– Эх, дядя Майкл! – снисходительно пояснил Мик. – У нас сейчас что татары, что узбеки, – все они тоже…

– Как? И узбеки? Однако… – Корф окончательно растерялся.

У эстрады между тем заваривалась серьезная каша. Первый натиск патриоты отбили успешно. Неорганизованные и необученные болельщики отступили, милиция же по-прежнему не двигалась с места, словно происходящее ее не касалось. Алия все еще пела, совершенно не замечая беспорядка. У Келюса мелькнула мысль, что певица напоминает ему биоробота из дурных американских фильмов.

– Люди русские! – неожиданно вострубил какой-то бородатый патриот, перекрикивая общий гвалт. – Православные! Покайтесь! Покайтесь, что пришли сюда на игрище бесовское! Раздавим врагов Святой Руси от моря Белого до моря Желтого! Да сгинут предатели, жидами купленные! Черноморский флот был, есть и будет нашим! Спасай Россию!

Неизвестно, сколько еще длилась бы патриотическая речь, но внезапно в толпу защитников отчизны врезалось несколько крепких молодых людей из охраны певицы. Их было немного, но в руке у каждого из них, словно пропеллер, вращались нунчаки. Послышались сдавленные крики, один из транспарантов упал, трехцветное знамя накренилось в сторону…

Тут уж не выдержала милиция, и в свалке замелькали синие мундиры.

– Однако, однако… – бормотал, пораженный до глубины души барон. – Хаживал я на концерты, Плевицкую слушал… Но чтоб такое…

– Ничего, дядя Майкл! – подбодрил его неунывающий наследник. – Это только начало!

Мик словно в воду глядел: внутри группы патриотов произошло заметное движение, и сразу несколько рук метнули в толпу продолговатые предметы, похожие на плоские бутылки. Буквально через секунду перепуганных зрителей накрыло сизое облако.

Первым опомнился Корф. Принюхавшись, он деловито заметил:

– Господа! Газы! Как под Стоходом в 16-м, ей Богу!

– Уходим! – скомандовал Келюс. – Мик, Михаил, Фроат, прикрывайте Лиду!

Сам он повернулся к Коре, но та лишь слабо улыбнулась:

– Не беспокойтесь за меня, Коля. Не потеряюсь…

Паника в зале нарастала, и первые беглецы уже устремились к спасительному выходу. Времени терять было нельзя. Барон и Мик, выскочив в проход, образовали временный заслон, позволяя всем остальным выйти. Несколько раз их крепко пихнули, Плотникова чуть не сбили с ног, но рука барона удержала его на месте. Наконец все, включая Келюса и Кору, вышли за ряд кресел и быстро направились к выходу. Толпа в панике напирала, пришлось взяться за руки, чтобы не упасть и не потеряться.

В зале, между тем, творилось нечто неимоверное. Патриоты, бросив в толпу еще с десяток емкостей с газом, надели респираторы и ровным строем двинулись к выходу, всеми способами расчищая себе путь. Зал кипел. Его дальние углы еще сидели в растерянности, но центр уже вскочил, задыхаясь в клубах едкого вещества. Кто-то упал, и его тут же принялись топтать. Над всем стоял дикий крик сотен голосов. Алия же допела песню и поклонилась, словно ожидая от агонизирующего зала аплодисментов. Постояв минуту, она спокойно удалилась, помахав зрителям рукой, а невидимый ведущий объявил об окончании первого отделения. Словно по команде, милиция, давно надевшая респираторы, но реагирующая на побоище крайне вяло, исчезла, и бегущие в ужасе зрители оказались предоставленными сами себе.

Келюс успел трижды мысленно поблагодарить Мика, купившего билеты недалеко от входа. Всю компанию буквально вынесло наружу. Они уже переступили, вернее, перескочили порог, навстречу серому осеннему вечеру, как вдруг Лунин заметил, что бежавший рядом с ним паренек лет шестнадцати оступился и тут же исчез под ногами толпы. Какая-то девчонка закричала, зовя на помощь, но никто из десятков охваченных страхом людей ее не слышал.

Келюс оглянулся, поймал взгляд Фрола, тоже заметившего все, и нырнул прямо в толпу. Ему несколько раз попали чем-то острым по спине и бокам, кто-то въехал локтем прямо в челюсть, но уже через минуту Лунин вцепился в упавшего и рванул на себя. Поначалу это не удалось, но тут чьи-то руки схватили за плечи потерявшего сознание парня и легко подняли. Фроат стоял прямо посреди толпы, широко расставив ноги, и люди обтекали его, словно дхар был из камня.

Наконец, все собрались в стороне от главного входа, где народу было немного. Публика, выбегая из зала, мчалась к станции метро, навстречу подъезжавшим милицейским машинам.

Никто серьезно не пострадал. Келюсу и Фролу досталось изрядно, но до членовредительства дело не дошло. Парень, вытащенный дхаром из толпы, по-прежнему не приходил в сознание. Девчонка, звавшая на помощь, теперь стояла рядом и ревела, повторяя: «Убили! Убили!»

Первым опомнился Фрол. Цыкнув на ревущую девицу, он велел ей бежать к одной из прибывших машин скорой помощи. Та, сообразив, рванула так, что на асфальте остались туфли на высоких «шпильках». Дхар склонился над потерпевшим и нащупал пульс.

– Жив, елы, – буркнул он, вставая. – Кости, вроде, целы. Ну и концерт, до смерти не забуду!

Остальные молчали. Лида, похоже, основательно перепугалась, Мик казался весьма возбужденным, барон – растерянным, лишь Кора стояла чуть в стороне, невозмутимо глядя на царивший вокруг хаос.

– Вот что, – опомнился Келюс. – Мы с Фролом идем к запасному выходу, все остальные ждут здесь. Ясно?

– А машина? – возразил было Мик, но, оглянувшись, понял, что в этой толпе едва ли удастся выехать на улицу.

– Я с вами! – вдруг вызвалась Кора, и Лунин не стал спорить.

…У запасного выхода толпилась милиция. Рядом стояло несколько машин, куда уже грузили какие-то вещи. Очевидно, второе отделение концерта отменили. Милиция держалась агрессивно, угощая дубинками попадавших под руку зевак, и Келюс поставил свой маленький отряд подальше от людей в синих мундирах.

– Волкова нет, – констатировал Фрол, всматриваясь в публику около машин.

– Он там, – уверенно возразила Кора.

Ситуация внезапно изменилась. Вслед за Келюсом и его спутниками к запасному выходу приблизилась толпа в полсотни патриотов, явно не растерявших боевой пыл. Люди под трехцветным знаменем развернули помятые транспаранты и принялись что-то скандировать. Однако из-за отсутствия мегафонов, вероятно, потерянных при отступлении, уловить смысл призывов не представлялось возможным. Милиция пока не вмешивалась, но ряды сомкнула.

Тем временем продолжался вынос вещей и инструментов. Вслед за несколькими небольшими контейнерами из дверей вытащили огромный, почти двухметровый ящик, украшенный какими-то надписями. Келюс понял – именно об этом ящике говорил Мик. И тут Кора чуть заметно прикоснулась к локтю Николая. Он всмотрелся и понял – ящик сопровождал высокий широкоплечий мужчина в сером костюме.

– Волков, елы, – Фрол тоже узнал майора.

– Там еще двое, – кивнула девушка, но Лунин, как ни всматривался, не мог различить бандитов Волкова среди одетых в одинаковые светлые костюмы телохранителей.