В момент избрания великим князем Александру был 31 год (он родился 5 августа 1461 года). Родители — Казимир Ягайло и Елизавета Габсбург — хотели дать детям хорошее образование. Воспитывали королевичей историк и священник Ян Длугош и известный в Европе гуманист Филипп Калимах. Никакой роскоши, никаких поблажек учителя не позволяли. Королевичей приучали к лишениям и нелегким испытаниям. Учили их латинскому языку, истории, философии, литературе и другим наукам. Александр так и не полюбил философию и литературу. Не отличался он даром оратора, более молчал, чем говорил. Ему доставляли удовольствие красивые вещи, книги, любил породистых лошадей, ценил музыку. Придворный певец Чурилка тешил его народными песнями. С людьми вел себя Александр просто, без высокомерия, но вот с вельможным панством часто не церемонился. Когда ему надоел трокский воевода своими советами, то гневно ответил: «Мне не нужны опекуны, я уже взрослый». В конце концов, нарушая привилей, лишил его должности, а его заступников прогнал прочь. Значит, мог он проявить и характер. Королева Елизавета так охарактеризовала сына: «...такой же товарищеский и щедрый Александр. На охоте или в дороге он не обминет ни одного крестьянина, чтобы не остановиться и не переговорить словечком; не гадко ему было напиться с чарки убогой и осушить ее до дна». Польский хронист Мартин Бельский писал о нем: «Был Александр среднего роста, лица продолговатого, волос рыжих, костистый, плеч широких и силу имел в себе, но мысли не было, поэтому был молчаливым. Более всего увлекался людьми рыцарскими и музыкой. Добротой всех других братьев превосходил, что имел за достоинство. Когда кому что дарил, то более за расточительного, чем за искреннего считали». За доброту и называли Александра «Милостивый».

В наследство от отца Александр получил успокоенное долгими мирными годами Великое Княжество, которое вяло реагировало на политические события и изменения в соседних державах. Казалось, что Литва живет минувшим — воспоминаниями о своем былом величии времен Витовта. Но теперь наступило иное время, и к его испытаниям Великое Княжество Литовское оказалось неготовым.

После смерти Казимира Иван III более не таился и открыто выступал против Великого Княжества Литовского. Он слал в Литву православным князьям «прелестные листы». Прельстившись ими, в Москву уехали князья Семен Воротынский, Василий и Андрей Белевские, Михаил Мезецкий. Они передали Ивану III свои вотчины — Серпейск и Мезецк. В этом в немалой степени был виноват и сам великий князь, который после смерти отца не заключил договоров с «украинными» князьями, не защитил их от нападений Москвы. Неслучайно князь Семен Воротынский в отказной грамоте писал: «Твоя милость, господине, меня не жаловал, города не дал и в докончанья не принял, а за отчину мою не стоял». Оказавшись между двумя государствами, как между молотом и наковальней, «украинные» князья вынуждены были принять сторону сильнейшего, ибо, по словам «Хроники Быховца», великому князю Александру «внове на господарстве вседшы и на тот час вальчити было его (Ивана III. — Авт.) с ним трудно». Зимой 1493 года московская рать захватила Вязьму. Вяземский князь Михаил был заточен в темницу и там «умре в железах». Его брат князь Андрей «бил челом» Ивану III и получил во владение Вязьму с условием служить Москве. Конечно, великий князь Александр не признал отъезд «украинных» князей в Москву, ибо «тыи князи з стародавна наши слуги суть» и, по его определению, были изменниками, убежавшими, «как то лихие люди».

Посланное Александром войско вернуло Серпейск, Мезецк и Вязьму, но московские полки вновь отвоевали их. Между двумя государствами началась необъявленная война. Иван III подбивал крымского хана на выступление: «...садись на конь и иди на Литовскую землю не мотчая!», и летом 1493 года крымские татары совершили набег на Киевскую землю и Волынь. Иван III уже предвкушал победу и в грамотах называл себя «государь всея Руси».

Перед московской угрозою Александр искал «радни и помощи» у своего брата — польского короля Яна Альбрехта. Тот ответил, что Польша будет помогать Великому Княжеству против всякого неприятеля, как об этом договорились в предыдущих «записях», но для этого нужно восстановить их. Польша вновь предлагала невыгодную для Литвы унию. На такие жертвы Александр не согласился, и ему оставалось пойти на уступки Ивану III. 5 февраля 1494 года в Москве был заключен «вечный мир». Иван III возвратил ВКЛ Любутск, Мценск, Серпейск, Мезецк, Мосальск, Брянск, Дмитров, Опаков, а Вяземское княжество и владения новосильских князей (Воротынских, Одоевских, Белевских) отходили к Москве. На переговорах литвинские послы просили Ивана III выдать свою дочь Елену за великого князя литовского. Московский государь поставил условие, чтобы его дочь оставалась православной и ее не заставляли принять католичество. Послы убедили Ивана III: «Той неволи не быть» и получили его согласие. Он сам был заинтересован в браке Александра с Еленой, чтобы закрепить за собой захваченные у Литвы земли и с помощью дочери вмешиваться в дела Великого Княжества Литовского. Александр же надеялся остановить агрессию Московии[56] против своего государства и получить от Ивана III в качестве приданого утраченные земли. Но он просчитался.

Венчание Александра и Елены произошло 15 февраля 1495 года в Виленском кафедральном соборе. Венчали молодых епископ Табор и православный священник. Уже с самого венчания разная вера встала между мужем и женой.

Люди искренне верили, что этот брак принесет мир с Москвой. Елену Ивановну на улицах встречали радостными приветствиями: «Хвала Господу за такой великий дар, что дал нам дочку московского монарха иметь своей панной! Пускай живет многия лета великий князь Александр, над нами пануючий». Но брак с Еленой не принес Александру счастья. Католическое окружение все время укоряло великого князя за брак с православной. Даже папа римский Александр VI в своей булле требовал развестись с «схизматкой». А каково было Елене, на которую наседали католики и заставляли принять католичество, когда поляки отказывались признать ее своей королевой, когда ее обвиняли в войне с Московией! Не оправдал этот брак и политических надежд Александра. Иван III обвинял зятя в том, что «все не потому становится, как Александр нам обещал». Мол, не венчался с Еленой в православной церкви, ее слуг отослал в Москву, а главное, в грамотах не называл его «государем всея Руси». Тем самым Иван III заранее готовил почву для обвинения Александра в неисполнении мирного договора, что могло служить поводом к войне.

В свою очередь Александр отвечал тестю: «Нашу великую княгиню держим в почете и после, даст Бог, хотим ее в почете держать». Александр писал правду. Как мог, так и ублажал жену. Наделил ее вотчинами, городами и староством Могилевским. Для развлечения Елены пригласил во дворец музыкантов и певцов.