— Сэр, вы ужасный человек. Я презираю вас.

— Именно так, малышка. — Зная, что это досадит ей, Колин коснулся кончиком пальца ее носа. — Теперь вы видите все очень ясно.

Брэм уставился на письмо. Этот листок бумаги возвращал ему должность. На протяжении многих месяцев он только об этом и мечтал. И неустанно работал, чтобы вновь обрести силу. Он даже не предполагал, что нечто другое сделает его более счастливым, чем этот клочок бумаги.

А сейчас ему хотелось бросить его в огонь. И затем отправить туда же сэра Льюиса Финча.

— Я не могу поверить, — пробормотал он.

Сюзанна же разрыдалась и выбежала из зала.

— Сюзанна, подожди!

Брэм кинулся за ней.

Сэр Льюис остановил его и сказал:

— Отпустите ее. Позвольте ей во всем разобраться. Она должна пройти этот путь сама. Я знаю, что она сможет справиться с любой проблемой, так что отпустите ее.

Брэм уставился на старика, кипя от злости.

— О, неужели?! Вы именно таким образом отпустили ее, когда она обезумела от горя после смерти матери? Вы отправили ее на эту ужасную пытку в Норфолк! — Дрожащими пальцами Брэм смял конверт, в котором были его новые приказы. — Как долго он у вас, сэр Льюис? Несколько дней? Недель? Возможно, он пришел еще до моего появления в Спиндл-Коув. Так что никакой необходимости в полевом смотре не было, верно? Герцог Танбридж действительно просил, чтобы вы собрали здесь милицию? Или это тоже было ложью? Я всегда знал, что вы блестящий изобретатель. Но возможно, вам стоит попробовать свои силы в шпионаже.

Старик ощетинился.

— Я патриот, сэр! А вы неблагодарный щенок! Завтра, перед герцогом и генералами, я продемонстрирую оружие, которое поможет спасти жизни ваших же солдат. И какое вам дело до того, придумал ли я всю эту ситуацию или нет? Вы же получили то, что хотели, не так ли?

— Вы имеете в виду это?

Брэм встряхнул конвертом и, оставив старика, выбежал из зала.

Добравшись до конца коридора, он бросился к двери в сад и чуть не столкнулся с ошеломленной Минервой Хайвуд.

— Только не надо меня бить, — сказал он, поднимая руки. — В каком направлении пошла Сюзанна?

Девушка в очках оглянулась.

— Я думаю…

— Спасибо.

Брэм не стал дожидаться ответа — просто побежал туда, куда Минерва указала взглядом. Пробежав по дорожке, выложенной сланцем, он увидел Сюзанну, бежавшую в направлении дальней арки.

— Сюзанна!

Она притормозила, но не остановилась. И вошла в небольшой сад, ограниченный изгородью со всех сторон и с решетками на каждом углу. Брэм проследовал за ней и закрыл за собой ворота.

Услышав щелчок замка, Сюзанна замерла, сообразив, что оказалась в ловушке. И ее глаза расширились от страха. Да, конечно, она была напугана. Только что любимый отец — ее единственный родитель и защитник многие годы — проявил себя как честолюбивый, эгоистичный, бесчувственный осел.

— Послушай, Сюзанна… Любимая, я знаю, как сильно ты сейчас переживаешь.

— Понятия не имеешь. — Она покачала головой. — Ни малейшего.

Сюзанна сжала кулаки и крепко прижала их к груди, словно боялась того, что может произойти, если руки ее вдруг получат свободу.

— Может быть, тебе полегчает, если ты ударишь кого-нибудь? Можешь ударить меня, — сказал Брэм, приблизившись к ней. — Вперед, любимая. Делай все, что хочешь. Бей изо всех сил.

Едва его губы произнесли эти слова, как на него посыпались удары. Сюзанна ударила его в живот костяшками пальцев, и он даже не успел подготовиться и напрячь мускулы.

— Уф!.. — выдохнул Брэм. — Ради Бога, Сюзанна!

— Ты же сам попросил! — крикнула она. — Ты же сам сказал ударить изо всех сил.

— Да, знаю-знаю. — Он выпрямился и сделал глубокий вдох. — Просто… это оказалось намного сильнее, чем я ожидал.

— Ты уже должен знать, что я на многое способна.

Она вдруг всхлипнула и приготовилась нанести еще один удар.

Но на сей раз Брэм перехватил ее руку.

— Успокойся, дорогая.

— Я не собираюсь успокаиваться! — Она пнула его ногой в голень, к счастью — в здоровую. — Ты разрушил все! Я зла на тебя!

— На меня?

Он вздрогнул от удивлении. После того как сэр Льюис так черство и отвратительно обошелся с ней в зале, она сердилась на него, Брэма?

— Как ты мог так поступить со мной? Ты же дал мне слово! Ты обещал, что не будешь вовлекать в это дело моего отца.

— Я и не думал вовлекать его. Я всего лишь согласился продемонстрировать его новое изобретение. Я же не собирался надеть на него форму.

— Но разве ты не понимаешь, что это гораздо хуже?

— Честно говоря, не понимаю. — Он положил руки ей на плечи, пытаясь успокоить. — Сюзанна, клянусь, у меня и в мыслях не было обманывать тебя. И независимо от того, как сейчас я отношусь к твоему отцу… Даже сейчас я вынужден признать, что его пушка — блестящая идея. О ней должны узнать.

— Да, пушка — блестящая идея. Но на практике она не работает. Знаешь, сколько опытных образцов он перепробовал и скольких бед мы чудом избежали? Последняя взорвалась, Брэм. Практически в его руках. Отец тогда перенес сердечный приступ и оставался в постели несколько недель. Он обещал, что прекратит эксперименты и отправит свои схемы для проверки коллегам. Он обещал мне, но…

— Значит, он нарушил свое обещание. Причем дважды. — Брэм бросил взгляд на нагрудный карман, где лежал конверт. — Твой отец мог отдать мне эти приказы несколько недель назад, понимаешь? Но он решил использовать меня, потому что у него появилась такая возможность. То, над чем мы так долго работали, не имеет никакого значения, потому что все это лишь мишура и украшения, которые должны обрамлять драгоценный камень, коим является его новая пушка. Он манипулировал нами обоими. И не только нами, но и всей этой проклятой деревней. Из-за гордыни твой отец обманул нас всех.

Сюзанна зажмурилась и прижала руки к ушам.

— Остановись! Замолчи! Я не хочу больше ничего слышать!

Брэм знал, что ее гнев в действительности не был направлен на него. Сюзанна злилась на отца. Ужасное чувство беспомощности возникло у Брэма, когда он понял, что ничего не может сделать, чтобы изменить прошлое. Он не мог исправить его даже для Сюзанны. Но он мог быть здесь, с ней. И мог крепко обнимать ее.

Так он и сделал, прижав Сюзанну к своей груди. А она положила голову ему на плечо и заплакала, то и дело вздрагивая и громко всхлипывая.

Когда же она наконец подняла голову и сделала глубокий вдох, Брэм отвел ее к беседке.

— Ну, давай присядем.