class="p1">Значит, уехать он все-таки собирался – просто счел, что честнее будет попрощаться с ней. После всего, что было.

– Не уезжай, – тихо сказала Женя.

Она подготовила речь – эмоциональную и долгую. Она ведь не сразу явилась, у нее было время подумать. Однако теперь эта речь казалась слишком натужной, куда менее честной, чем два коротких слова.

Здесь она определенно задела Сергея за живое, он был так удивлен, что даже не смог это скрыть.

– Серьезно? Ты это пришла сказать?

– Да. Если ты останешься, остальное я скажу позже. А ты чего ожидал?

– Обвинений в том, что я сумасшедший, например. Я обманывал тебя… Разве не очевидно?

– Я и сама не знаю, как вела бы себя на твоем месте. Разве есть тут правильное поведение? Это все слишком дико…

– Ты разговаривала с Ритой? – спросил Сергей.

– Да, и… Она рассказала мне о вас. Но о тебе она знает не так уж много.

– Ей и не полагалось. Я не думал, что мы с ней снова встретимся. Но я не был уверен, что старик позволит ей узнать про Костю, и решил рассказать все сам.

– Где ты был все эти годы?

– Зачем тебе знать? Мне лучше уехать.

– Лучше рассказать, – заметила Женя. Она присела на кровать, всем своим видом показывая, что никуда не уйдет. – Ты как минимум это должен – мне и ему. Он захочет узнать…

Сергей вряд ли считал, будто должен что-то, и с ответом не спешил. Он разглядывал Женю долго, пристально, словно по ее виду пытаясь определить, готова ли она к правде. Он мог бы отказаться – и она бы не заставила его говорить.

Однако он все же решил ответить.

Жизнь и правда не обещала Сергею много… да вообще ничего не обещала. Родители-алкоголики, полный дом родственников, из которых парень был знаком в лучшем случае с половиной, власть над дворовой бандой и полное нежелание учиться. Он должен был стать копией своего отца – и его это устраивало.

А потом ему досталась Рита. Чистая, умная, удивительно красивая девушка из другого мира. Сергей сначала решил, что для нее это блажь… Пожалуй, в первые дни так и было. Он начал эти отношения скорее для того, чтобы наказать ее. Но потом все сложилось само собой, и в один прекрасный момент, глядя в сияющие глаза Риты, он позволил себе поверить, что она искренне его любит.

Тогда его отношение переменилось. Сергей, в отличие от своей возлюбленной, смотрел на ситуацию без лишней романтики, он прекрасно знал, сколько трудностей их ждет. Но он готов был бороться за свое будущее, поэтому отказывался всякий раз, когда люди Дубровина пытались заставить его отступить. Ему предлагали деньги, его запугивали, его даже били. Он скрывал это от Риты и верил, что хуже уже не будет.

А потом она потеряла ребенка в аварии. Сергей ни на секунду не допустил, что это было случайностью. Рита могла не верить, что ее родной отец зайдет так далеко, ну а Сергей… Он привык ожидать от людей худшего – это помогло ему выдержать такой удар.

Он прекрасно понимал, что не сможет отомстить Дубровину – по крайней мере, сейчас. Они жили в разных мирах, они, можно сказать, были в разных весовых категориях. Поэтому, какая бы ярость ни сжигала его изнутри, Сергей должен был позабыть о том, что случилось, принять смерть собственного сына и сосредоточиться на помощи Рите.

– Так ты не бросил ее? – не выдержала Женя.

– И в мыслях не было.

– А она думает, что бросил…

– Потому что мне не дали к ней вернуться.

Когда к нему в очередной раз пришли люди Дубровина, он ожидал, что его снова попытаются запугать. Если раньше ему серьезно не вредили, то почему теперь что-то должно измениться? Они наверняка хотели проверить, как он отреагирует на смерть сына, что собирается делать, не пойдет ли в полицию…

Он недооценил их. Укол ему сделали еще в машине, так быстро и профессионально, что он не успел даже сообразить, что случилось. Сергей провалился в темноту – а в себя пришел от пульсирующей боли в лице.

– Они решили, что Рита ценила меня исключительно за внешность, – усмехнулся он. – Больше-то ничего не было! Ну да, с внешностью повезло. Ты по Косте можешь видеть, каким я был тогда.

– Нельзя сказать, что эти шрамы тебя уродуют…

– Но ведь тогда это были не шрамы, а раны, кровавое месиво… Да и потом, сейчас ты видишь перед собой результат нескольких очень дорогих пластических операций. Ну а тогда был только изрезанный металлической проволокой пацан, который ни о каких пластических операциях не помышлял.

Он уже не мог вернуться к Рите. Сергей убедился, что Дубровин готов зайти очень далеко, лишь бы добиться своего. Возможно, он готов был изуродовать и собственную дочь, если молодая пара решит упорствовать? Сергей не готов был проверять это. Он решил, что без него Рите будет лучше.

Он по-прежнему мог спиться, этот нехитрый вариант для всех открыт. Теперь у Сергея и оправдания появились: жалость к себе, боль, потеря ребенка и Риты, уродство… А он поступил иначе.

Дождавшись, пока раны заживут, Сергей отправился в армию. Он всегда был рослым и сильным, он еще не успел испортить здоровье. Это высоко оценили. Отслужив положенный срок, Сергей остался на контрактной основе. Он без страха и сомнений отправлялся на территорию боевых действий, получил две военные профессии, он проявил себя как великолепный снайпер.

Он начал очень хорошо зарабатывать и вскоре исправил то, что сотворили с его лицом люди Дубровина, – хотя бы отчасти. Сергей и сам не смог бы объяснить зачем. В зоне боевых действий он чувствовал себя уверенным и нужным, обратно в мирную жизнь его ничего не манило. И уж конечно, он не собирался беспокоить Риту, он не сомневался, что у нее уже своя жизнь.

А потом он увидел Костю, и многие решения пришлось пересмотреть.

– Ты вот так легко понял, что это твой сын?

– Нет, конечно, – ответил Сергей. – Но то, что я увидел, стало достаточной причиной для проверки.

Он больше не был полуграмотным шестнадцатилетним мальчиком. Сергей получил навыки, опыт и деньги, которые помогали ему действовать по-другому. Он убедился, что Дубровин соврал и ему, и Рите. Ребенок в аварии выжил, просто матери не позволили узнать об этом. Новорожденного усыновила врач, которая стала одной из свидетелей аварии.

– Моя мама… – прошептала Женя.

Вот, значит, как… Вот почему Костя был так важен для мамы, всегда. Он стал не просто каким-то ребенком, случайно попавшимся ей на глаза. Ей