– Ничего не надо со мной делать, – пробубнила Марта, надувшись от того, что никто не оценил ее смелый поступок или благородный порыв, – надо найти эти сокровища, и тогда преступник отстанет от нас и ему не придется больше никого убивать, так как игра потеряет смысл. Ему останется только одно – застрелиться, так как он никогда не получит сокровища, из-за которых он пошел на такие преступления.

– Марта, неужели вы верите какому-то старику, пригласившему вас ночью на кладбище и несшему какую-то откровенную бездоказательную чушь?! – удивленно спросил Артем Анатольевич.

– Вам честно ответить? – закинула ногу на ногу Марта, привлекая внимание мужчин к стройным икрам.

– Я думаю, что вам, Марта Михайловна, должно быть не до шуток, – постучал ручкой по столу следователь.

– Я не знаю, кто этот старик, я не получила на свои прямые вопросы от него ни одного ответа, но я ему верю, хотя так же верю, что Леонид Павлович не настоящее его имя.

– Как можно доверять человеку, который даже не называет своего настоящего имени? – удивился Артем Анатольевич.

– Женская интуиция, – парировала Марта.

– Бабская глупость! – воскликнул Роман.

– Его рассказ о якобы зарытых на кладбище сокровищах совершенно бездоказателен, – развел руками следователь.

– А у вас есть другие зацепки? – вспылила Марта. – Знаете, я верю, потому что мне терять нечего! И если этот клад существует и я его найду, то, возможно, я сохраню себе жизнь! По крайней мере, милиции пока не очень удается обезопасить меня и моих сотрудников! Мне нечего терять!

Артем Анатольевич нервно закурил и придвинул к себе пепельницу, битком набитую окурками.

– Ладно, успокойся. Надо как-то дать понять, что ты хочешь отказаться от места директора кладбища, отдать кому-то все свои акции… – почесал затылок следователь.

– Этими акциями я приговорю своего преемника к смерти. Я уже думала о том, что, распределив сорок девять процентов акций между своими сотрудниками, я тем самым их всех приговорила к смерти. Двое получивших акции уже мертвы. Меня, видимо, оставили на десерт, – грустно сказала Марта.

– А если ты отдашь их государству? Оно большое, и его не убьешь, – наивно высказался Роман.

– Рома, ты несешь полную чепуху. То, что однажды выкуплено в частное пользование, не так-то просто вернуть государству, тем более при такой запутанной криминальной ситуации, – ответил ему следователь. – К тому же это переоформление займет много времени, а у нас его нет.

– Двадцатое июня… – прошептала Марта и закрыла лицо руками.

– Не надо… – обнял ее за плечи Роман. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Тебе, Марта, ни в коем случае нельзя говорить, что ты избавляешься от акций, – приблизил к Марте свое добродушное лицо следователь, – тебя убьют в этот же день, чтобы ты не успела их продать.

– Спасибо за помощь и заботу, – всхлипнула девушка.

– Есть одна мысль… – следователь посмотрел в окно, – ты должна сыграть роль перепуганной насмерть женщины.

– Мне и играть ничего не придется, я ею и являюсь, – хмуро прервала его Марта.

– Женщину, которая отдаст все сама первому встречному, кто захочет забрать у нее этот кладбищенский бизнес.

– Хотите сказать, что кто попросит, тот и… – предположила Марта, вытирая слезы и смотря на Артема Анатольевича.

– По крайней мере, это хоть какой-то шанс.

– Преступник слишком хитер, он не придет сам, – покачал головой Роман.

– Он может прислать своих людей, которые могут знать его не по письмам, – упрямо повторил следователь. – Ты должна рассказать всем, кто тебя знает, что хотела бы продать в будущем все свои акции тому, кто захочет. Потому что меня не покидает ощущение, что преступник находится где-то рядом и следит за тобой… по меньшей мере, он знает тебя, Марта, он наблюдает за всеми вами.

– Я постараюсь…

– Я тоже всегда буду рядом с тобой, – подбодрил ее Роман, когда они вместе выходили из следственного управления.

– Ты бы съездил к своей девушке, она, наверное, уже с ума сошла, – несколько раздраженно ответила Марта.

– Тебе я нужнее. Полине грозит всего лишь нервное расстройство, а тебе – смерть.

– Я сама о себе позабочусь. Не забывай, что она – твоя девушка, а я тебе никто! – не согласилась с ним Марта.

– А я чувствую за тебя ответственность, к тому же у тебя одной ничего не получится. Я вообще теперь буду на ночь пристегивать тебя наручниками к кровати, чтобы ты больше не сбегала и не подвергала свою жизнь опасности, – пригрозил ей Роман.

– Это что-то новенькое.

– Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше понимаю, что дело это весьма запутанное, – сказал Роман.

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, кто-то убивает акционеров кладбища, но ведь акции – это частная собственность этих людей.

– Ну и что?

– А то, что они переходят по наследству родственникам этих людей. Чего преступники добиваются? Я не знаю, похоронен у тебя на кладбище Серафим Завьялов со своими сокровищами или нет, но я думаю, что здесь замешано еще что-то.

– Знать бы что…

– Если предположить, что объявились родственники Завьялова и они ищут этот клад, то, значит, они и есть потенциальные преступники, – стал рассуждать Роман, сосредоточенно глядя в лобовое стекло. – Не легче ли им было официально заявить о своих правах на сокровища и добиться вскрытия могилы?

– То, что ты говоришь, Роман, это бред. Во-первых, может быть, у них нет конкретных доказательств, кроме семейной легенды, что клад существует и зарыт именно в этом месте. Кто им на этом основании разрешит разрывать все могилы подряд? Надо искать родственников каждого умершего и получать согласие. А как ты найдешь их? В той части кладбища хоронили пятьдесят-шестьдесят лет назад. Даже если кого-то и найдешь, я думаю, не многие согласятся, чтобы тревожили их предков, хоть они сами ни разу и не были у них на могиле. Из-за простой вредности никто и пальцем не пошевелит, чтобы кто-то другой разбогател… А потом толпы людей, милиционеров, родственников умерших ринутся разрывать могилы в поисках клада, – продолжила Марта, – будет такое всеобщее помешательство.

– А кто сказал, что наследников Завьялова устроят двадцать пять процентов, которые они получат, если подключат к своим поискам государство?

– Значит, ты считаешь, что мы должны поискать родственников Завьялова? – спросила Марта.

– Только каким образом? Фамилия распространенная, пока мы переговорим со всеми Завьяловыми, пройдет несколько лет. Да и настоящий преступник не признается в своем родстве с этой семьей. Кроме того, вполне возможно, что родственники уже давно носят другую фамилию. Я думаю, что следователь прав, тебе надо разыграть перепуганную женщину, готовую отдать все акции тому, кто их купит даже за небольшие деньги. Может быть, тогда тебя оставят в покое? – задумался Роман.