Половчанка спокойно кивнула. Оба подползли к лошадям. Лана ловко вытащила из саадака лук и несколько стрел…

– Только обязательно попади! – вскочив в седло, напутствовал Миша.

Лана широко улыбнулась:

– Не беспокойся, господин сотник. С такого-то расстояния и ребенок не промажет.

– Ну, тогда давай… Хэй-я-а!

С диким выкриком сотник бросил коня в галоп, на ходу выхватывая меч. Главное было не дать врагам применить луки…

Завидев непонятно откуда взявшегося всадника, половцы переглянулись. Пеший тут же подбежал к коню, вскинул ногу в стремя…

Пущенная Ланой стрела с хищным посвистом впилась ему в спину! Бедолага вскрикнул, упал… Мохнатая лошадка жалобно заржала, убегая в степь.

– Молодец, девчонка! И-и-и… йе-х-ха!

Половец едва успел подставить саблю под мощный удар сотника. Хиленький клинок не выдержал – треснул, меч все же помассивнее, помощнее! Однако вражина тут же выхватил из-за пояса топорик и сразу нанес удар, целя нападавшему в лоб. Да не тут-то было! Миша тоже не лыком шит – увернулся, ударил мечом… мимо! Главное было сейчас не войти в ярость, чтобы случайно не убить… А то кого потом пытать прикажете? У мертвеца-то уже не спросишь.

Сотник обрушил на врага целую серия ударов, и в эту неудержимую разящую мельницу угодило древко топорика… Треснуло! Половец выхватил нож. О, это парень вовсе не собирался сдаваться, бился до последнего, как и подобает настоящему степному витязю!

Михайла взвил коня на дыбы, опрокидывая невзрачную лошадку… Сам тут же спрыгнул с коня, подбежал, ударил поверженного врага кулаком в челюсть…

– Ну… как-то так, – глядя на потерявшего сознание «языка», сотник подул на кулак – ушибся.

А между тем уже и Лана оказалась рядом, спешилась, принялась вязать супостата.

И тут вдруг вновь послышался стук копыт. Кто-то скакал… Еще двое!

Сорвав привешенный к луке седла арбалет, сотник прищурил глаза:

– Лана! Лук к бою.

Глава 3

Половецкие степи Дешт-и-Кыпчак, май – июнь 1129 года

– Кажись, свои, господине, – упав в траву, Лана присмотрелась к всадникам и сняла с тетивы стрелу. – Ну да, свои. Наши. Сотник уже и сам опознал быстро приближающихся конных воинов – Ермил и Войша. Мудрено не узнать – оба приметные, Ермил – смуглявый, как грек, Добровоя же… Ладно, помолчим – ее красоту далеко не все понимали.

Придержав коня, Ермил осмотрелся и, приложив ладонь к губам, закрякал уткой.

– Кря-кря! – поднявшись на ноги, усмехнулся Михайла.

Свистом подозвав коня, сотник уселся в седло, то же самое сделала и половчанка – только куда быстрее, с непостижимой степной грацией и ловкостью.

Подбоченясь, сотник молча ожидал доклада. Связанный пленник, дожидаясь своего часа, валялся рядом, в кустах.

Войша и Ермил переглянулись и дружно вздохнули.

– Судя по вашему виду – хороших новостей нет, – негромко промолвил сотник.

– Какие там хорошие… – смуглый десятник махнул рукой. – Славку убили… Изяслава…

– Как?!

– С Трофимом они в «секрете» были…

– Ну, это я помню… – Михайла покусал губу и нервно дернул щекой.

– Трофим пошел на разведку – к дороге, ну, к колее, – пояснил юноша. – Ну, так он сказал. Изяслав остался у плоского камня – есть там такой, приметный. Вернулся Трофим – а Славка лежит… раздетый, мертвый!

Миша вскинул глаза:

– Что значит раздетый?

– Рубаху сняли, сапоги, пояс… – поспешно доложил десятник. Нож с собой забрали, арбалет… Степь – тут всякого народу полно… Напали, убили, ограбили. Ищи теперь!

– Думаешь – кто?

– Половцы или, скорее, бродники, – шмыгнув носом, Добровоя вступила в беседу. – Лихого народу в степи не меньше, чем в лесах! Славка же – воин не шибко опытный… был…

– Зато Трофим – опытный… – недобро прищурился сотник. – Что же не углядел? Да и сам Изяслав не просто воин, но – ратник! А тут – какие-то, прости Господи, бродники… Ограбили! Как его убили?

– Взяли на стрелу, потом добили ножом, – Ермил снова вздохнул. – Перерезали горло.

– И Славка вот так просто подставился? – с остервенением сплюнув в траву, Михайла с сомнением покачал головой и махнул плетью. – А поехали-ка! Посмотрим.

В бытность свою здесь Михаил не раз уже осматривал места происшествия. Даже иногда составлял для себя протокол, чтоб потом было легче разобраться. Ключевых свидетелей тоже предпочитал допрашивать сам, словно самый дотошный следователь. Правда, сейчас не торопился – сначала нужно было осмотреть место, день-то кончался, скоро быстрые сумерки и всю степь окутает плотное покрывало ночи.

Низкое солнце висело в белесом небе оранжевым пыльным шаром. Где-то там – отсюда не видно – грозно шумел, грохотал порогами Днепр. Под копытами коней бескрайним океаном стелилась степь – без конца и без края. Седовато-синие, изумрудно-бирюзовые, серебристые травы – целый океан с разноцветными волнами, гонимыми налетевшим ветром.

– Вон – камень! – на скаку показал Ермил. – А вон и Трофим. Ему ждать приказано.

– Правильно приказали.

К месту происшествия сотника сопровождал Ермил, несмотря на молодость, старый и надежный товарищ. Девчонок – Добровою и Лану – Миша отправил на встречу с людьми Вельки – тех нужно был тоже привести к месту убийства и решить, где хоронить погибшего.

Сухо кивнув Трофиму, сотник спрыгнул с седла, бросив уздечку Ермилу. Ну, конечно же – убитого уже оттащили за камень, положили аккуратно…

– Ну, давай, показывай, где ты его обнаружил? – быстро распорядился Михайла.

Трофим выглядел неважно – бледный, с трясущимися руками… Аника-воин! Говорил тоже заикаясь – нервничал.

– Я эт-то… Отправился посмотреть колею… Ну, мало ли, кто там? Славка же дожидался здесь, у камня… Если встать – с него далеко видно!

– Почему вместе не поехали?

– Так это ж… я ж и говорю – он у камня остался… Хотел все осмотреть… А я был там, у колеи… – Трофим беспомощно развел руками.

– Ясно. Решили разделиться, чтоб побыстрей… – недобро прищурился сотник. – Так, где ты его нашел?

– Вот, – с готовностью указал парень. – Прямо у камня. Думаю, подкрались, пока он стоял, осматривался… Да стрелой! А потом навалились, да ножом и добили. Сапоги сняли, даже рубахой не побрезговали…

– А что ты думал? В степи все сгодится… – сотник оглянулся. – Как он лежал?

– Ну-у… – прикрыв глаза, ратник зачем-то посмотрел в небо. – На спине… Руки в стороны. В груди – в сердце – стрела торчала. И горло… да-а…

– Голова где была, ноги?

– Головой – к камню, а ноги… вот этак, в растопырку…

Какие следы можно увидеть в густой траве? Ну, только то, что примята… А кто примял? Люди это были, лошади – бог весть… Можно лишь только догадываться. Ну да, похоже, спешились, потом напали… Или – напал? Может, это один человек