– Почему вам пришло в голову отказать ему? – шепотом спросил Сент-Джон у леди Первилл. Шеймус постарался сделать вид, что его не интересует ее ответ.

– О, я не знаю, Кристиан, – рассердилась она, и тот отступил назад – Может быть, потому, что вы угрожали убить этого человека, если он не сделает мне предложения – Джульет раздраженно швырнула рапиру, которую держала в руке, на пол и решительно направилась к двери.

– Я защищал честь… – Кристиан пожал плечами, смущенный ее вспышкой гнева.

– Поверь мне, Сент-Джон, – Шеймус с тоской посмотрел на удалявшуюся спину Джульет, – эта леди не нуждается в защите.

Два дня мистер Маккаррен ждал, что леди Первилл, образумившись, придет к нему. Но она не приходила, и мысль, что она ему назло примет предложение лорда Браксдейла, сводила с ума.

В тот вечер часам к десяти он окончательно бросил притворяться, что она ему безразлична, и приказал оседлать лошадь. Шеймус решил поговорить с Джульет.

Вскочив в седло, он продолжал обдумывать свое незавидное положение. Он был влюблен в Джульет, и чем больше проходило времени с начала их близости, тем яснее он понимал, как ему хочется видеть ее своей женой. Однако благодаря вмешательству чертовых друзей эта женщина никогда не поверит в искренность его желания жениться на ней.

Шеймус знал, как упряма Джульет, знал, что никакие его слова не убедят ее, по крайней мере сейчас.

Но он должен попытаться.

Шеймус подъехал к ее дому в половине одиннадцатого и с нетерпением ждал, когда дворецкий лорда Апплтона откроет дверь.

– Могу я видеть графиню Первилл?

Графиня могла бы убедить свою дочь в его искренности.

– Боюсь, графиня Первилл и леди Фелисити уехали на весь вечер.

– Может быть, лорд Апплтон? – Шеймус был в отчаянии.

– В своем клубе, полагаю.

– Леди Джульет? – осведомился гость, склоняясь перед неизбежностью встречи.

– Да, – кивнул, улыбнувшись, дворецкий.

– Мои слуги надежно охраняют ее?

– Они не отходят от нее ни на шаг, – сказал дворецкий, с явным одобрением относясь к этой предосторожности.

– Если не возражаете, я проверю, стоят ли они на страже, как им приказано.

– Конечно, мистер Маккаррен.

Шеймус отдал плащ и шляпу дворецкому и поднялся по лестнице. Пара слуг стояли на страже у двери леди Первилл.

– Подождите меня в большой гостиной, – приказал он.

Слуги удивленно переглянулись и пошли в конец коридора, а гость открыл дверь в гостиную Джульет и направился прямо к балкону.

– А где леди Первилл? – спросил он у дежуривших там слуг.

– Леди удалилась в свою спальню.

– Подождите меня внизу в большой гостиной.

– Спасибо, мистер Маккаррен, – сказал один из слуг, довольный, что его освобождают от обязанности мерзнуть в эту зимнюю ночь.

Шеймус постучал в дверь спальни. Он никогда не думал, что может так волноваться.

Джульет оказалась в постели, и все красноречивые, заранее приготовленные фразы вылетели у него из головы.

– Почему ты мне отказала?

– Ты знаешь почему. – Джульет захлопнула книгу и встала.

Избегая смотреть на прозрачный пеньюар, Шеймус старался вникнуть в ее слова.

– Мне очень жаль, что ты узнала об этом сборище.

– А мне нет. – Она пожала плечами. – По крайней мере мы знаем, что тебя заставили сделать мне предложение.

Шеймус не мог отрицать ее правоты, а Джульет тем временем подошла к туалетному столику и, пока он обдумывал свой ответ, села и стала расчесывать волосы.

Он старался, чтобы его голос звучал убедительно:

– Меня не зас…

– Значит, Кристиан всего лишь поздравлял тебя, когда располосовал тебе грудь? – Она подняла брови. – И я полагаю, ты пригласил четверых джентльменов на чашку чаю в то утро после…

– Ты не можешь выйти за Барксдейла.

Леди Первилл резко повернулась к нему:

– Это почему же?

Она испепеляла его взглядом, и Шеймус с трудом находил слова:

– Потому что он идиот.

– А ты осел.

Джульет отвернулась и, склонив набок голову, продолжала расчесываться. Шеймус смотрел на ее отражение в зеркале и с удивлением увидел, как слеза скатилась из уголка ее глаза. Его сердце разрывалось от вида ее слез.

– Джульет, – прошептал он и, подойдя к ней, положил руку на плечо. – Прости меня. Выходи за Барксдейла, если это сделает тебя счастливой.

Даже если это убьет его.

Но он сказал не то, что она хотела услышать. Мистер Маккаррен увидел, что только еще больше расстроил ее, когда она положила локти на столик и закрыла лицо руками.

Он откинул в сторону ее роскошные волосы и наклонился, чтобы поцеловать.

– Не плачь, Джульет, – попросил Шеймус, пытаясь поцеловать ее в щеку.

Ее тихие слезы увлажнили его губы, и он поцелуями постарался осушить их. Несмотря на свое горе, Джульет склонила голову набок, чтобы ему было удобнее, и погладила его по волосам.

Ему стало трудно дышать, а сердце забилось от желания обнять ее. Шеймус положил руку на ее талию, а другой коснулся ее груди и осторожно начал сжимать ее, пока у Джульет не вырвался чувственный вздох.

Тогда Шеймус поставил ее на ноги и отшвырнул стул, разделявший их. Он притянул ее к себе и улыбнулся, увидев в зеркале, что Джульет закрыла глаза.

Поняв, что его прикосновения доставляют ей удовольствие, он развязал шелковые ленточки, и пеньюар упал на пол.

Шеймус не спускал глаз с зеркала, в котором видел Джульет в одной тонкой ночной рубашке, не скрывавшей ни единого изгиба ее прекрасного тела. Он целовал ее шею, вспоминая то ощущение, когда она лежала под ним, и те чувства, которые он испытывал, овладевая ею.

Ему хотелось все повторить, хотелось убедиться, что все это происходило наяву, а не приснилось ему.

Шеймус стянул с ее плеча рукав ночной рубашки и поцеловал гладкую и нежную кожу. Тяжело дыша, он угадывал полные груди, скрывающиеся под этой рубашкой.

Не выпуская ее плеча, Шеймус отступил назад и спустил второй рукав. По-прежнему глядя в зеркало, он следил, как рубашка медленно опускается на пол. Глядя на обнаженную Джульет, он затаил дыхание.

Шеймус поцеловал ее и, избегая смотреть в глаза, отнес на постель. Он боялся, что, если посмотрит, она остановит его и ничего не произойдет.

Он быстро разделся и лег, и только тогда посмотрел ей в глаза. Они ничего не говорили. Он касался ее нежно, благоговением, и их тела приближались друг к другу, готовые слиться воедино.