Она покачала головой.

— Нет, здесь и сейчас.

Разве сможет она считать себя современной женщиной, если не сумеет осуществить свою мечту? Возможно, пришло время для разнообразия поразить этого мужчину. Сюзанна развязала свой передник, сняла его и бросила на перила. Затем аккуратно разгладила складки на своем розовом, как румянец, платье. Оно, конечно, не было великолепным шелковым облаком, но все же…

— Мисс Тейлор! — крикнула Сюзанна, приглаживая выбившуюся из прически прядь. — Мисс Тейлор, не могли бы вы сыграть для нас вальс?!

Брэм перенес свой вес на здоровую ногу и пробормотал:

— Я не очень-то хороший танцор.

— О, ничего страшного. Я тоже. — Сюзанна взяла Дейзи из его рук и передала малышку горничной. — Только сыграйте, пожалуйста, медленный вальс, мисс Тейлор.

Брэм указал на свое колено.

— Даже до этого у меня было маловато практики.

— Не имеет значения. — Она взяла его за руку и потащила в центр зала. — Мы справимся.

Вокруг них освободилось пространство — любопытные зрители разошлись по углам. А затем послышались первые аккорды мелодичного вальса.

Сюзанна тотчас же взяла партнера за левую руку, а другую положила себе на талию.

— Теперь, сэр, давайте посмотрим, как у вас получится.

— Да, хорошо. — Брэм уверенным движением привлек ее к себе. — Вы готовы?

Она кивнула, и Брэм тут же повел ее в танце. Причем довольно изящно, пусть даже он немного прихрамывал.

Они вальсировали по всему залу, и Сюзанна чувствовала, что ее мечта начала сбываться.

Ах, они прекрасно танцевали! Сюзанна подозревала, что Кейт, желая им помочь, выделяла паузой каждый третий такт. Внезапно Брэм резко повернул ее, затем — еще раз. И оборки ее юбки тотчас закружились вокруг лодыжек вихрями розовой пены. Солнце же, опускавшееся к горизонту, словно застыло на небе, и его янтарные лучи преломлялись в стеклах, так что казалось, все в зале сверкало. Причем Брэм выглядел роскошнее всех. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и тихо спросил:

— Может, хотите рассказать мне, зачем мы это делаем?

Она кивнула:

— Вы были правы на днях, когда обвиняли меня в том, что я боюсь.

— Я не должен был так говорить…

— Но вы были правы. Я действительно боялась. Знаете, я всегда говорила дамам, что Спиндл-Коув — самое безопасное для них место. Место, где женщина может проявлять свою подлинную суть и быть самой собой — независимо от того, что думают другие. Но в последние несколько недель для меня все было совсем не так. Я скрывала часть своего истинного «я», то есть скрывала свои чувства к вам. Я держала их в тайне от всех, даже от вас, Брэм.

По-прежнему звучала музыка, но они перестали кружиться.

— Но ведь это смешно, не так ли? И несправедливо к нам обоим. Когда я посмотрела на вас сейчас, я это поняла. Поняла, что больше не могу скрывать свои чувства. И я захотела потанцевать с вами, чтобы все видели нас… Чтобы все видели меня, влюбленную в вас.

Внезапно смутившись, она потупилась. И, поглаживая золотой галун на его новом красном мундире, продолжала:

— Ох, не знаю, что сказать… У меня совсем нет опыта. Я могла бы сказать, что вы самый лучший, самый храбрый мужчина из всех, кого я знаю. Но если учесть, что я знаю совсем немного мужчин, то вряд ли это такой уж комплимент…

Тут она наконец-то сумела взять себя в руки и посмотрела ему прямо в глаза.

— Поэтому я просто скажу, что люблю вас. Я люблю вас, Брэм. Я хочу, чтобы все видели это. И хочу, чтобы вы знали: теперь вы часть этих мест. И не важно, куда позовет вас долг. Спиндл-Коув всегда будет ждать вас. И я — тоже.

Он обнял ее и прижал к груди.

— Как же вы прекрасны, Сюзанна.

Она судорожно сглотнула.

— Вам что, больше нечего мне сказать?

Он нежно коснулся ее щеки.

— А что, если я сделаю тебе предложение прямо сейчас? Ты не будешь отвечать уклончиво, как прежде?

— Попытайся — и увидишь.

Лицо его расплылось в широкой улыбке. И Сюзанна тотчас почувствовала, что такая же улыбка возникла и на ее лице.

Он коснулся пальцем ее подбородка.

— Сюзанна Джейн Финч, ты…

— Сюзанна Джейн Финч, что здесь происходит? — раздался знакомый голос, поразивший их обоих.

— О Боже, папа… — прошептала Сюзанна.

Она подавила в себе порыв выскользнуть из объятий Брэма. Слишком поздно для подобных уверток. К тому же теперь в них нет никакой необходимости. Она не собиралась скрывать от собственного отца то, чем ей не терпелось поделиться со всем миром.

Все еще улыбаясь, она поймала руку Брэма и, развернувшись на каблуках, оказалась перед отцом.

— Папа, я так счастлива, что вы здесь.

Но на лице отца не было заметно признаков счастья. В лучшем случае он выглядел… озабоченным. Он окинул взглядом зал, и слуги тут же кинулись врассыпную. И сразу возобновилась суета, связанная с подготовкой к балу. А Кейт опять начала играть свои гаммы.

Сюзанна прикусила губу.

— Папа, вы что, сердитесь из-за зала? Я знаю, что сейчас это выглядит настоящей катастрофой. Но подождите до завтрашнего вечера и увидите, что все будет прекрасно.

— Я не беспокоюсь насчет завтрашнего дня.

Синие глаза сэра Льюиса уставились на Брэма.

И Сюзанна почувствовала, что ей необходимо защитить мужчину, стоявшего рядом с ней.

— Папа, это всего лишь танец, — сказала она.

Отец приподнял седую бровь.

— Всего лишь танец? Что-то не верится.

— Вы правы, папа. Это… не всего лишь танец. Это гораздо большее. Видите ли, Брэм и я… Мы стали очень близки за прошедшие недели, и… — Сюзанна бросила взгляд на Брэма. — И я люблю его. — Она всего лишь произнесла эти слова — и они тотчас наполнили ее счастьем. — Да, я люблю его, папа, люблю.

Отец уставился в пол и тяжело вздохнул. И Сюзанна тоже вздохнула. Только что она сказала отцу, что полюбила — полюбила впервые в жизни, а он даже не хотел смотреть на нее. И было очевидно, что отец собирается принять эту новость точно так же, как принимал все ее другие тайны и признания.

Он собирался проигнорировать ее, словно просто ничего не слышал.

О Боже! Неужели всегда так было?! Неужели она и прежде открывала свое сердце тому, кому на нее наплевать? Эта мысль казалась просто ужасной. Нет, папа заботился о ней, он спас ее от смерти, и ему от многого пришлось отказаться, чтобы жить здесь, в Саммерфилде.

Брэм откашлялся и проговорил:

— Сэр Льюис, очевидно, нам следует побеседовать.