глупость, притом максимально несуразная. Нельзя сдаваться. Нужно все выяснить. В конце концов, если человек падает, кто-то должен протянуть ему руку и спасти. Арт просил всегда быть на стороне Ярика, он говорил, что Громов за своих готов отдать жизнь.

Эта мысль воодушевила меня, придала сил, а главное — веру в лучшее. Я утерла слезы и легла спать. Еще не конец, убедила себя, уткнувшись носом в подушку.

На следующий день я решительно подсела к Яру в столовой. Он ел в одиночестве, хотя ел — это громко сказано, ковырял вилкой в тарелке с салатом.

— Расскажи мне правду, — потребовала я. Положила руки на стол, опершись на них, и стала пристально смотреть на Громова. Он видимо не ожидал такого, поэтому всего на секунду растерялся. Потом, правда, подобрался весь и снова нацепил эту дурацкую маску безразличия.

— Какую?

— Любую.

— Все в прошлом, больше нет никакой правды, — Яр отвел взгляд. Мне захотелось ударить его за побег. Точно! В его поступке я видела побег от реальности.

— Кого ты обманываешь, Громов? Я не собираюсь принимать твое решение. Мы не расстаемся, понял?

— Ангелина, — голос прозвучал устало. — Лучше направь свою прыть на экзамены. С такими результатами ты не поступишь в хороший вуз.

— Переживаешь?

— Нет, — сказал как отрезал Яр. Он поднялся из-за стола, задвинул за собой лавку и ушел. Не знаю, о чем думал Громов, однако я не планировала сдаваться. Все получится, главное верить!

И я честно стала пытаться: поджидала Ярика после уроков, перегораживая ему дорогу, вылавливала на переменах, даже пришла на тренировку. Но к моему удивлению, Громова не оказалось на занятиях ни в первый день, ни во второй. Тренер сказал, что сам поражён, это не похоже на Ярослава.

— Этот парень слишком серьезно ко всему относится, он не из тех, кто прогуливает.

И я была на сто процентов согласна с тренером “Авангарда”, Что-то происходило в жизни Ярика, что-то не очень хорошее, раз он отгородился ото всех.

***

Двадцатого мая выпускников собрали на школьном дворе для репетиции последнего звонка. К нам в школу должны были приехать телевизионщики, поэтому завуч по культурной части очень переживала. Она пару раз переделывала сценарий, заставила даже несколько пар танцевать вальс, хотя изначально никто не планировал прощальный танец.

И пока народ в суматохе перемещался по двору под крики завуча, я опять подошла к Ярику. Он отвлекся, не сразу заметил меня, поэтому я успела подняться на носочки и чмокнуть Громова в щеку. Реакция Яра поразила — он приподнял руку, будто по рефлексу собирался меня приобнять, но тут же одернул себя и резко сделал шаг назад.

— Привет, — я улыбнулась, склонив голову на бок. Подул ветерок, и мне пришлось заправить прядь волос за ухо, она раздражительно падала на лицо.

— Какого черта? — прорычал Ярослав. Хотя фраза звучала не столько грубо, сколько устало. Она будто была наполнена тоской и желанием поменять смысл.

— Я скучаю, а ты продолжаешь себя вести…

— Прекращай, — в повелительном тоне произнес Громов.

— А если не прекращу? Ты думаешь, я дура? Думаешь, я не понимаю, что ты просто пытаешься отдалиться от меня, хотя на самом деле этого не хочешь.

— Кто тебе вбил в голову эту глупость, Абрамова? — он не сводил с меня глаз, в которых поселился нескончаемый туман. Слишком мрачные. Слишком одинокие.

— Что у тебя случилось, Яр? Прошу, поделись со мной, — я взяла его за руку, но Громов резко выдернул ее и засунул руки в карманы форменных брюк.

— Тебе не надоело?

— Что именно?

— Унижаться не надоело, Лина? — мое имя он интонационно выделил, стараясь вложить в него всю злость этого мира. Оно звучало холодно, звуки в нем покрывались коркой льда.

— Что? — моя уверенность после заданного вопроса немного пошатнулась. А вдруг я правда ошиблась? Вдруг Яр просто устал от наших отношений? Может, он ждал, что мы переспим, а так как с близостью не срослось, решил бросить?!

— Ты меня достала, поняла? — слова из уст Ярослава в момент превратились в жесткую плеть, которая прошлась по моему сердцу. У меня затряслись руки, я едва сдерживала слезы, что наворачивались на глаза.

— Вот как? — почти шепотом сказала я.

— Да, и еще раз да! Просто проваливай! — еще один удар, еще одна ссадина на моем девичьем сердце от парня, которому я готова была подарить все свои рассветы.

— Скажи правду, Яр! — из последних сил потребовала я.

— Не отстанешь?

— Я не заслужила узнать правду? — мой голос молил, в нем все еще догорали угольки надежды.

— Соня! — Громов обернулся и позвал какую-то девушку, видимо, свою одноклассницу. Она стояла в компании с другими девчонками, что-то обсуждала. Услышав Яра, эта Соня, не сказать, что очень красивая, просто милая, да, именно так, подошла к нам.

— Долго ты еще там? — Яр посмотрел на нее, а затем неожиданно положил ей руку на талию и притянул к себе. Всего в одно короткое мгновение его губы оказались возле ее губ в уголку. Вспышка. Поцелуй. Удар под дых. Легкая улыбка. Еще одна вспышка. Еще один короткий чмок в щеку, теперь от нее правда.

Я не выдержала. Наверное, это неправильно, наверное, он на это и рассчитывал. Но я не смогла смотреть на них, на то, как чужая девушка касается губами скулы парня, от которого у меня в груди зажигались звезды. По щеке скатилась предательская слеза, много слез. Я стала часто моргать, поджимая губы.

А Громов продолжать смотреть на меня, на то, как я перед ним унижаюсь, плачу. Взгляд его дымчатых глаз менялся от равнодушного до виноватого или же мне все это казалось.

— Ангелина, — наконец, произнес Ярослав. Он убрал ладонь с талии Сони, сделал шаг навстречу, непонятно зачем. Однако я тут же сделала два назад. Стала вытирать слезы рукавами, а затем и вовсе развернулась, помчавшись прочь. Со стороны мой поступок выглядел унизительно, уверена, да только мне было наплевать. Душу, словно бумажный самолетик, подожгли, а пепел развеяли по ветру. Это был пепел моих чувств к Яру, пепел будущего, о котором мы с ним оба мечтали.

— Абрамова! — прилетело мне вдогонку. Кажется, то был голос завуча. Я не оглянулась, я вообще решила, что не пойду на последний звонок. Хватит! Не хочу больше видеть Ярослава, не хочу страдать от любви, которая меня изводит, оставляет шрамы.

Я поднялась к себе в класс, забрала вещи и побежала вон из школы. Выскочив за ворота, стала переходить дорогу. В глазах застыли слезы, пелена от них закрывала нормальный обзор. Поэтому, когда водитель резко дал