Хотя будь она рядом, он вряд ли стал вот так обниматься-целоваться с Любкой.

– Гуляем?

– Ага!

– Бухаем?

– А то! А ты?

– А я…

Санёк рассказал о приглашении Гучко.

– Казино? Круто! – пришла в восторг Любка. – Жратва, бухло… Мужской стриптиз будет?

– Чё тебе показать, Любка? – заухмылялся Костя. – Ты только скажи, чего ты хочешь? Любой твой каприз, подружка, причём совершенно бесплатно!

– Язык в заднице! – мгновенно отреагировала Белая. – Причём в своей! Санечка, ты же нас возьмёшь?

– Конечно, возьмёт! – снова влез Ёрш. – Мы ж клан!

Санёк поглядел на него очень внимательно…

– Ну да, я выпил! – отозвался Костя. – И чё? Мы гнездо сорочьей матки вскрыли и дёрнули восемнадцать коконов!

– А почему не все сорок?[6] – проявил эрудицию Санёк.

Мертвяки захохотали.

– Санёк, ты больше никому такое не говори, – посоветовал Кирилл. – Матка – это живой танк с ляпкой вместо пушки. Её панцирь бронебойный не враз возьмёт, а скорость в броске у неё километров сто, если рассердится. Она затупивший организм на органы разберёт раз в десять быстрее, чем твои дружки техны.

– Да ну? Никак не взять? А если огнемётом?

– А он соображает! – Ёрш хлопнул Санька по спине.

– Её так и берут, – сказала Любка. – Подъезжают на паровозах и лупят из огнемётов. По площади, потому что прицельно никак – слишком быстрая. Если удастся накрыть, то – удача. От огня у неё ориентация теряется и броня мягчеет. Но для этого надо её выманить туда, куда можно подъехать на паровозах. То есть со второго горизонта на первый. Очень рискованный вариант. И очень накладный. Так что, поверь мне на слово, легче хапнуть десяток коконов и смыться.

– Казино! – напомнил Ёрш.

– Так рано ещё.

– Тогда по бабам! – пылко воскликнул Костя, привлекая внимание прохожих. – Упс!

Это он от Любки словил. Аккурат в «солнышко».

– Может, на полигон? – осторожно предложил Кирилл. – Пошмаляем из разного.

– Ты, Белая, совсем… – выдохнул наконец Костик. – Я чуть не блеванул!

– А ты за язычком следи, Костенька, – ласково пропела Любка.

– Тебе мой язык…

– На полигон я не против! – быстро вставил Санёк. Пока пьяненький Костик не схлопотал по-настоящему. – Только вы ж бухие!

– И чё? – осклабился Костик. – Там же всё нелетальное. Типа как в пейнтбол.

– А если навернёшься?

– Я? Да ни в жисть!

Закрытая территория

«Умирающая Земля»

Полигон мертвяков представлял собой кусок Мёртвого города горизонта этак второго, но намного безопаснее. Потому как – просто макет. Без ловушек, вредных веществ, радиации, а главное, живности в нём не водилось. Ни флоры, ни фауны.

Вооружение ограничили лазерными пистолетиками, защиту спецкостюмами и очками-протекторами. При попадании лазерного импульса в незащищённый глаз ожог сетчатки гарантирован. А кому это надо, регенерат попусту тратить?

Разделились честно: с одной стороны Санёк, с другой – все остальные. Договорились: Санёк даёт им фору в пять минут, чтобы укрыться, а потом идёт «пятнать».

Чёрно-белый камуфляж, прочные перчатки, ботиночки, немногим отличавшиеся от тех, что выдавались новичкам. Пара пистолетов, «стреляющих» безопасными световыми импульсами, ножик, годившийся исключительно для того, чтобы «помечать» тренировочный комби. Собственно, всё. Даже лёгкого броника надевать не полагалось. Разительный контраст даже с Мидгардом, не говоря уже о Техномире. Санёк, правда, спрятал в рукавах свои персональные ножики. Иначе как голый. И аптечка, конечно. Оружие нелетальное, но от травм ведь никто не застрахован. Пусть по настоянию Белой мертвяки и приняли дезактиватор алкоголя, но это Игра. Всякое бывает.

Вход на полигон свободный, обычные ворота, никакого дополнительного контроля, если не считать лысой шавки-мутанта, алчущей халявной жратвы. Щедрый Костик отломил ей кусок сухпая, и страхолюдина удалилась, благодарно тявкнув.

На первый взгляд полигон смотрелся типичной заброшенной промзоной. Полуразрушенные невысокие здания, гаражи, свалки, брошенная проржавевшая техника.

Санёк честно, не подглядывая, выждал оговорённые пять минут, а потом шагнул в ворота.

И сразу нырнул в щель между ангаром и шестиметровой гладкой стеной, ограждавшей полигон.

Вряд ли его сразу начнут обстреливать. Так не интересно. Однако надо подстраховаться. Уйти из зоны видимости, потом набрать высоту. Площадь полигона – десяток гектаров. Не то чтобы много, но если противники забьются в какую-нибудь нору и будут сидеть тихо, то могут скрываться хоть сутки. Очень бы пригодились тактические очки техномировского производства. Или хорошая ищейка. Та же лысая шавка, к примеру. Но так нечестно. У противостоящей команды тоже ничего такого нет. Преимущество лишь в возможности отследить Санька у входа. Но это преимущество они уже потеряли, потому что Санёк сразу углубился в лабиринт теснящихся друг к другу строений. Двигался он быстро и, как очень надеялся, бесшумно. И всё время в «тени» стен, покрытых пятнами плесени и размывами уже не читаемого граффити. Кто-то из клановых наверняка взобрался повыше и обозревает сейчас полигон с господствующей высоты. Санёк и сам собирался это сделать.

Полагался он сейчас главным образом на слух, потому что смотреть было не на что.

Ограды, стены и двери. Заколоченные, запертые, заваренные. Взломанные, сорванные с петель, разрезанные каким-нибудь местным автогеном. Или вообще приветливо распахнутые.

Время от времени Санёк нырял в чёрное нутро и замирал, вслушиваясь…

Ничего. Посвистывание ветра, случайные шорохи, крысиный писк. Запах тлена и смерти. Очень давней смерти.

Наконец Санёк решил, что достаточно поплутал и пора набирать высоту. Дорогой наверх стала вентиляционная труба какого-то механического цеха, узкая, с сыплющимися из-под ног хлопьями ржавчины, зато со ступеньками из относительно прочного прутка. Относительно, в сравнении с самой трубой. Взобрался, выглянул…

А неплохой обзор. Жаль, двигаться надо предельно осторожно – всё ржавое, хлипкое. Ухнуть с шестиметровой высоты – ни малейшего желания.