такой глуши станешь пугливой! Отложив книгу, я метнулась к окнам и задёрнула все шторы, спасаясь от посторонних глаз. Проверила замок – хотя бы эта привезённая из дома привычка оказалась очень кстати. Дверь заперта на два замка. Я здесь в безопасности. Мне сразу полегчало.

Кому ты нужна, Эмма Джеймс! Тряхнув головой и прогнав надуманные мысли, я вернулась к своей жуткой компании у камина. Но только раскрыла книгу, как скрипучий звук где-то на улице снова прокрался внутрь дома. Спокойно, это всего лишь ветер странствует за окном и пугает меня своими шутками. Но ветер не шагает по крыльцу, а звук так сильно походил на то, как снег поскрипывает под подошвой. Хлопок. Вот чёрт! Это уже не смешно!

Я со страхом откинула книгу и вжалась в кресло. Неужели за дверью и правда кто-то ходит! Мистер Максвелл что-то говорил о медведях – мог ли один из них забрести сюда из леса на огонёк? Не припомню, чтобы в списке мистера Кларка был пунктик о том, что делать на случай визита дикого и свирепого зверя.

Теперь я ни на шутку разволновалась. Адреналин забегал по венам и заколол где-то под ребром острыми иголками. Такое чувствуешь, когда идёшь по тёмной, безлюдной Слосон-авеню в Южном Лос-Анджелесе, где в любой момент на тебя может выскочить грабитель или псих с ножом. Только в этом забытом местечке на тебя может выскочить медведь!

Раздался громкий стук. Я закричала. Ну всё! Мне конец! И он стучится в дверь.

– Джейсон?

Но