- Как твое имя?- вдруг изменившимся голосом крикнул Льюис. Да и сам облик мага изменился. Вместо добродушного толстяка на берегу стоял Льюис с хищным выражением лица, с оскаленными зубами и странным блеском в глазах. Голодным блеском.

"Мираэль"- чуть слышно прошелестела субстанция.

- Яви свой прежней облик!- Льюис щелкнул пальцами и на земле, вместо груды останков, возникла молодая женщина. Иссиня- черные волосы до пят, черные глаза с поволокой. Высокая, стройная - при жизни эта ведьма была красавицей.

Аннет, которая наблюдала за этими превращениями, выдохнула:

- Она что, живая?!

Льюис, откровенно любуясь ведьмой, ответил:

- Нет, конечно. Просто в таком виде она более аппетитная. Тело истлело и сгнило, но сила этой ведьмы сохранилась нетронутой. Это именно её сила творила пакости в омуте. Сама Мираэль давно мертва, но покоя ей нет. Сейчас я это исправлю.

И, обращаясь только к ведьме, которая неподвижно стояла на берегу, зашептал громко и жарко:

- Сейчас тебе будет хорошо, моя сладкая. Я отпущу твою несчастную душу из этого омута.

Вытянув руки вперед, Льюис замер. А образ Мираэль стал бледнеть, будто растворяясь в воздухе. Но Аннет заметила, что какая-то часть ведьмы, видимо то, что и было её силой, в виде черного сгустка втянулось в грудь Льюиса. Когда образ Мираэль окончательно растворился в воздухе, Льюис открыл глаза. Он потянулся, расправил плечи и те немногие морщинки, что были на его лице, разгладились. Маг похлопал себя по брюшку и довольно пророкотал:

- Хорошая была ведьмочка, аппетитная. Ну, все довольны? Ваша магия примирилась, Мираэль нашла успокоение, а я усилил свою магию. Не пропадать же такому добру?

Аннет отвела глаза от мага. Ей почему-то было неприятно на него смотреть, хотя он только что уничтожил нечисть. Родословная книга показалась девушке слишком легкой. Она перелистала страницы. Девушке показалось, она это почувствовала, что теперь это простая книга. Вся магия из неё вычерпана.

Льюис покинул замок в этот же вечер. Странный маг оказался не просто любителем страшных историй про нечисть. Он впитывал чужую силу, преимущественно силу нечисти, ведьм и шептунов, тех кто уж точно не будет жаловаться в магистрат магии.

Впрочем, Аннет и Арчи больше думали о предстоящей церемонии, чем о странном маге. Через пару дней венчание состоялось в часовне. На церемонии присутствовали все обитатели замка.

В доме барона Филла в последние дни царили суматоха и переполох. Дороти уже утомилась от бесконечных примерок, визитов вежливости, приемов. Каждый день дворецкий приносил целую стопку пригласительных карточек. Каждая знатная семья Бретона хотела видеть у себя в гостях невесту короля и, может быть, даже заручиться поддержкой юной графини. Подумать только - никому неизвестная графиня станет королевой. Среди тех, кто обсуждал эту новость было немало и завистников, но и они были вынуждены признать, что Дороти Сорен прекрасно воспитана, замечательно держится на торжественных приемах и невероятно очаровательна. Люди, приближенные ко дворцу, принимали загадочный вид когда речь заходила о воспитаннице барона Филла. Мол, они-то догадывались, что барон не так просто устроил Дороти в Королевскую школу. Догадывались, но не раскрывали планы барона. Каждый хотел хоть на словах подчеркнуть свою осведомленность о планах Его Величества.

Если Дороти в последние дни закружил водоворот светской жизни, то барон Филл с головой окунулся в дела королевства. Посол короля Винсента настаивал на доказательствах того, что Дороти Сорен действительно имеет родственную связь с королевой Мартой. Барон даже вспомнил любимицу королевы Исавии - Аннет. Вот если бы эта Аннет осталась невестой Дреда, действительно, никто не требовал бы доказательств. Послу предоставили письма, которые в свое время обнаружил барон Филл в бумагах графа Сорена. Из этих писем явно следовало, что в свое время матушка ныне покойного графа Сорен согрешила с королем Эдуардом и забеременела от него. Но послу было мало писем. Тогда барон представил вниманию посла королевский кристалл, и продемонстрировал его в действии. Но и после этих доказательств посол еще сомневался. Вернее, он не мог и не хотел признать поражение. Его король Винсент надеется вернуть себе южные плодородные земли и дал понять, что готов пойти на все, ради желаемого. И последние дни барон Филл вел бесконечные и пустые разговоры с послом, пытаясь доказать, что король Дред законный владелец южных земель.

Вернувшись с очередного визита вежливости, на котором графиню сопровождала баронесса, Дороти устало рухнула на софу, предоставив горничным право самим раздеть её. Чуть позже в комнату заглянул дворецкий:

- Пакет для графини!

Одна из горничных ловко выхватила из рук дворецкого легкий сверток и протянула его Дороти:

- Госпожа, вас так балует Его Величество подарками...

Действительно, после официального представления Дороти, каждый день из дворца появлялся посыльный с очередным презентом. Дороти улыбнулась, пытаясь угадать, что же на этот раз ей прислал Дред. Она развернула бумагу, в которую было упаковано содержимое свертка. Перед глазами девушки появилась пачка писем. Дора удивленно рассматривала исписанные листочки, не понимая, что бы это могло означать. Взяв первое письмо, Дороти развернула его и начала читать: "Моя милая и любимая, Наддин! Страдаю от разлуки с тобой и сгораю от любви".

Дора растерялась. Письмо адресовано какой-то Наддин, при чем тут она? Перевернув страницу, графиня посмотрела на подпись в конце письма. Подпись гласила: "Твой и только твой Дред". Витиеватый росчерк. Дороти почувствовала, как холодеют её руки. Прогнав горничных, Дороти внимательно перечитала письмо. Это было обычное любовное послание, полное красочных сравнений и описаний сердечных страданий. Не похоже на Дреда. Чтобы он писал вот такие глупые письма? Дороти нашла дату. Письмо было написано за пару месяцев до того, как Дороти столкнулась с королем на балу, когда она была в платье горничной. Даже если это письмо и подлинное, то какое ей дело до любовных похождений Дреда, если они случились до их знакомства? Но если переписка с этой Наддин началась несколько месяцев назад, то когда она закончилась? И закончилась ли вообще? Дороти дрожащими руками выхватила самое нижнее письмо и развернула: "Моя любимая Наддин! Твои слезы и упреки разбивают мне сердце. Я уверяю тебя, что эта свадьба ничего не значит для меня. Только ты истинная королева моего сердца! Брак всего лишь формальность. После рождения наследника я отправлю королеву в дальнее поместье и мы снова будем вместе".

Дальше Дороти не стала читать. Дата на письме указывала, что оно было написано неделю назад. Дора отодвинула от