Наконец дождь начал ослабевать. Конал полагал, что это следует рассматривать как улучшение. Тропа впереди казалась не тверже, но и не грязнее, и хотя бы немного шире. У Конала даже сложилось впечатление, что и обрыв там не такой крутой, как раньше, но в дальнейшем он пришел к выводу, что это был оптический обман. Но как бы там ни обстояло с истинной крутизной склона, силы природы выбрали именно это место для трагедии.

Лошаденка монаха первой завязла в грязи, внезапно утонув по колено в двигающемся, промокшем от дождя грунте, затем последовала цепная реакция, в результате чего лошади Келсона, Долфина и Дугала вскоре оказались на брюхе. Они ржали и метались, когда вся тропа стала разъезжаться под ними.

Затем лошадь Конала не нашла опоры под передней ногой и чуть не перекинула ездока через голову, пока он сам пытался удержать равновесие. Оруженосец Джован, следовавший сразу же за хозяином, приблизился к нему, чтобы протянуть Коналу руку на тот случай, если хозяину придется спрыгнуть, но это привело к тому, что конь Джована соскользнул, и обе его задние ноги внезапно оказались за краем пропасти. Животное неистово билось, старясь снова найти опору, в то время как Джован пытался по его шее сползти на тропу.

Конал инстинктивно схватился за узду, пытаясь одновременно успокоить свою лошадь, но вскоре стало очевидно, что он сам может не выйти из переделки живым. Казалось, вся поверхность разъезжается под ним, подвергнувшись воздействию такого количества воды, тяжелых лошадей и ездоков.

Он услышал, как кто-то впереди полетел в пропасть, но у него не было времени выяснять, человек или животное, или оба сразу: он сам прилагал усилия не последовать за ними. Лошадь Дугала, с еще большим неистовством стараясь найти опору, перекинула хозяина через голову, а задней ногой каким-то образом умудрилась попасть в узду лошади Конала. В результате голова бедного животного оказалась опущенной в грязь. Принц не видел, где приземлился Дугал, потому что брыкания собственной лошади заставили его выпустить из рук узду Джована, и он повернулся в седле, чтобы узнать последствия.

Джован закричал. Конал увидел, как они с конем медленно скользят к краю, но теперь его собственная борьба уже стала отчаянной, и он не смел предпринимать попыток спасти Джована, иначе потерял бы равновесие сам, и тогда уже они оба полетели бы в пропасть. Его собственная лошадь пыталась освободиться от серой лошади Дугала, так и не выпутавшейся из узды.

Часть животных определенно слетит в пропасть. Впереди с одной это уже произошло. Конал слышал ее ржание и приглушенный всплеск, когда тело упало на пороги далеко внизу. Но он был слишком занят, пытаясь выбраться на более твердый грунт, чтобы смотреть, кому она принадлежала, Келсону или Долфину. Второе, правда, казалось более вероятным. Но он не видел их обоих.

Его собственная лошадь могла последовать за ними. Цепляясь за любой самый слабый шанс спастись, Конал бросился с седла вперед, ухватившись за какие-то растения, торчавшие из скалы справа. Его руки в перчатках изогнулись и скользили, потому что и растения, и скала, из которой они торчали, были мокрыми от дождя. Он молился, чтобы они его выдержали, и он не вырвал бы траву с корнем, хватаясь за нее всеми силами. К счастью, трава выдержала, хотя его животное, освободившись от седока, предприняло последнюю отчаянную попытку высвободиться от лошади Дугала, но вместо этого отлетело дальше, и они на пару рухнули вниз в пропасть, так и не отцепившись друг от друга.

Конал заметил, как обе лошади перелетали через край, и мог только предположить, что то же самое произошло и с Джованом. А впереди он видел извалявшуюся в грязи массу — животных и людей. Они отчаянно боролись, чтобы остаться на тропе, но потом вся эта куча соскользнула с нее и тоже полетела вниз. Среди них, определенно, был Дугал, за которым последовал Долфин, чей плащ бился на ветру — и все они рухнули в пенящуюся воду внизу. Келсона Конал не видел вообще.

