Впрочем, выводы делать рано. Окончательные выводы вообще может сделать только суд.

Пока же можно привести только лишь документы.

Звонил и встречался со мной брат осужденного – человек, который, как и жена осужденного, как и многие его родственники, знакомые, сослуживцы, проявил недюжинное и, увы, не слишком распространенное в наше время упорство.

Механика «правосудия»

Итак, не претендуя на скрупулезное изучение всех томов «Дела Массовера», я приведу лишь некоторые, но – основные – документы, которые вскрывают, как мне кажется, «механику» удивительную. Конечно, разнообразные «детали» могут скрываться под обложками томов «Дела», но они не имеют решающего значения, ибо основополагающими документами все равно являются Обвинительное заключение – как обобщенный результат работы следствия – и Приговор – как окончательный, обобщенный результат работы суда. Я не буду приводить речи государственного обвинителя, ибо доводы ее совпадают с доводами Обвинительного заключения, а затем и Приговора. Но я приведу – в качестве альтернативы обвинению – речь адвоката и Последнее слово подсудимого. Обвинительный вердикт вынесен. Вынесен он не присяжными – как в доброе старое время, – а судом в составе председательствующей и двух народных заседателей. Хотя «за кадром», как я уже сказал, останется определенное количество свидетельских показаний, однако те, на основе которых вынесен обвинительный приговор, будут читателю ясны. Как и «вещественные доказательства», которыми обладал суд. Пусть каждый задумается и решит: достаточно ли было причин у суда, чтобы вынести вердикт обвинительный и назначить подсудимому то наказание, которое суд избрал.

Конечно, документы придется цитировать с сокращениями, но выводы будут сохранены, а сокращенные места я постараюсь пересказать.

А) ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

25 ноября 1986 г. из уголовного дела № 50482 о взяточничестве в отношении Заирова, Дудко и других, возбужденного 30 мая 1985 г., выделено в отдельное производство дело по обвинению Массовера Юрия Львовича по ст. 173 ч. II УК РСФСР.

Проведенным по делу расследованием установлено:

Массовер Ю.Л., работая председателем амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии № 6 при Московской клинической психиатрической больнице № I им. П.П.Кащенко в период 1980-1981 г. неоднократно, по предварительному сговору с группой лиц, получал взятки в крупном размере при следующих обстоятельствах.

В 1980 г. совместно с заведующим отделением Центральной Московской клинической психиатрической больницы № I /ЦМОКБ/ Рабиновичем Д.Э., старшим научным сотрудником НИИ психиатрии Заировым Г.К. и врачом-экспертом 2-й Московской гор. амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии Булавенко Н.Д. за взятку оказывал помощь Гольдману В.А. в освобождении от уголовной ответственности.

С этой целью Рабинович в январе-феврале 1980 г. получил через старшую медсестру 3-го отделения ЦМОКБ Афанасьеву Е.Ю. от матери Гольдмана 8000 рублей, из которых согласно имеющейся договоренности передал Массоверу Ю.Л. за содействие в постановке Гольдману В.А. при проведении судебно-психиатрической экспертизы фиктивного диагноза душевного заболевания и признание его невменяемым в отношении инкриминируемого деяния, предусмотренного ст. 156 ч. I УК РСФСР /Обман покупателей – Ю.А./: в апреле 1980 г. 5000 руб. в его квартире и в августе 1980 г. 1000 рублей дополнительно, там же и за те же действия, а всего 6000 рублей, из которых в конце апреля 1980 г. на территории больницы № I им. П.П.Кащенко, Массовер Ю.Л. передал 100 рублей врачу-эксперту Булавенко Н.Д. за содействие в принятии амбулаторной судебно-психиатрической комиссией № 2 решения с рекомендацией направить Гольдмана В.А. на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу.

В 1981 г. совместно с Рабиновичем оказал содействие за взятку в принятии амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссией № I решения с рекомендацией о направлении Фоменко А.В., привлекавшегося к уголовной ответственности за хищение и сбыт наркотических веществ и содержащегося в учреждении ИЗ-48/I, на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу во ВНИИ общей и судебной психиатрии им. Сербского. Для этого в ноябре 1981 г. Фоменко В.В. передал Рабиновичу 2000 рублей, из которых последний 1500 рублей передал Массоверу Ю.Л., в его квартире, а 500 рублей оставил себе.

Действия Массовера Ю.Л. следствием квалифицированы по ст. 173 ч.2 УК РСФСР /Получение взятки должностным лицом, неоднократно – наказание: лишение свободы на срок от восьми до пятнадцати лет, а при особо отягчающих обстоятельствах – смертная казнь – Ю.А./.

Допрошенный по существу предъявленного обвинения Массовер Ю.Л. виновным себя не признал и показал: «Я не получал взяток от Рабиновича П.Э. и не передавал каких-либо денежных сумм в виде взятки Булавенко Н.Д. при проведении судебно-психиатрической экспертизы Гольдману, Фоменко. При этом заявляю, что даже разговоров в отношении этих лиц ни с Рабиновичем, ни с Булавенко у меня не было… Так как в проведении судебно-психиатрических экспертиз Гольдману и Фоменко я, как видно из медицинской документации, никакого участия не принимал, то в отношении предъявленных мне актов я естественно ничего сказать не могу».

Анализ показаний Массовера за весь период расследования уголовного дела показал их противоречивый характер, свидетельствующий о стремлении ввести следственные органы в заблуждение и уклониться от ответственности за содеянное…»

Далее в Обвинительном заключении приводятся высказывания обвиняемого, действительно содержащие незначительные противоречия, весьма мало относящиеся к главному – получению взяток и ничего не проясняющие. Вот, однако, важное место:

«Давая показания в отношении изъятой 28 мая 1986 г. при обыске в его квартире копии акта № 770 амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы Гольдману, пояснил: «Акт оказался в моем пользовании случайно, при каких конкретно обстоятельствах, пояснить не могу, не помню… Мне трудно что-либо сказать по поводу различных редакций актов судебно-психиатрической экспертизы в отношении Гольдмана, имеющихся в материалах уг. дела и изъятого в моей квартире в ходе обыска…»

«Несмотря на то, что Массовер виновным себя не признал и отрицал получение взяток, вина его в совершении указанных выше преступлений нашла свое полное и объективное /подчеркнуто мной – Ю.А./ подтверждение в следующих материалах уголовного дела…»

Далее идет анализ свидетельских показаний, из которых следует, что обвинение в получении взяток основано только на показании Рабиновича, а дача взятки в 100 рублей – только на показании Булавенко.

Акт же о признании Гольдмана невменяемым подписан тремя лицами, среди которых нет обвиняемого, и два из которых заявляют о полной непричастности к этому акту обвиняемого.

Что касается эпизода с Фоменко /вторая взятка – 1500 рублей/, то:

«Свидетели Алферов, Живина, Мартынова показали, что Массовер по вопросам судебно-психиатрических экспертиз, в том числе и в отношении Фоменко, никогда не обращался».

И это – все, если не считать, что в записной книжке обвиняемого обнаружены домашние и рабочие телефоны свидетелей-сослуживцев.

А далее – вывод:

«Следствие отмечает большую общественную опасность совершенных Массовером Ю.Л. преступлений, подрывающих нормальное функционирование судебно-следственного аппарата, крупный размер получаемых взяток, предварительный сговор на совершение преступлений с другими лицами,