— Твой отец… — срывающимся голосом заговорила Мириам. — Он ужасно поступил… Я не хотела быть как он, не хотела тебя расстраивать…

Какой-то кошмарный-кошмарный фарс. Роберт закрыл глаза и потер лицо ладонью.

— Господи, мама, мне двадцать восемь, — протянул он. — Ты боялась сказать, что спишь с соседом, чтобы не травмировать меня? Меня?!

Мать сдавленно охнула.

— Робби!

— Что «Робби»? Что за трагедию ты устроила? Ты не могла нормально сказать, что у тебя появился мужчина? Что это за тайные разговоры по телефону? А в прошлый раз ты где-то его прятала? В шкафу?

— За диваном, — лаконично вставил Хиггс.

Роб перевел на него взгляд.

— Спасибо! — он снова посмотрел в глаза матери. — За диваном! Ты скинула его туда, или сам завалился?

— Роберт, перестань! Что ты несешь?

— Я несу? Нет, что ты несешь?

Губы матери мелко задрожали.

— Я… я переживала за тебя… Развод стал таким ударом…

— Ма-ам…

Кто бы мог подумать, что ему придется попасть в такую идиотскую ситуацию… Роберт устало прислонился к дверному косяку и уставился в потолок.

— Я выйду, — прошептала Элизабет, которую его движение увлекло за собой, заставляя покачнуться на месте. — Вам нужно поговорить.

— Останься, — пробормотал Роб. — Мама, — уже громче заговорил он. — Я взрослый. Я давно знаю, что такое секс и не лезу в чужие дела. Хиггс, хватит прятаться за ее спину, я не собираюсь никого бить.

— Я не прячусь, — почти обиженно пробормотал мужчина.

— Я и вижу. Чем я, мать вашу, заслужил такое отношение? — рявкнул Роб. — Мы с Лиз уходим. Заехали просто поздороваться. Так что можете продолжать то, что… — он не мог договорить, и даже додумать. — А-а нет, не хочу знать, что вы собирались делать!

И, развернувшись на пятках, он пошагал к выходу из дома, увлекая Лиз за собой.

ПРОДА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ

Они молча почти скатились с крыльца, молча и быстро преодолели расстояние до машины, Робби усадил Лиз на пассажирское сиденье и через пару секунд оказался рядом. Завел пикап, выехал со двора и на недопустимой для города скорости погнал по улице. Элизабет сидела тихо. Открывшаяся сцена потрясла ее не так уж и сильно, но ей стало ужасно обидно за Роберта. А ведь она видела Мириам и Хиггса вместе. Но тогда собственное состояние Лиз было настолько ужасным, что она не придала слишком много значения встрече на террасе «Чайного дома».

Роб отъехал недалеко. Завернул в ближайший переулок и затормозил возле живой изгороди, отделяющей незнакомый участок от дороги. Заглушил двигатель, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. По сути ничего ужасного не произошло. Сама Лиз не стала бы делать из этого проблему. Но глядя на Малыша, на сдвинутые коричневые брови, она не могла понять, что сейчас происходит в его душе.

Она повернулась в кресле и робко дотронулась до огромного плеча.

— Как ты?

С хмурого неба упала первая дождевая капля и разбилась в брызги о лобовое стекло.

— Нормально, — коротко отчитался Роберт после паузы.

— Не сказала бы, — скептически заметила Элизабет.

Он открыл глаза, повернул голову на подголовнике и взглянул на Лиз. Пристально. Снова заглядывал в душу.

— Все нормально. Мне просто нужно время, чтобы эта сцена стерлась из памяти.

Лиззи тихо хмыкнула.

— Могу представить… Но ты правда не против их отношений?

— Почему я должен быть против? Пусть делают что хотят. Может так мама отстанет от меня и займется своей жизнью, — Роберт снова вздохнул, забросил руку за голову и размял могучую шею. — Скажи мне Лиз, я действительно такой страшный, что даже мать меня боится? Она так прятала Хиггса за спину, будто хотела спасти от смерти.

Элизабет удивленно моргнула. Значит, вот что он о себе думает? Сложно представить.

— Ты совсем не страшный, Робби, — мягко заметила она, убирая руку с большого сильного плеча.

— Нет? — прищурился парень

— Нет.

— Но ты же испугалась меня.

— Я… — Лиз запнулась.

Было дело… когда-то очень-очень давно.

— Да, — продолжила она. — Может быть сначала. Но тогда вся ситуация была странная…

Прищур синих глаз никуда не исчез.

— Но и потом ты тоже меня боялась.

— Нет! — «Ну что за бред!» — С чего ты взял? Ты самый милый парень из всех, кого я встречала…

Лиз резко замолчала и отвернулась к лобовому стеклу, сильно прикусив щеку изнутри. Хотя на самом деле заткнуться стоило на одно предложение раньше. Роберт ничего не сказал. Или просто не знал, что сказать. Оно и к лучшему, пусть молчит, чтобы не сделать хуже.

На передней панели под стеклом все еще лежал пакет с пончиками. Выпрыгивая из машины возле дома Дадли, Элизабет не захватила их с собой. Дурацкие пончики с дурацкой начинкой. Теперь Лиз будет ненавидеть шоколадную начинку где бы то ни было. За тот короткий миг, когда Робби стирал с ее губ шоколад, она успела размечтаться и затем упасть на дно черного колодца. Сколько еще будет продолжаться вся эта медленная пытка? Пора заканчивать фарс.

Падающих и разбивающихся о лобовое стекло капель с каждой секундой становилось все больше. И с каждой новой в душе Лиз прибывала решимость. Как это ни странно, миссис Дадли и мистер Хиггс очень вовремя решили совместно приготовить обед. Робби правильно заметил: теперь его мать не будет лезть в его жизнь. А значит пришло время расторгнуть договоренность. Сейчас. Как пластырь сорвать. Сначала ранка будет болеть, но без пластыря быстрее затянется и заживет. Дружба Робби была пластырем, приклеенным к нарыву.

Дождь вдруг зарядил со страшной силой, накрывая машину настоящим водопадом. По стеклам потекли стены воды, размывая пейзаж, как в линзах очков. Погода замечательная. Лучше не придумаешь. Элизабет шумно втянула воздух.

— Послушай, Робби…

— Слушаю, — перебил парень, скрестив руки на груди.

— Раз уж все так сложилось, я думаю, тебе уже не нужно прикрываться от матери мнимой подружкой, — быстро проговорила Лиз и замолчала, чтобы перевести дыхание.

Роберт нахмурился.

— Продолжай.

— Я думаю, нам уже сейчас можно «расстаться друзьями». У миссис Дадли появилась личная жизнь, она не станет сильно мучать тебя вопросами. А со своей мамой я справлюсь. Тебе даже не обязательно тащиться на этот обед…

Все. Слова закончились. Элизабет выдохлась на половине фразы, но самое главное она сказала. И даже не заикалась, что можно посчитать достижением.

— Подожди, — коричневые брови еще больше сошлись на переносице. — Ты хочешь расстаться? — в голосе Роберта сквозило неподдельное удивление. — Сейчас?