Затем внезапно рядом с ним оказался плачущий Сэйр, пробравшийся вдоль каменный стены; он закрепил у него на поясе веревку. Конал осмелился посмотреть вниз, где неистово бьющаяся серая лошадь Дугала исчезала за поворотом реки, уносимая к водопаду, ниспадающему чуть дальше. Его собственная лежала без движений, не в воде, а рядом на камнях, ее ноги были развернуты под странными углами, а немного дальше Конал заметил тело пегой лошаденки монаха, плывущее брюхом вверх и бьющееся о валуны, которые огибал поток.

В дальнейшем Конал не мог вспомнить, как Сэйр провел его вниз, к площадке рядом с водопадом, и когда точно прекратился дождь. Но он до конца жизни будет помнить выражения лиц тех, кто спасся и собрался там, постепенно извлекая тела людей и животных из озера с относительно спокойной водой, куда их приносил бурлящий поток. Единственным, кого извлекли живым, был оруженосец Долфин, переживший путешествие по бурному водному потоку, не говоря уже про падение со скалы. Правда, он здорово наглотался воды, сломал запястье и несколько ребер, не говоря о том, что все его тело представляло собой один сплошной синяк. Выжила и серая лошадь Дугала. Она дрожала, тяжело дышала и жалко волочила одну ногу, когда с трудом шла за слугой, подхватившим ее под уздцы и старавшимся отвести подальше от воды.

По крайней мере, Долфин поправится, чего нельзя было сказать о лошади Дугала, которую придется прирезать. После того, как Долфин откашлялся, выплюнув всю воду, которой наглотался, отец Лаел перевязал его запястье и ребра, дал выпить поссета и объявил его спасение чудом.

Однако подобного чуда не случилось с другим пропавшим оруженосцем. Конал был среди тех, кто нашел тело Джована, застрявшее среди камней чуть дальше озера. Он утонул, хотя его череп и не был размозжен ударом о камни внизу. Пока они смотрели на Джована, и Конал все еще полностью не отошел от своей встречи со смертью, из воды появилось тело несчастного отца Гелрика и несколько минут его кружило у основания водопада, а затем засосало вновь. Тело больше не появилось, точно также, как и почти прекративший биться конь Джована.

В течение следующих нескольких часов по порогам спустились тела коричневого коня Долфина, серого Конала, двух вьючных лошадей, а также пегой лошаденки монаха. Они давно утонули или удары о камни забили их до смерти. А позднее, дальше вниз по течению члены отряда нашли тело серого коня Келсона, к седлу которого все еще был привязан ремнями меч Халдейнов. Но они не нашли следов ни самого короля, ни его названного брата, хотя и продолжали искать, пока не стало темно, а потом зажгли факелы и искали еще несколько часов.

Даже когда Сэйр приказал прекратить поиски до утра, люди Мак-Ардри остались дежурить у берега озера, ожидая, что тела может еще принести. Старый Кьярд О'Руан тихо причитал, оплакивая покойников, качаясь из стороны в сторону. Его горе было безмерным, потому что он воспринимал Дугала почти как родного сына. Получив подсказку от старика, отец Лаел собрал поблизости всех оставшихся в живых членов отряда, и они все помолились за упокой души Джована, а затем за возвращение короля и Дугала. В дальнейшем, когда слуги готовили ужин из прихваченных с собой припасов, Джасс и другие люди Мак-Ардри остались с Сиардом. Меч Дугала был воткнут в землю, подобно кресту, Джасс положил руки на поперечину и приложил лоб к холодной стали, подобно тому, как он видел, делали король и Дугал во время ночной молитвы перед церемонией посвящения в рыцари, после которой не прошло и трех недель. Джасс плакал, и его сердце было готово разорваться.