Судя по всему, Крисси была большой поклонницей художественного таланта этого человека.

– Получается, что до того времени у аборигенов не было никаких прав? – осторожно поинтересовалась я у нее.

– Да, так продолжалось почти до конца шестидесятых, – пояснила Крисси. – Наматжира получил права исключительно благодаря своему таланту. Какая удача! Даже если он тебе не родственник, все равно мы напали на след, который поможет нам прояснить, откуда ты родом. Сколько тебе лет?

– Двадцать семь.

– Выходит, – Крисси сосредоточенно нахмурила лоб, осуществляя какие-то мысленные подсчеты, – ты родилась в 1980 году. То есть он вполне может быть твоим дедушкой. А это уже совсем другой расклад, как ты понимаешь. – Она одарила меня лучезарной улыбкой. – Тебе следует немедленно отправляться в Алиса-Спрингс. Ну и дела, Сиси! Глазам своим не верю! Наматжира на твоей фотографии! Подумать только…

Крисси экзальтированно обхватила меня обеими руками и крепко обняла.

– Ладно! – выдохнула я. – Вообще-то я планировала съездить для начала в Аделаиду. Встретиться там с нотариусом, который перевел на мое имя наследство, и поговорить с ним. А где находится этот город Алиса-Спрингс?

– В самом центре континента. Мы эти места вокруг Алисы называем «Никогда-никогда». Всегда мечтала туда попасть. Ведь город расположен рядом с Улуру. – Увидев озадаченное выражение моего лица, она даже глаза округлила от удивления. – Как? Ты не знаешь? Это же знаменитый Айерс-Рок.

– А что этот Наматжира рисовал?

– О, он, можно сказать, осуществил самую настоящую революцию в живописи аборигенов. Рисовал невероятно красочные пейзажи-акварели. В сущности, он является создателем собственной школы в живописи. Ведь чтобы нарисовать хорошую акварель, требуется незаурядное мастерство. Это тебе не просто краской брызгать на полотно. У него необыкновенно прозрачные пейзажи. Все его акварели словно светятся изнутри. Он точно знал, как именно следует накладывать акварельные краски, чтобы добиться нужной игры света.

– Ого! И откуда ты это все знаешь?

– Я всегда увлекалась живописью. И вообще люблю искусство, – ответила мне Крисси. – Между прочим, культура туземцев Австралии стала темой моей диссертации на получение степени в универе, где я изучала туристический бизнес. Я целый семестр посвятила изучению художников-аборигенов.

Я не стала говорить ей о том, что еще совсем недавно тоже числилась студенткой в Лондонской академии живописи, которую сама же и бросила. Решила, что пока еще не время откровенничать на эту тему.

– А что-нибудь другое он рисовал? – поинтересовалась я у Крисси. – Например, портреты? – Мне действительно захотелось узнать об этом художнике побольше.

– Вот с портретами в нашей исконной культуре дела обстоят сложнее. У аборигенов издревле было строжайшее табу на изображение человека. Ведь, рисуя портрет, ты одновременно передаешь на полотне внутреннюю суть своей модели. И тем самым как бы тревожишь его духов, которые хотят, чтобы их оставили в покое. Когда кто-то из нас умирает, мы никогда более не должны произносить вслух имя этого человека, чтобы не нарушать его покой в загробном мире.

– Даже так? – искренне удивилась я, подумав, как же часто мы со Стар произносили вслух имя Па Солта после того, как он умер. – Но разве это плохо, что ты продолжаешь помнить и скорбеть о человеке, которого любил?

– Конечно, совсем даже не плохо. Но когда называешь человека по имени, ты как бы вызываешь его из потустороннего мира. И он тотчас же устремляется к тебе на помощь, пытается помочь тебе уже оттуда.

Я молча кивнула головой, пытаясь осмыслить все, что только что услышала. Но сегодня день был таким невыносимо долгим и насыщенным, что меня уже клонило ко сну. Я даже не удержалась и сладко зевнула.

– Я тебя совсем умотала своими разговорами, да? – пошутила Крисси.

– Извини. Просто все еще сказывается усталость от всех этих перелетов. Я смертельно устала, добираясь сюда.

– Очень даже понимаю тебя. Тогда ступай, отсыпайся себе на здоровье. – Крисси поднялась с дивана. – Завтра перезвони мне, ладно? И мы договоримся, когда сходим к моей бабушке.

– Обязательно перезвоню. Спасибо тебе, Крисси.

Она махнула мне рукой на прощание и заторопилась на выход. Я же поднялась по лестнице, чувствуя себя слишком измочаленной, чтобы начинать обдумывать прямо сейчас всю ту информацию, которую влила в меня Крисси. Однако в глубине души я, тем не менее, чувствовала радостное возбуждение. Надо же! Этот человек с фотографии был художником… Как я сама…

На следующее утро я проснулась непривычно рано. Возможно, потому, что мне приснился сон, такой яркий и полнокровный, что я с трудом вернулась в реальность.

Будто я маленькая девочка и сижу на коленях у какой-то пожилой женщины. По каким-то непонятным причинам на женщине нет никакой одежды. Во всяком случае, она сидит с обнаженной грудью. Вот она берет меня за руку и ведет куда-то по красной земле, вроде как в пустыне. Потом мы приближаемся к какому-то растению, под которым расположилось гнездо с насекомыми. Она показывает пальцем на это гнездо и говорит мне, что отныне моя обязанность – заботиться об этом гнезде. Я почти уверена, что речь идет о насекомых, добывающих мед. Странно другое: несмотря на всю свою боязнь любых тварей, у которых ног больше, чем у меня самой, я бестрепетной рукой беру одно из этих насекомых и начинаю его ласкать, словно это домашний любимец, хомячок. Я осторожно глажу его пальцами, а оно в это время медленно ползет по моей ладони. Я даже явственно ощущаю, как щекочут его крохотные ножки мою кожу. Неважно, какая это тварь и как ее зовут, одно я знаю наверняка: это мой друг и он не причинит мне зла.

Взбудораженная всем тем, что я узнала за вчерашний день, хватаю трубку телефона и набираю номер нотариальной конторы в Аделаиде. Вдруг мне удастся получить ответы на свои вопросы, не посещая сам город? После нескольких звонков слышу бодрый женский голос на другом конце линии.

– Нотариальная контора «Ангус энд Тайн». Чем могу быть полезна?

– Здравствуйте. Будьте любезны, могу я переговорить лично с мистером Ангусом-старшим?

– К сожалению, нет. Несколько месяцев тому назад он вышел на пенсию, – отвечает мне женщина. – Все его дела ведет сейчас Талита Майерс. Вам назначить встречу с ней?

– Вообще-то на данный момент я нахожусь в Бруме. Просто мне нужно задать несколько наводящих вопросов. Могу ли я перезвонить вам, когда она освободится, или…

– Подождите минуточку, пожалуйста.

– Талита Майерс на проводе, – услышала я уже другой женский голос. – Что вам угодно?

– Добрый день. Дело в том, что в прошлом году я получила наследство. Его на мое имя переслал мистер Ангус нотариусу моего отца в Швейцарии. Меня зовут Келено Деплеси.

– Так. Вы помните точную дату, когда именно вам были перечислены деньги в нотариальную контору, обслуживающую вашего отца?