Клиенты один за другим повторяли то, что Кьюсак и так знал. «Если вы теряете наши деньги, мы начнем изымать инвестиции».

Когда Доу наконец закрылся на 10 609, упав на четыре процента за день, Кьюсак взял трубку, чтобы ответить на последний звонок перед встречей с Лизером. Следующие пять минут попали в его рейтинг рядом с тяжелым пищевым отравлением.

– Мы откладываем свои обязательства на сорок миллионов, – заявил Бадди, представитель пенсионного фонда «Нью-Джерси Шит Метал».

«Дерьмо».

– Рынки с каждым днем все безумнее, – возразил Кьюсак. – Сейчас самое время зарабатывать деньги.

– И как сильно они упадут?

– Мы не знаем. Именно поэтому мы берем ваши сорок миллионов и по чуть-чуть скармливаем их рынку следующие шесть месяцев.

– У меня есть идея получше, – ответил Бадди.

– Какая?

– Мы вернемся к этому разговору через восемнадцать месяцев.

Бадди повесил трубку.

В 16.06 Сай рявкнул в телефон:

– Опаздываешь, красавчик.

16.08…

Кьюсак вошел в кабинет Лизера. В воздухе пахло смертным приговором. Сай сидел за своим столом. Его волосы были чернее угля. Глаза пылали как огонь, а выражение лица напоминало о смертельных инъекциях. С одного из гостевых кресел смотрел Шэннон, склонив голову под странным углом. Как обычно, лицо здоровяка не выражало ничего.

«Меня уволят».

Кьюсак вспомнил свою утреннюю вспышку: «Сай, не надо мне угрожать».

Сейчас эта фраза звучала как нарушение дисциплины. Судя по присутствию Шэннона, Джимми перешел черту, нарушил неписаные правила. В инвестбанках уведомления об увольнениях всегда появлялись в сопровождении людей из службы безопасности. Начальники увольняли сотрудников, а охрана провожала их до дверей. Возможно, Сай прочел пару страниц из руководства для отдела кадров «Голдман Сакс».

– Четыре часа было восемь минут назад, – заявил Лизер.

– Я разговаривал с «Нью-Джерси Шит Метал».

– Что им нужно?

– Вышли из дела. «Нью-Джерси» забирает свои сорок миллионов.

Лизер побагровел.

– Думаю, – ядовито сказал он, – ты все еще настаиваешь на тексте для инвесторов. Может, нам не хватает еще чего-нибудь эдакого? О, еще лучше – давай приглашать дам на чай с канапе, потому что ты слишком капризен для нормального бизнеса.

– Я могу дать один совет без всякого текста.

– Какой же? – спросил Лизер.

– Вам пора проснуться. У меня раскалился телефон. Ваши инвесторы напуганы до смерти.

– Забудь об инвесторах, – приказал Лизер, – и рассказывай, почему ты подрабатываешь на стороне.

Он двумя руками откинул назад волосы и развалился в кресле, расслабившись после нокаутирующего удара.

– О чем вы говорите?

– Провиденс в прошлом месяце.

– Я встречался с Грэмом Даркином. Вы в курсе.

– А чем еще ты там занимался, Джимми?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вопросы задаю я, – рявкнул Лизер. – Кто такой Димитрис Георгиу?

– Одноклассник из Уортона.

– Что он знает о «ЛиУэлл Кэпитал»?

– Рынки летят вниз, а вы интересуетесь парнем по имени Гик?

Кьюсак взглянул на Шэннона. Сейчас глава службы безопасности выпрямился, на напряженном лице явно читалось желание закончить свою работу.

– Игра на понижение идет по кругу, – пояснил Сай. – Мы потеряли на «Бентвинге» больше ста миллионов. А ты с самого первого дня тусуешься с этим клоуном.

– А как, по-вашему, я узнал о катарцах?

– Ну вот и расскажи, – усмехнулся Лизер. – Помнишь, что ты сказал мне три недели назад, когда я спросил об источнике?

– Нет, – ответил Кьюсак.

– Ты сказал: «Какая разница?»

– Да, и я все еще так думаю. Вам известно, кто на нас напал. Гик не имеет значения.

– Джимми, я теряю деньги. Ты не инвестировал в мой фонд ни одного доллара. Сейчас ты теряешь клиентов. И это заставляет меня задуматься, не работаешь ли ты на нашего дружка Димитриса.

– Это безумие. Я ничего не вкладываю, потому что у меня нет денег.

– Ты передаешь информацию Димитрису?

– Я не разговаривал с ним с Провиденса.

– Ты все время продаешь ему данные о трудностях с денежным потоком? – упорствовал Лизер.

– Вы хотите поговорить об обманах? – риторически спросил Кьюсак. – Бьянка сказала, что вы потеряли все деньги на том кино про зомби. Я в жизни не слышал такой ерунды, как эта «Ночь оживших голов».

Джимми немедленно пожалел о своей вспышке. Его работа закончилась. Никаких сомнений. А заодно он подложил Бьянке грандиозную свинью. Идиотская ошибка.

Шэннон напряженно следил за ними. Он ждал сигнала, чтобы развести мужчин по углам ринга. Но не тут-то было. Лизер продолжал свою серию ударов.

– Моя жена – плагиатор и алкоголичка. Ее тумбочка может поспорить с любым баром в городе. Она понятия не имеет, как и когда мы зарабатываем деньги.

– Плагиатор?

– Хватит и «алкоголички». Бьянка не знает, о чем говорит.

– Ваш фильм провалился, – возразил Кьюсак. – Я посмотрел в Интернете.

– Не волнуйся, Джимми, через пару секунд мы обсудим твой фильм-катастрофу. Кто платил за ваши номера в «Фоксвудсе»?

– Они были включены в счет. А что это за «мой фильм-катастрофа»?

– Платил Димитрис, – перевел Лизер, игнорируя вопрос Джимми. – Кто платил за еду?

– Гик.

– Как я и думал, – взорвался Лизер. – Твой дружок оплатил всю чертову вечеринку.

– Вы не понимаете, – запротестовал Кьюсак.

– Почему ты защищаешь Димитриса?

– Сай, Гик не имеет значения. Я рассказал вам о катарцах на следующий день.

– Прошло три недели с тех пор, как этот парень совал тебе в рот целый комплект сисек и черт знает что еще.

– О чем вы говорите?

– Ты надрючил меня в Провиденсе? – орал Лизер.

Он выпаливал обвинения быстрее, чем Кьюсак успевал отвечать на них.

– Я работал с потенциальным клиентом.

– Ты ничего не добился от Даркина. У нас было сорок миллионов от «Нью-Джерси». И ты все просрал.

– Грэм – деловой человек. Он слишком часто накалывался, чтобы вручить нам деньги после одной встречи.

– Джимми, я плачу тебе за привлеченные средства, а не за оправдания.