Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да и чем плохи имплантаты для ягодиц? Вот лежит перед тобой на спине партнерша. Не будем обсуждать все остальное, что открывается взгляду. Но вот она поднимает и разводит в стороны согнутые в коленях ноги. Или кладет их тебе на плечи. Ты сидишь на корточках или стоишь у края кровати. А толстые «подушечки» приподнимают её и обеспечивают лучший угол для вхождения… Или наоборот, она стоит перед тобой, опираясь на локти и колени. А перед тобой два шикарных полушария, которые призывно колышутся, а при каждом движении весело хлопают по животу и забавно подрагивают… Так есть ли разница, обеспечен их объём собственным мясом и жиром или выставленной под мышцу полимерной блямбой?
В общем, вот в этом и состояла моя «работа» в отделе. Боролся, так сказать, с опасными культами, не прикладая рук. В смысле, используя другую часть тела.
Так было до того, как в ходе спецоперации взяли такую вот «сводную группу», которую собирал неизвестный маг. И когда после ритуала обнаружили расчленённый жестоким методом труп местной жительницы. А потом оказалось, что труп-то не первый. И я получил крупных люлей за то, что прозевал появление маньяка-серийника.
Чувствовал ли я, что, используя такие «методы получения информации», каким-то образом нарушаю общественную мораль? И даже как бы «изменяю» той же Ксанфе (с которой у меня постепенно налаживалось что-то вроде крепких и близких отношений)? Пожалуй, что нет. Во-первых, работа есть работа, и каждый делает её как может. Во-вторых, в мире ведьмовства (к которому принадлежит и Ксанфа), свои правила и своя мораль, отличающиеся от общепринятых. И не мне эти правила изменять.
В общем, путём обхода своих информаторов, работающих в отрасли «мистических практик», получил косвенные данные о месте и времени проведения ритуала. Которые полностью совпали с тем, что получила из расшифровки «алхимической записки» Ксанфа.
А ещё испуганный шепот, намекавший на «сообщество магов огромной силы», которые собирают по этому поводу «большой круг».
Сверив данные, внесли уточнения, поругались по поводу того, можно ли Ксанфе участвовать в полицейской операции. На что она резонно спросила, можно ли полиции вмешиваться в деятельность служителей культа? А она, как-никак, сможет нам объяснить по ходу дела, что происходит на самом деле. А что просто кажется угрожающим и непонятным.
Кто такие «мы»? Это я, Ксанфа и ребята из нашего отдела, Славик и Женя. Они вообще-то ребята нормальные, хотя поприкалываться любят. Например, заказали и установили на мой стол красивую табличку, с надписью английскими буквами: «Ist-eblish-ment». На что я заявил, что завидовать плохо. Но табличку оставил. Уж очень красивая.
Вот этих ребят я и подговорил отправиться со мной ночью за город, «ловить колдунов». Объяснив, что доказательства косвенные, свидетельства путанные, терпила мутный и ненадежный, само событие сомнительное и шансов на успех мало. А риск есть. И что если все так, как намекнул терпила, то противостоять нам троим будет тайная ложа сильных магов. Владеющих телепатией, пирокинезом, гипнозом и холодным оружием. И подчинившая себе не таких уж сговорчивых и слабых ведьм.
Кто же откажется от такого предложения? Особенно, если начальство прямо и недвусмысленно запретило разрабатывать это дело?
— Едут, — шепнула Ксанфа. — Лежим и не шевелимся. Совсем.
На просёлке показался свет фар. Фургончик с надписью «Горлифт» не торопясь взобрался на пригорок, обогнул облюбованную нами полянку, пару раз чихнул и замер. Следом за ним появилась целая вереница автомобилей. Они проехали чуть дальше и остановились. Хлопнули дверцы, из пары автомобилей вышли люди, вспыхнули огоньки зажигалок.
— Это сколько же их? — пробормотал Женя.
— Шестеро для круга. «Старшие», некоторых знаю — приговорила Ксанфа. — А также двое в фургоне. Что собираются делать, понятия не имею.
— Лифт чинить, разумеется! — Фыркнул Славик. — Из коровника в ад, прямиком к Вельзевулу.
— Или Самаэлю, — поддержал его Женя.
Мы прибыли на место, вычисленное по каким-то своим соображениям (схождение линий Силы) штатной ведьмой нашего спецотряда, Ксанфой. Сакральным местом оказалась полянка, у высокого дерева (похоже, дуба), из-под корней которого вытекал небольшой ручеек. Ну да, средоточение трёх стихий: земли, воды и жизни. Может, ещё и воздуха.
Находилась живописная полянка возле станции МТС какого-то забытого колхоза. И, по видимому, была излюбленным местом проведения пикников у местного населения. На ней были оборудованы стационарные, обложенные бутовым камнем, места под кострища. Стоял железный мангал. На краю полянки, под навесом, был вкопан длинный стол из толстых досок и такие же скамейки. А ещё возле дуба были установлены столбы, изображавшие каких-то идолов. Похоже, новодел. Но достаточно талантливый.
Мы залегли на чердаке какого-то заброшенного помещения: не то мастерской, не то гаража. Во всяком случае, в зале первого этажа угадывались останки какого-то оборудования. И остов так и не сданного почему-то на металл трактора.
Мы удобно устроились, укрыв доски перекрытия стожком уцелевшего сена и наблюдая за полянкой через огромные прорехи в крыше.
— А может, это просто народ на пикник приехал? — осторожно спросил Славик.
— Наверняка, — подтвердил Женя. — Шашлыков пожарить на ночь глядя. В полнолуние. Говорят, загар хороший при такой луне. И мясо сочнее.
Тем временем на полянке начался какой-то движ. Открылась боковая дверца фургончика «Горлифт», и двое его пассажиров, в белых просторных одеждах, с натугой выволокли наружу что-то большое, плоское и тяжёлое.
— Это что у них, могильная плита? — приник к биноклю Женя.
— Или разделочная доска, только на большую тушу. Барана, например, — подтвердил Славик.
— Алтарная плита, для ритуала, — подтвердила Ксанфа. — С какими-то символами. А вот что за символы, и те же они, что и в прошлый раз, не разберу.
— Прошлый раз, это когда труп нашли и фокусник удрал? — уточнил Славик.
— И его помощник тоже, — подтвердил я. — Так что, если что начнётся, хватать главного и его ассистента. Массовка подождет, никуда не дерётся. Я с гаишниками договорился, они все машины, что после полуночи в город пойдут, зафиксируют и владельцев установят.
— Они уже сто лет как не ГАИ, а ДПС, — буркнул Женя.
— Да хоть ЁКЛМН, — пожал я плечами. Один хрен, семейство «палочник полосатус». Породу не изменить.
— Тихо вы! — прошипел Славик. — Смотри, что-то начинается!
Пока двое «лифтеров» ввозились с плитой, устанавливая её рядом с дубом, из прибывших легковушек вышли шестеро. Подошли к вкопанному столу и начали переодеваться. Складывая одежду на лавки и натягивая просторные белые балахоны.
— Ты гля, бабы! — радостно прошептал Славик. — Сисястые!
