Владыка Твердыни ликовал, упиваясь моим бессилием. Мощные удары, наносимые руками, превратили лицо в кровавое месиво. Последний удар сломал переносицу, погрузив меня в темноту.

– Очнись, – недовольно сказал Мастер, приведя меня в сознание магией. – Ты должен видеть и чувствовать все.

– Я убью тебя, сволочь! – закричала Жаклин, упав на колени.

– Сколько раз я уже слышал эту угрозу, – отозвался Мастер, переступая через меня. – Новый мир требует жертв, и он их получит.

– Какой новый мир? – холодно спросил Пион, сжимая кулаки. – Кучка бессмертных людей, которая будет выживать на Земле, уничтоженной ядерной войной? Или у тебя другой сценарий? Вы посягнули на уклад, созданный Творцом.

– Поверь, наш план не так безумен. Магия даст новый виток для Нижнего мира, и он навсегда изолирует себя, – сказал Мастер, вытирая кровь с рук.

– Утопия, – разочарованно произнес Пион, кивнув головой.

– Хватит пустых слов, – отмахнувшись сказал Мастер, подойдя ко мне. – Кровь супримов прольется сегодня.

Владыка крепко схватил меня за шею и с легкостью оторвал от земли. Он удерживал меня на вытянутой руке, доставая из-за спины кинжал. Я попытался вырваться, но пальцы, перехватившие шею, еще сильней сжались, едва не сломав позвонки. Голова запрокинулась назад, и я безвольно повис, предчувствую неминуемую смерть. Прориза, достав копье, метнул его в Мастера, но едва наконечник пересек порог, оно замерло в воздухе, а потом и вовсе упало. То же произошло и с пулями, которые легли рядом.

– Не может быть! – закричал Пион, в ярости кидая пистолеты в сторону.

– Скрижаль Вознесения способна на многое! – радостно воскликнул Мастер и не раздумывая вогнал нож мне в грудь. – Только его жажду нужно утолять свежей кровью.

Вырвав клинок, Мастер бросил меня на ступени, ведущие к гробу Творца. Кровь хлынула из груди, заливая руки. Я пытался прикрыть рану, но багровые реки было не остановить, орошая ступени подо мной, они с азартом бежали вниз. В глазах начало темнеть, и снова это чувство сна и холода, как тогда зимой. Я убрал ладони, предчувствуя неизбежный финал. Купол зала заискрился, вспыхнув пентаграммой в виде крыльев, зачаровывая ярким сиянием. Жаклин, предвидя мою неминуемую смерть, не задумываясь бросилась мне на помощь.

– Нет! – закричал Пион.

Мастер еще в полете перехватил тело Жаклин и с силой ударил его о пол. Женский крик смешался с воплями обезумевшего проризы.

– Пришло твое время, – сказал владыка, занося нож.

– Мастер, постой! – запротестовал Пион, привлекая его внимание. – Ты сказал: «Пришло твое время», а что ты знаешь о времени?

Владыка задумался, опустив кинжал.

– Расскажи, ведь ты видишь его потоки.

– Лучше я покажу, – улыбнувшись, сказал Пион. – Снимаю печать Хитона, абсолютный уровень.

Тело взмыло вверх, засияв синим светом. Символ глаза, появившись на груди, начал наполняться слезами, пробуждая древнюю магию.

– Разрываю цепь времени! – громко крикнул Пион, резко сомкнув ладони. – Узри начало своего конца.

Столп молнии, ударив сверху, прошел сквозь проризу, разделившись на тысячи разрядов. Я еще находился в сознании, когда все вокруг замерло. Мир остановился, став неподвижной картинкой. Яркая вспышка, и время пустилось вспять, став подвластной материей в руках проризы. Образы остановились, вернув нас в прошлое. Я стою у врат, готовый коснуться их.

– Давайте закончим начатое, – еле слышно сказал Пион, рухнув на пол.

– Что с тобой?! – воскликнул я, подбежав к нему.

Запретная магия истощила тело проризы до неузнаваемости. Пион состарился, превратившись в живую мумию. Он лежал в доспехах, словно в погребальном саркофаге, еле дыша. Кожа лица была обожжена и еще дымилась.

– Я снова могу видеть будущее, – прошептал Пион, с трудом шевеля пересохшими губами.

– Что нас ждет, Избранный? – спросил я, дотронувшись рукой до его головы.

– Уничтожая тайну грядущего, мы лишаем себя надежды. Время – искрящийся поток, способный дарить и отнимать жизнь. Вмешиваясь в его течения, мы меняем русло реки, искажения будущего. Я заплатил свою цену, но оно того стоило.

– Ожидаемый ответ, – улыбнувшись, сказал я.

– Предначертанное свершится, – прошептал прориза, сжимая мне руку из последних сил. – Верь в себя.

Зрачки Пиона вздрогнули и навсегда застыли, отразив в себе всю печаль смерти. В каждом из нас есть крайняя грань рассудка, переступив которую ты впадаешь в состояние аффекта. Эмоции захлестнули меня, выпустив дух мщения. Я молча закрыл глаза проризы и достал клинок безликого. Пион подарил мне не только новый шанс жить, но и увидеть самую опасную ловушку Мастера, козырной туз в нашей затянувшейся партии. Совершив прыжок, я нанес сокрушительный удар по куполу мавзолея, разламывая плиты мрамора.

– Мастер! – протяжно закричал я, скользнув в пролом.

– Не может быть, – запаниковал владыка, сбегая по ступеням мавзолея.

Спрыгнув вниз, я подобрал кусок разбившейся плиты, преградив путь к отступлению.

– Скрижаль Вознесения разрушена, – сказал я, разламывая осколок плиты на еще более мелкие части.

– Но как ты узнал? – спросил Мастер, дрожащим голосом.

– Друг подсказал, – холодно ответил я, схватив владыку за горло. – Я чувствую твой страх. Твоя душа рвется на волю. Я бы вырвал ее сам, но это будет несправедливо по отношению к Метатрону.

Усилив захват горла, я заставил Мастера открыть рот и жадно хватать воздух.

– Смерть – это то, что бывает с каждым, – спокойно сказал я, достав личинку.

Смертельный подарок из Франции громко застрекотал и исчез в гортани Мастера. Глаза владыки наполнил ужас, вызвав приступ паники. Он забился в моих руках, пытаясь освободиться.

– Метатрон, приди! – во все горло закричал я, подбрасывая тело вверх.

Безликий смерти не заставил себя ждать, появившись пройдя сквозь стену. Метатрон держал в руках секиру, которая в полете рассекла владыку надвое, навсегда оборвав судьбу лжепророка.

– Спасибо, Архей, – раскатисто сказал Метатрон, сжимая в руках мерцающую сферу души. – Сегодня я собрал отличный урожай.

– Он это заслужил! – уверенно сказал я, стирая кровь с маски.

– Согласен, – сказал Метатрон, опускаясь возле гроба. – Не верится даже: здесь лежит тело, в котором когда-то была заключена вся сущность Творца, квинтэссенция всего мироздания.

Взбежав по ступеням мавзолея, я сорвал черную ткань, открыв нашему взору худощавое тельце ребенка. Мальчик лежал, скрестив руки на груди, которые были украшены браслетами с драгоценными камнями. Ложе было расшито золотыми узорами с бусинами жемчуга.

– Отец, – прошептал Метатрон.