слабакам не место на Земле. Для вас вообще нигде нет места, — хмыкнул Митсэру, сложил руки на груди и отвернулся, уставился в белеющую даль.

— Тигр и Малыш, мать вашу! Хорош дрыхнуть, помогите нам! — выкрикнул я.

От моей груди отделился серебряный орел. Если костюм сел, то вот у орла ещё был заряд. И он нам мог помочь!

Орел недоуменно остановился, потом дернулся вперёд, сделал круг над нашими головами. Он чуть опустился и тут же щупальце выросло из земли и метнулось ему навстречу. Это уже задействовал своё оммёдо тот самый полковник, что заманил нас на «Черное Кумитэ».

Как бы не был быстр орел, но щупальце оказалось быстрее. Оно обвилось вокруг тела летающего создания и повлекло его вниз, где уже выметались ещё три щупальца. Клёкот и мат не помогли — странные щупальца даже не покраснели. Пятое щупальце обвилось вокруг клюва орла, послужив ему намордником.

— Похоже, что скоро наше развлечение скоро закончится, — проговорил оборотень. — Обидно, что так быстро, я бы отрезал от вас по кусочку…

— Отпусти нас и попробуй хотя бы волосок оторвать! — крикнула в ответ Кацуми.

Удар по скуле заставила её голову мотнуться в сторону. Она задергалась, но каменные щупальца держали крепко и отпускать не намеревались.

У меня помутилось в глазах. Я выругался и начал дергаться, пытаясь вырваться из каменных пут. Бесполезно…

И это чувство беспомощности бесило невероятно! Я не должен быть в таком положении! Я должен победить и выиграть с легкой улыбкой на устах, а я…

Как червяк в лапах воробья. И более бессильным и слабым я себя ещё не ощущал.

— А что скажет хинин? Неужели он не будет признаваться в любви своей ненаглядной? — хохотнул оборотень.

— Урод ты, хрен ли с тобой ещё разговаривать, — сплюнул я. — Отпусти и я тебе первому хлебальник вскрою.

Акира размахнулся, как футболист на пенальти, и что есть силы ударил по моей лодыжке. Послышался хруст. Я кое-ка смог удержаться от стона. Острая боль заставила тело выгнуться эльфийским луком.

Глядя на меня орел начал вырываться активнее, но щупальца поддаваться не желали.

— Шизуки, ты меня слышишь? — с губ Норобу протянулась кровавая ниточка, но он всё также смотрел на Шизуки, как и в начале боя.

Конечно, если это можно назвать боем — более похоже на избиение младенцев. И это зрелище заставляло господина Абэ радостно улыбаться. Он явно радовался выполнению своего плана. Если раньше мы побеждали, то теперь находились в его руках. Его месть свершалась на его глазах…

— Завязывай орать на неё, влупи по башне и она точно услышит. Она же ни хрена не отдупляет! — гаркнула Шакко.

— Она должна сама справиться с ними! Любовь сильнее лжи! — проворчал Норобу в ответ. — Шизуки, тебя обманывают! Верь мне!

Шизуки улыбнулась, кивнула, и следующим ударом снова опрокинула сэнсэя. Он упал на глаза во льду, которые тут же отчаянно заморгали. Норобу перевернулся на живот, постарался отжаться, чтобы встать, но от пинка в висок его руки подломились.

— Шизуки, — прохрипел сэнсэй.

— Да, милый, — склонилась над ним последняя из деревни небесного огня.

— Я… Я… — губы сэнсэя что-то прошептали.

— Я тоже тебя люблю, дорогой! — ответила Шизуки.

Она погладила Норобу по голове, а потом взвилась в воздух на пару метров и согнутым коленом обрушилась на позвоночник сэнсэя. Норобу выгнулся, что-то беззвучно прокричал и рухнул обратно на лед.

Шизуки похлопала лежащего по щеке и отправилась к своему хозяину, всё также покачивая бедрами. Сэнсэй остался лежать недвижим.

— Норобу!!! — прокричал я, но сэнсэй не подавал признаков жизни.

— Сэнсэй! — крикнула Кацуми и тут же прикусила язык, когда от мощного апперкота голова мотнулась назад.

— Кричите громче. Ваш крик услаждает слух, — проворковал Акира.

— Гнида, да отпусти ты нас и дерись как мужик! — ответил я ему.

— А с чего ты взял, что я мужик? — хмыкнул оборотень.

— Да задрал ты выеживаться, придурок! Кривляться ещё будешь! Тварь…

— Ругайтесь-ругайтесь, зрителям это очень нравится, — заржал господин Абэ.

Я взглянул на Кацуми:

— Прости меня… Я делал всё, что мог…

— Нет, ты можешь больше. Не стоит сдаваться, — покачала она головой.

— Я и не думал. Просто… если вдруг не успею извиниться, то прости…

— Я прощаю тебя, — кивнула она. — И ты меня прости.

Господин Абэ сделал несколько хлопков, как будто находился на представлении в театре и сейчас происходил основной кульминационный момент.

Я перевел взгляд на орла, который притих и слушал голос своего босса. Щупальца всё также крепко держали серебряное тело и не давали выдернуть крылья и клюв из оков.

— И ты, курица огнеупорная, тоже прощай. Может, где ещё встретимся…

Орел задергался, заурчал, попытался что-то ответить и… к нашему удивлению, он сумел выдернуть одну лапу из крепких пут. Я тоже это заметил, как и то, что орел чуть увеличился в размерах.

Он что? Обиделся? То есть двое из орла одинаковых с крыла обиделись на меня?

Так этим надо воспользоваться!

— Дрищи крылатые, я и забыл, что всегда ненавидел вас. Вы же мне всегда жизнь поганили, а сейчас и вовсе всю малину обосрали, — продолжил я. — Век бы вас не видел, хреноделы фиговы!

Орел прокричал от ярости. Щупальце на его клюве лопнуло, а сам он за несколько секунд увеличился вдвое. Остальные щупальца хрустнули под его лапами. От мощного взмаха крыльев на площадке поднялся ветер.

Над площадкой поднялась снежная пыль.

— Закрой ему рот! — крикнул Митсэру, показывая на меня. — А мы пока на орла поохотимся. Новое развлечение…

Ещё одно щупальце вырвалось изо льда и захлестнуло мой рот. Потом тиски начали сдавливаться. Миллиметр за миллиметром они сжимались под похрустывание костей и скрипение суставов. Господин Абэ отвлекся на сдавливание щупальцами и забыл обо всем на свете. Я почувствовал, что удавьи кольца начинают выдавливать жизнь, ещё немного и…

Орел же в это время увеличился до такой степени, что я даже успел подумать, что уступ под ними сорвется в пропасть от такой тяжести. Его крылья расправились в стороны, увеличившись до четырех метров в длину.

— Чего пялишься, колибри тупая? Валите мага! — выдавил я из последних сил. — Пацаны, атакуйте!

Орел хотел что-то проклёкотать, но в его голову прилетел синий разряд молнии. Орел