за всю жизнь не смотрел столько мультиков, сколько за последние два года. Я теперь смешариков и лунтиков по именам знаю и различаю, между прочим. Но мне больше нравится мульт про Рапунцель. Исключительно из-за коня.

— Отличный рисунок, — возвращаю, но Аня сует мне его обратно. — Я его должен Роме передать?

Вскидываю бровь. Я и так, бля, каждую встречу ему подарочки вожу. Где пощада?!

— Да, — кивает и тянется за поцелуем.

Подписываюсь под капитуляцией. Как отказать? Передам, никуда не денусь.

Целую мою девочку, не забывая пощекотать и услышать веселый писк. Обожаю, когда она счастливая.

— Папа, — шепчет на ухо. — Я тебя люблю.

— И я тебя, — прижимаю дочь. — А мне ты что приготовила?

— Потом покажу, — кивает и убегает в свою комнату.

Встаю и подхожу к Лизе, пока она салат режет. Обнимаю со спины и вдыхаю родной запах мандаринов.

— Буду скучать, — тихо говорю, цепляя губами мочку уха. — Может, поедете со мной? Билеты возьмем по срочному варианту. Я сдвину свой вылет…

Разворачивается, положив нож на разделочную доску. Вытирает руки о полотенце. Закидывает руки мне на плечи. Подхватываю Дюймовочку под ягодицы, смещаю на столе все в сторону и сажаю Лизу на столешницу.

— Дем, Аня может прибежать в любой момент, — а сама целует меня. Провокаторша.

— Мы услышим, — отвечаю, ворвавшись языком в рот.

Сладкая. Моя. Голицына.

Полтора года, как носит правильную фамилию. Из универа перевелась в академию для одаренных. Отец способствовал. Я пока не оброс подобными связями. У меня больше знакомств в спортивном направлении. Приглашают на работу в Минспорт, но мне пока интересно заниматься своим детищем — агентством спортивного маркетинга. Тесно сотрудничаю с клубами Европы, Штатов, Канады. В общем, крутое направление и я постоянно развиваюсь.

— Пусть Наташа снимет игру, — Лиза ерошит мне волосы. — И я тоже буду скучать.

— Соглашайся на поездку и не придется оставаться друг без друга на две недели, — убираю непослушный локон выдры за ухо. Трогаю большим пальцем нежные губы.

— Не могу. Работа, Дем, — отводит взгляд и краснеет.

Что за новости? Врет же… Вижу. Нет, у нее, конечно, начинаются занятия через неделю, но может отпроситься.

— Лиз? — беру пальцами за подбородок, заставляя смотреть на меня. — Помнишь? Никаких секретов, недомолвок и лжи.

Обнимает меня ногами за бедра. Сглатываю от накатившего возбуждения. Лиза вцепляется мне в волосы и тянет голову на себя. Рывком подтягиваю ее к краю, впечатывая промежностью в стояк. Рык сам вырывается из глотки.

Бля, хочу ее. Снова. Несмотря на то что утром у нас был потрясающий секс.

Губы Лизы касаются скулы, а шепот волнами возбуждения херачит по телу. Хаотично и буйно.

— Я беременна, Голицын. Шестнадцать недель, — у меня мотор клинит, а потом разгоняется на запредельную скорость. — Так что, будь хорошим мальчиком. Выиграй. Для сына.

Не могу понять, что творится со мной. Физическое возбуждение не уходит, а трансформируется в какую-то дикую энергетику, смешиваясь с запредельной радостью. В горле звучат слова выдры. Хочется прокашляться и заорать от счастья. А потом выбежать на улицу и лететь на огромной скорости, сообщая каждому человеку на этой планете, что у нас скоро родится сын!

— И ты скрывала?! Твою ж… Еще раз скажи, — хриплю, прижимая Лизу к себе. Трусь мордой о ее шею, ключицы, плечи. Целую бегло все, что под губы попадается. — Давай, Дюймовочка…

— Не хотела сглазить. У нас же не получалось. Люблю тебя, Дем, — всхлипывает. Поднимаю лицо, смотрю на нее. Плачет? Почему?! — Чертовы гормоны, — объясняет, смеясь сквозь слезы. — У нас будет ребенок.

— Хочешь, я никуда не поеду? — лучшее место на земле — с моими девочками и сыном. Кладу ладонь на живот Лизы. Как я не заметил-то?

— С ума сошел? — вскидывается, вытирая нос тыльной стороной руки. Очень, бля, по-взрослому, но я ее даже сопливую люблю.

— Лиз, сошел. От счастья сошел с ума. У нас будет ребенок. Пиздец! Это же… Лиз! — от эйфории мозг отключается. Как комп при перенапряжении.

Накрываю губы выдры своими. Целую глубоко, напористо, благодарно. Больше всего переживал, что жена не захочет детей. У нас как-то был разговор, тогда ее страшило, что Аня когда-нибудь может узнать правду и почувствовать себя ненужной.

Глупо же. Малышку все любят. Я сначала просто привязался к ребенку, а когда она первый раз назвала меня отцом, то что-то торкнуло внутри. Моя она, как и Лизка. И Стенина урою, если не разлюбит его. Я ей найду крутого спортсмена, когда подрастет. Ну… когда ей лет тридцать исполниться. А кто грабли раньше протянет — вырву нахер.

— Ты опоздаешь, — смеется, но продолжает прижиматься ко мне.

— Не хочу никуда ехать…

— Так и знала, что нельзя было признаваться, — говорит без капли раскаяния. — Я жду кубок, Голицын.

— Будет вам кубок, — обнимаю ее.

Задираю голову и беззвучно произношу в глубокий космос: “Спасибо”, зная, кто услышит благодарность.

Семья — самое крутое достижение в моей жизни. Ради них я готов на все. Менять себя. Менять мир. Делать его лучше, чтобы родным людям всегда в нем было комфортно.

Охренеть просто… У меня будет ребенок! Сын! Твою мать, надо ребятам сказать. Отцу позвонить. Тот вообще в нирвану улетит. Пашкой назовем…

Телефон оживает совсем не к месту. Чертыхаюсь. Снимаю Лизу со стола, целуя в лоб, и принимаю звонок.

— Да! — резче, чем хотел, рявкаю, зажав трубу плечом у уха и поправляя брюки.

— Дем, — оглушает меня голос… Вики? Какого хера?! — Дем, мне срочно нужна твоя помощь… Умоляю, давай встретимся в кафе аэропорта через час…