Геля и сама прекрасно знала, что не поедет ни в какой Париж, но хотела более тактично отделаться от Виталия, чем это сделала Даша ― ее маленький адвокат.

Пока Виталий продолжал перечислять плюсы совместной поездки, Даша гримасничала, как Петрушка в кукольном театре, и только когда Виталий переводил на нее взгляд, делала вид, будто бы занята едой.

Геля понимала: дочь безумно хотела, чтобы она сошлась с Кириллом, поэтому отшивала всех ее ухажеров, как только они появлялись на горизонте.

Даша постоянно крутила одну и ту же пластинку:

«Мам, ну папа же хороший, он же тебя так любит. Ему честно-честно кроме нас с тобой никто не нужен».

А еще она искала любой способ организовать им встречу.

«Я вроде и с папой хочу пойти в кафе, но и тебя не хочу оставлять одну… ― с тоской проговорила однажды эта маленькая актриса. ― А пойдем с нами в кафе, а? Тогда я не буду переживать, что ты без меня грустишь».

«А пусть папа останется сегодня у нас на ночь? ― попросила она неделю назад. ― Поздно ведь уже. Мы не можем отпустить его в такую темноту, да?»

Но Геля не велась на ее уловки.

Как и не велась на уловки самого Горячева.

Да, он уже тысячу раз извинился за прошлое, обставил ее квартиру цветами, признавался в чувствах, клялся, что ему кроме нее и Даши никто не нужен, но Геля продолжала держать планку.

Пока…

― Ты можешь приезжать к Даше когда угодно, забирать ее из садика, гулять с ней ― я же не запрещаю, ― твердила ему. ― Но, пожалуйста, прекрати преследовать меня. Я и так дала тебе больше, чем хотела.

А Кирилл ведь и правда буквально преследовал ее. По три раза за день приезжал к ней в ресторан, будто бы во всей Москве больше негде было перекусить. А если учесть, что у него имелись и собственные рестораны, то тем более были смешны его частые визиты в «Тахмин».

Еще он пару раз вместе с Гагиком приезжал в гости к Ане. И ведь именно в тот момент, когда там была Геля.

В общем, все были в сговоре. И буквально подталкивали Гелю к нему.

― Нельзя зацикливаться на прошлом, ― твердила Аня, когда Геля вместе с Кириллом оказались у нее в гостях. ― Надо жить настоящим, Гель! Посмотри на Горячева, да он же готов пылинки с тебя сдувать. Думаешь, найдешь себе кого-то лучше? А ты уверена, что другой никогда не предаст, не станет домашним тираном, и что примет твою дочь, как родную?

― Кирилл отверг меня, кода я была простой скромной девушкой, а тут пришел на все готовое. Конечно, ― фыркнула Геля. ― Кто же откажется от самодостаточной жены и дочки школьного возраста. А вот приезжую в Москву секретаршу что-то никто не торопился брать в жены. Беременную.

― Ну согласись, что нам неизвестно, как бы он поступил, когда понял бы, что ты и правда была от него беременна. Может, он бы женился на тебе. А может, просто поддерживал бы вас с Дашей. Ты же сама не стала ломиться в закрытую дверь и доказывать, что беременна, так? А уж какой был бы расклад, если бы ты до него все же достучалась, это только одному богу известно. Я тебе еще раз говорю: не нужно жить прошлым. Иначе состаришься в одиночестве, считая всех мужиков слабаками и предателями.

Кивнув в гостиную, где Кирилл и Гаги играли с девочками, добавила:

― У меня, знаешь ли, тоже после смерти мужа стоял высоченный барьер, через который не мог пробиться ни один мужчина. Ни один, Гель, не мог подобраться к моему сердцу так близко, как Гагик. А теперь я жизни не представляю без него. Но есть одно «но».

Подруга отодвинула Глины волосы и шепнула на ухо:

― Ему нужны свои дети. Да, он Ксюху с рук не спускает, носится с ней словно сам ребенок, но ему ее мало! Подавай своих детей, хоть тресни! А я не хочу, понимаешь? ― громко зашептала Аня. ― Какое мне рожать?! Я уже давно забыла, что такое грудные дети, бессонные ночи и все остальные прелести материнства. И вот на этой почве у нас раза три в неделю стабильно возникают конфликты. А у тебя, считай, уже есть готовая семья и больше ничего не нужно выдумывать. Ну дай ты ему шанс в конце-то концов!

Пару раз Геля представляла себя женой Горячева. И как они будут жить под одной крышей, путешествовать по всему миру, вместе готовить по вечерам барбекю во дворе их большого, красивого дома.

Картинка вроде бы складывалась чуть ли не идеальной. Ей даже казалось, что Кирилл не будет выпускать ее из объятий, будет постоянно и где угодно целовать, и держать за руку во время просмотра семейных комедий ― такой нежной и сильной представлялась его любовь.

Вот интересно, а многие девушки мечтают быть за мужем, как за каменной стеной? Так и в этом Кириллу не было равных: он одним взглядом ставил на место всех, кто посмел перечить Даше или Геле. Недавно во дворе Гелиного дома чуть не подрался с бугаем, который настоятельно рекомендовал Геле не ставить машину на место его прицепа.

В общем, с ним не страшно гулять в темных переулках, не страшно остаться без куска хлеба, не страшно за будущее дочери, но… Но что-то останавливало довериться ему полностью.

― Геля, ты тут? ― махнул перед лицом Виталий. ― Я говорю, что прямо из Парижа мы можем махнуть в Пантен, ― продолжал он строить планы на отпуск. ― Это очень красивый город, где можно…

― Папа! Папа! ― радостно завизжала Даша и, спрыгнув со стула, полетела через весь зал к Кириллу.

Виталий даже не обернулся. Видимо, он был настолько уверен в себе, что решил просто проигнорировать отца Гелиной дочери и продолжил вещать о франции.

― Так вот, в Пантене… ― сказал он, но Геля уже ничего не слышала. Все ее внимание было невольно приковано к Горячеву, который, надо признать, выглядел гораздо выгоднее на фоне и Виталия и всех вместе взятых мужчин в ресторане.

Он подхватил Дашу на руки, словно не видел ее сотню лет, покружил, и они вместе направились к столику.

«Ну, конечно, разве он упустит возможность вмешаться в мой разговор с другим мужчиной, ― вздохнула Геля.