Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будущие покупатели уходят, и я остаюсь в квартире одна. Обвожу взглядом уже неновую мебель, захожу в кабинет отца. Тяжело здесь. Так сильно, что в груди давит.
Достав телефон, набираю Богдана.
— На правах невесты я могу попросить своего жениха об одолжении?
— На правах моей невесты — всё что угодно, — усмехается он. — Сейчас буду.
Тихомиров приезжает спустя десять минут. Проходит в квартиру, застаёт меня сидящей на диване со старым, потрёпанным блокнотом. Этой мой личный дневник. Я часто писала в него свои детские размышления. Сейчас вот перечитала, всплакнула и… почти отпустила прошлое.
— Представляешь, квартиру наконец-то покупают, — сообщаю Богдану. — Я собрала личные вещи своего отца и хотела попросить тебя сделать так, чтобы они исчезли. Сожги их, пожалуйста. Я не смогу.
Поднимаюсь с дивана, а Богдан подходит ближе и обнимает меня за талию.
— Грустишь, Светлячок?
— Нет. Скорее, испытываю облегчение. В этой квартире столько всего происходило… нехорошего. Он ломал меня. Порой слишком жестоко. Ему казалось, что так лучше. При том, что детство оставило в памяти массу положительных моментов, отец никогда не был для меня близким человеком.
Тихомиров касается моего лица, убирает за ухо выбившуюся прядь волос. Уткнувшись ему в грудь, тяжело вдыхаю. Богдан внимательно слушает всё, что я говорю. А я никому, клянусь, никогда не рассказывала о том, что на самом деле происходило в нашей семье.
— В этом блокноте вся моя жизнь. Самые яркие моменты. Вот его я, пожалуй, заберу с собой. В нём искренняя девочка Света. Написано немного наивно, но перечитывать довольно забавно. Здесь о том, как я получила первую двойку по алгебре. Как чудесно провела время в Ялте у тётки. Как с тобой первый раз поцеловалась и была самой счастливой…
Богдан усмехается и поглаживает меня по спине.
— Твои проводы в армию. Я приехала домой и долго плакала. Это последняя запись. Больше я писать о личном не решалась, потому что, как оказалось, отец тщательно контролировал все мои действия. Он нашу с тобой переписку в телефоне увидел. Был жуткий скандал. Я знаю, что сейчас это уже не имеет никакого значения, но тогда его слова многое перевернули в моей жизни.
— Продолжай, — просит Богдан, когда я замолкаю.
— Отец сказал, что ни за что не позволит нам быть вместе. Угрожал, что расправится с тобой, сделает инвалидом. Я испугалась и пошла у него на поводу.
Тихомиров обхватывает ладонями моё лицо и со всей нежностью целует в губы. Солёные слёзы катятся по щекам и ощущаются на языке.
Богдан присутствовал на моей свадьбе с Тимуром. Видел меня в белом платье и желал долгих лет счастливой семейной жизни. Я не могла смотреть ему в глаза. Слушала бархатный пленяющий голос, ощущала, как предательский румянец заливает не только лицо, но даже шею и грудь. Умом понимала, что он не обижается и, возможно, даже не вспоминает о нашем поцелуе и просьбе ждать его из армии, но перестать корить себя за тот поступок не могла. Долгое время.
— Ни хрена себе методы у твоего отца, — несдержанно ругается Тихомиров. — Я не знал.
— Мы с тобой толком не общались после этого. По крайней мере, один на один.
Он шумно вздыхает. Смотрит в глаза серьёзно и прямо.
— Ты права, Светлячок, теперь это не имеет никакого значения. Отца больше нет в живых, он не станет тебе угрожать. Больше никто не станет, я не позволю… Десять лет прошло. Много.
— Угу.
— Но впереди у нас знаешь сколько всего? Ты себе представить не можешь.
— Расскажешь? — спрашиваю я, прекратив наконец-то плакать.
Улыбаюсь сквозь слёзы, тесно прижимаясь к самому лучшему и любимому мужчине на свете.
— Расскажу и покажу. Ты не пожалеешь о том, что выбрала меня.
— Я знаю. Сердцем чувствую.
Эпилог
Света
— Поздравляю с открытием! — произносит Ася. — Чудесный отель! Мы с мальчишками уже все успели осмотреть.
— Спасибо, — улыбаюсь в ответ. — Мы старались.
«Мы» это я и Богдан. Муж вложился на максимум. А я, спроектировав проект, управляла всем процессом оформления интерьера, начиная с отделки стен заканчивая размещением мебели. Получилось даже лучше, чем мы себе представляли.
«Грин Хаус» соответствует своему названию, потому что его территория буквально утопает в зелени. Современные номера, ресторан с европейской кухней, круглосуточный бар и открытый бассейн. Сюда вложено столько работы, что даже не верится — мы можем принимать гостей. Наконец-то!
В просторном зале уже собралась толпа приглашённых, официанты с трудом успевают разносить напитки. Я улыбаюсь и приветствую каждого, кто встретится на пути. Не обхожу стороной и Аллу Владимировну вместе с мужем. Они ненадолго, но все же заехали поздравить. И это приятно. Такие знакомства нам нужны.
Нахожу глазами мужа, непроизвольно улыбаюсь и ощущаю как накопившееся за день напряжение бесследно улетучивается. Сердце сжимается и учащенно бьётся, потому что Богдан тоже замечает меня. Задорно подмигивает, делая глоток виски и продолжает разговаривать с тучным седовласым мужчиной. Не отвлекаю его, лишь машу в ответ. У нас ещё будет время, чтобы поговорить и побыть наедине. Хотя, признаюсь, в последнее время Богдан слишком часто пропадал на работе, и мы почти не виделись. Мне его сильно не хватало.
— Свет! Света-а, — тянет меня за рукав платья Сашка. — Папу не видела?
— Папа занят разговором с нашим мэром. Я могу тебе помочь?
— У меня телефон разрядился, а я обещал писать маме каждый час.
Закатив глаза, достаю из сумочки портативное зарядное устройство. Ох уж эти подростки! Сутками напролёт сидят в телефонах, а потом удивляются, что мобильные так быстро разряжаются.
— Вау! Спасибо! — радуется Сашка.
— Не за что. Хочешь я наберу твою маму и скажу, что всё в порядке?
Парень задумчиво кивает и ускользает из зала, по дороге подключая мобильный телефон к аккумулятору.
Нам удалось выстроить адекватные здоровые отношения. Не сразу, конечно. Оказалось, что для этого не стоило распинаться и лезть из кожи вон. Достаточно было быть собой. Спокойно сказать мальчику, что не планирую забирать у него папу. Нужно было успокоить, убедить. Сашка не только внешне, но и по характеру безумно похож на отца. Временами слишком упрямый, часто сам себе на уме, но добрый и искренний мальчишка.
С его мамой, Кариной, у нас нейтральные отношения. Она долго не отпускала сына к нам в гости. Решилась лишь год назад, когда я лежала на сохранении. Перед этим мы планировали проведать
