– Расскажешь мне?

Я медленно покачал головой, и она нахмурилась, видя мой отказ. Аня тяжело выдохнула и положила голову обратно мне на грудь. Она коснулась шрама и мягко обвила его пальцем.

– Поверить не могу, что ты чуть не умер. Я тогда была в такой депрессии. Заперлась в квартире и отрезала себя от мира. Наверняка, если б ты погиб в тот день, я бы даже не знала об этом.

Она всхлипнула, и первые капли попали на мою обнаженную грудь. Я вновь поднял ее лицо, мягко держа за подбородок. Она посмотрела на меня и вновь всхлипнула.

– Если бы ты вернулась в Сочи и сообщала б моим друзьям о своей беременности, они б никогда не оставили тебя и нашего сына без денег.

– Думаешь, меня беспокоит материальное положение? – обиженно произнесла она.

– Нет, конечно, но ты получила хотя бы это. У меня достаточно денег, которые бы обеспечили тебя и Рому до конца ваших дней. Поверь, мои друзья не прикарманили бы все себе. Они бы позаботились о вас не только материально, но и физически. Никита и Саня оказывали бы тебе любую поддержку.

– Ты так им веришь…

Я хмыкнул и обнял ее еще крепче.

– А как же иначе? Мы не просто друзья, настоящие братья. Нас связывает слишком много всего.

Мягко обхватив ее ладонь своей, я коснулся своего шрама на груди, а потом провел вниз к другим на животе.

– Это доказательство моей веры в них. Если б не Никита, я никогда б не вернулся из Сирии. Если б не он, я бы так и остался лежать там на той парковке возле клуба. Мой друг закрыл меня своим телом и тоже был ранен. Саня спас нас обоих, вызвав подкрепление. В свою очередь я спас его самого, когда он получил ножевое ранение в живот.

Аня ахнула, слушая меня.

– Вы, мальчики, играете в слишком опасные игры.

Я сам был удивлен, что рассказал ей об этом. Но если мы договорились все обсуждать, мне придется смириться с тем, что Аня будет посвящена во многие вещи, касающиеся моей работы. Хоть и не все. Ей не обязательно знать о том, на что я способен. Я предпочту скрывать от нее эту темную часть себя.

– Все равно мне не нужны твои деньги. Я прожила без них два года и неплохо справлялась, – упорно твердила она.

Кстати, об этом… – вспомнил кое-что я. – На что ты жила все это время? Продав свои квартиры здесь, ты купила в Москве свою, но где ты взяла деньги, чтобы содержать себя и Рому?

Она протяжно вздохнула и задумалась.

– Откуда ты знаешь, что я их продала?

Я нахмурился. Конечно, собирался непременно рассказать ей о том, что именно я выкупил их, но планировал сделать это по-другому.

– Мы будем отвечать вопросом на вопрос?

Аня грустно улыбнулась и крепче обняла меня.

– Конечно, ты не хотел отпускать меня. Следил за мной. Знал, что я их продала и купила новую. Не отрицай, ты знал адрес. Я видела, как уверенно ты шел. Но почему ты знал обо мне так много, но ничего о Роме? Это странно.

Я набрал полную грудь воздуха и протяжно выдохнул. Если бы я не был таким гордым ослом и сделал бы шаг навстречу Ане в мою первую поездку в Москву, то все сложилось бы по-другому. Впервые поехав в столицу, я стоял перед ее окнами час и никак не мог решиться. Я чертовски ненавидел себя в тот момент за слабость, которую она во мне вызывала. Чувство обиды и гордости не позволяли сделать мне этот шаг. По моим подсчетам Аня в это время была глубоко беременной. И если б я переборол себя, все сложилось бы иначе. Я бы застал момент рождения сына.

– Поверь мне, – признался я. – Именно этого я не знал.

Мы вновь погрузились в молчание. Я сосредоточился на ее дыхании, но ощущал, что она так и не может уснуть. Мне тоже совсем не хотелось. Я погладил ее по руке, и она повернулась.

– Не можешь уснуть?

Аня молча покачала головой.

– Пошли вниз?

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Будем разговаривать дальше.

Я налил себе виски. Единственный алкогольный напиток, который я уважал. Расположившись на диване, я обнял Аню и притянул ближе. Девушка поджала ноги под себя и положила голову мне на плечо.

– Как часто ты выпиваешь? – неожиданно спросила она.

– Не так уж и часто. Помогает расслабиться. Тебя это беспокоит?

Аня покачала головой.

– Нет… Просто спрашиваю. Но меня беспокоит, что ты куришь.

– Эти вещи обе вредные. Как тебя может напрягать одно, а другое нет?

– Извини, но от тебя воняет. Это жутко раздражает.

Я запрокинул голову и тихо рассмеялся. Аня тоже слегка улыбнулась и немного покраснела. Видно было, что она стеснялась в этом признаться.

Я и так не курю, когда я дома. Только на работе. Сегодня по пути домой я был жутко злой.

Аня тяжело вздохнула и посмотрела на мои губы. Я поцеловал ее, и она отстранилась, сморщив недовольно лицо. Я рассмеялся.

– А теперь от тебя воняет виски. Не целуй меня.

– Не пила раньше крепких напитков?

– Я не пью алкоголь. Никогда.

Я недоверчиво поднял бровь, слыша ее признание. Такое нечасто встретишь в наши дни. Даже Галина Анатольевна, женщина-божий одуванчик, любила пригубить вино вместе со мной, когда мы разговаривали о чем-то.

– Вообще никогда? – уточнил я.

– Никогда… – Аня запнулась. – Было один раз… Я пробовала шампанское… С Максимом.

Я гневно сжал челюсти при упоминании этого ублюдка. Все последние два года я старался забыть о его существовании. Надеюсь, он сдох где-то в наркоманском притоне в одной из фавел в Рио.

– Прости, что упомянула его, – виновато произнесла она, видя мое настороженное лицо.

– Ты не должна просить прощения за это. Говнюк