Мысли роились в голове. Как? Как угробить эту хрень? Идея! Сдвоенная атака лоа, выстрел в одно колено, еще и еще раз. Вот это сработало. Забронировать колено не так легко, как туловище. Три выстрела разворотили мясо и раздробили кости. Под собственным весом туша упала, но продолжила загребать руками. Ее пальцы еле касались моих каблуков. Развести ноги – и выстрел прямо в оскаленную рожу. Гигант перестал шевелиться только после третьего попадания, к тому моменту от головы ничего не осталось. Готов.

Вот теперь этот культист окончательно меня пугает. Мало того что он режет людей, но еще и создает, и оживляет чудовищ. Не могу представить, что у него с головой. Он серьезно поработал над этим гигантом: вскрыл ему кожу сбоку и отделил жировой слой от тела – именно туда и были помещены металлические пластины. Жесть.

Хочется просто нажраться после всего, что уже успел увидеть. Если честно, я себя немного накручиваю, чтобы совсем не зачерстветь. Лишние эмоции словно отрубились. Такими темпами недолго таким же стать. Похоже, я начинаю понимать, почему вуду держится на трех китах: силе веры, сексе и бухле. Все это напоминает, что ты человек и смертен.

Что бы ни происходило, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы. В Африке гориллы. В Африке большие злые крокодилы. На хрен отпустите меня в Африку! Какого черта я полез в эту психушку? Гребаный герой-одиночка. Нет чтобы, увидев бардак на первом этаже, сделать ноги. Надо было ментам позвонить, и, может, кто-то из большого начальства поверил бы в происходящее.

С Красными казармами я оказался полностью прав. Судя по состоянию магического фона, здесь, на глубине, серьезное место силы. Вот и культист согласен и оборудовал тут логово. Обстоятельно, без размаха, но явно со стилем. И если наверху лаборатории больше напоминали мясницкие цеха и вызывали лишь отвращение, то на нижнем все иначе.

Чистый воздух нагнетался через систему вентиляции. Отличное диодное освещение запитывалось от генератора в комнатке у входа, а чтобы шум не мешал, его прикрыли очередной печатью тишины. Стены украшены деревянными панелями с начертанными на них магическими письменами. Вроде латынь или что-то похожее.

Рабочий стол с бумагами и ноутбуком соседствовал с небольшим, украшенным свечами алтарем. На нем, безвольно раскинув руки, лежала очередная жертва, но спасти ее уже точно не смогу. Открытая рана в районе сердца говорила об этом лучше любых слов. Кровь спеклась, значит, мертв час, а то и два.

Мерзко, но тут я беспомощен. Собраться. Надо оставить переживания и словесную шелуху на потом. Сейчас впереди только цель. Последние четыре минуты воздух в подвале стал закипать от магии. Не вовремя я заглянул на огонек. Культист собрался творить большое колдовство, и мне это не нравится.

Я уже выяснил его вкусы, предпочтения и уверен, что, каков бы ни был результат, добрым и пушистым он не станет. Опять какого-нибудь кадавра-тварь собирает. Но, с другой стороны, пусть творит, а я найду себе занятие.

Знания превыше всего, так что записи и бук отправились прямиком в мой рюкзак. Маньяк не маньяк, а мне эти материалы могут помочь развиться и откроют больше о природе магии. Может, что из его арсенала под свои нужды смогу приспособить.

Вуду смогло стать частью католической веры, глядишь, и я сумею совместить эти наработки со своими способностями. Вот только ощущения кричали «хватай и беги»: культист затеял что-то поистине грандиозное и жуткое.

Я уже собрался на выход, когда случилась первая неприятность. В комнату вбежал мужик с бледным лицом. Живой и даже почти здоровый – легкая ссадина на виске такому здоровяку некритична. Мы буквально встретились лоб в лоб в дверном проеме.

Пусть стрелок я не такой отменный, зато рукопашные навыки в меня вбиты накрепко. Удар забралом шлема в лицо уронил мужика на месте. Чисто на автомате перевел ствол на противника и нажал спуск. Грохот – и тело у ног выгибается дугой. Черт…

Я сейчас убил человека, не мертвую тварь, а живого человека! Это произошло как-то само собой, на автомате. Беда. Такое ощущение, что переиграл в компьютерные игры и потерял связь с реальностью. Все произошло настолько привычно, что времени на обдумывание просто не было. Угрызений совести тоже.

Ну, сделал и сделал. Человек в бронежилете и с пистолетом не мог быть тут случайным гостем. Подельником некроманта – да, а вот жертвой – нет. Не пропадать же добру, хоть часть долга отдам.

«Вепрь» повис на ремне, и на свет появился браслет, что я обычно ношу на правой руке. Черные и белые бусины чередовались в нем через одну. Этот инструмент помогал призывать Барона в наш мир.

Окунуть амулет в кровь убитого и повторить вызов. Пурпурная дымка возникла вокруг амулета и исчезла. Барон принял дар в счет погашения долга. Уже собирался убирать амулет, как в голове прозвучал хриплый голос лоа Геде. Пара глотков рома из фляжки – плеснуть на бусины. Закрыть глаза, а вот и Барон. Черный фрак на голое тело, связка мелких черепов висит на шее, а лицо разрисовано белой краской под череп.

– Да, владыка? Именем твоим мы заключили сделку, кровь, взятая силой, оборванная жизнь отныне твои. Я закрыл треть сделки.

– Неплохо, совсем неплохо. Не ожидал, что ты так быстро начнешь отдавать долг. Да и место призыва интересное. Столько страдающих душ, и скоро их станет больше. Разберись здесь.

Разберись. А оно мне надо? Не вовремя я про долг вспомнил, надо было взять бук и бежать без оглядки. Подстава. Не хочу я сейчас вмешиваться в дела культиста, у него столько силы сконцентрировано, что он меня по стенке размажет и не заметит. И ведь не откажешься, когда такой уважаемый лоа недвусмысленно высказал свое видение проблемы. А можно мне в Африку? Круто, ни хрена не объяснил, да еще и свалил, оставив меня решать вопросы.

Уперев в плечо «Вепрь», крадущейся походкой пошел разбираться, что к чему. Прямой коридор и четыре двери. В первой и второй пусто, так, лишь кое-какие запасы. В третьей обнаружилась еще одна лаборатория, только тут в отличие от верхних все чистенько и опрятно. Никакой тебе кровищи по стенам и трехголовых псов. Четвертая тоже пустая, тут у местного хозяина и его подручных была раздевалка. На простых деревянных скамейках лежали вещи.