— Док, цель все-таки существует, — осторожно поправил Веню Крылов. — Вот планета, на которой обитали люди. А может, и не-люди. Вот следы высокоразвитой цивилизации и глобального катаклизма, эту цивилизацию уничтожившего. Задача: выяснить, кто именно жил на Карфагене, найти информационные носители — от глиняных табличек до сверхкомпьютеров! — и понять, что случилось.

— Тот же ёжик, вид сверху, — отмахнулся Вениамин Борисович. — Наблюдения и выводы. Кстати, главные задачи у нас несколько другие. Перечисляю вопросы: что такое Гермес, кто настоящие хозяева этой планеты, агрессивны они или нет? Без прямого контакта с Чужаками ответов не будет. Между тем на нас лежит ответственность не только за науку и самих себя, но и за жизни десятков миллионов новых колонистов Гермеса. Подготовка к переброске технического эшелона заканчивается, начало операции — 17 сентября по Земному календарю…

— Предлагаете решить главную загадку современности за ближайшие двадцать дней? — хмыкнул я. — Исключено! Фатальный цейтнот! Это примерно то же самое, как поставить перед Христофором Колумбом задачу открыть за три недели Америку, полностью исследовать континент и завязать взаимоотношения с аборигенами!

— Луи, побольше оптимизма и люди вас полюбят! — огорченно покачал головой доктор. — Однако вы правы. Если не произойдет резкого прорыва, мы столкнемся с очень крупной проблемой… Давайте подумаем, как заставить Чужаков общаться? Поверьте, мне станет гораздо легче, если они прямым текстом скажут: “Убирайтесь отсюда или худо будет!” По крайней мере появится определенность, и мы начнем сосредотачивать все усилия на Афродите — планете, которая не принадлежит никому, кроме человека! В конце концов есть еще четыре исследованных нами мира с кислородно-азотной атмосферой, часть населения сможет эвакуироваться туда!

— Например, на Сциллу, — скептически отозвался Коленька. — Отличное местечко! Средняя летняя температура на экваторе не ниже минус сорока, зимой до сотни градусов, живой мир примитивен, полезные ископаемые придется выкапывать из-под многокилометровых ледников… Кто как, а я туда переселяться не желаю! Холодно!

— Увы, увы. Только на поддержку систем жизнеобеспечения уйдет масса средств и ресурсов, — кивнул Гильгоф. — Но если другого выхода не останется, будет рассмотрен и этот вариант спасения генофонда. Вернемся к основной теме: как выйти на прямой контакт с Чужаками? Жду предложений, молодые люди!

— Учинить беспредел, — пожал плечами Крылов. — Кому понравится откровенное хамство? Берем немецкие штурмовики и начинаем ковровые бомбардировки одной из Дорог. Как оно?

— Вы рехнулись, Николай? Понимаете, чем это чревато? Отметаем. Дальше? Луи, подключайтесь!

— Только масштабная провокация. — Я немедля поддержал Коленьку. — Чужаки никогда не пытались общаться с людьми. Скорее всего, потому, что это им не нужно. Помните нашу старую теорию? Хозяева Гермеса или не обращают внимания на копошащихся под ногами термитов, или боятся связываться. Спровоцировать их на ответные действия в обоих случаях можно только некоей непревзойденной грубостью. В первом случае Чужаки нанесут ответный удар, а во втором начнут защищаться или потребуют объяснений. Хотели определенности? Да пожалуйста, вот вам определенность!

— Вы двое — агрессивные и деструктивные личности, — вздохнул Гильгоф. — О последствиях подумали? Шестьсот с хвостиком тысяч человек, ныне проживающих на Гермесе, в масштабах двадцатимиллиардной Земли — мизер, сотые доли процента от общей численности! Но мне этих людей жалко. Как вы представляете себе “ответный удар” сверхцивилизации? Превратят планету в облако атомов или показательно взорвут Вольф 360 как сверхновую?

— Никаких других разумных предложений у нас с Луи нет, — сказал Крылов. — Доктор, вы должны понимать, что реальный ответ можно ожидать только в случае, если мы поставим Чужаков в тяжелое положение, нажмем на критическую точку.

— …А главной критической точкой, несомненно, являются Дороги, — убежденно проговорил доктор. — Версия о некоей гигантской транспортной сети принята как основная, из нее и будем исходить. Но никакого экстремизма я не допущу, и не просите! Мы ведь не варвары!

— А если варварами окажутся Чужаки?

— Ну… Не знаю! Что вы пристали? Думаете, у Вени Гильгофа есть ответы на любой вопрос? Да я не представляю, что с нами будет через полчаса!

* * *

Спустя полчаса произошло вполне ожидаемое: “Роммель” благополучно приземлился возле полевого лагеря, разбитого в отлично знакомом мне местечке рядом с Дорогой, Озером и Лесом. На вершинах гор Баффина серебрятся ледники, западная часть хребта окутана темными кучевыми облаками, в кронах хвойных деревьев шумит ветер, верещат птицы, в отдалении пасется табунчик диких гиппарионов — сущая идиллия! Но если вы посмотрите на юг, то увидите стену древнего Леса и некое подобие широкой просеки — начало тянущейся на девяносто с лишним километров Дороги.

— Неплохо устроились, — констатировал Гильгоф, осмотревшись. — Теперь вы понимаете, насколько исследовательская деятельность зависит от хорошего финансирования? Перефразируя Архимеда, дайте мне много денег, и я переверну мир! Завидую Удаву, человек может себе позволить роскошества, о которых государственные структуры и не мечтают!

Раньше я видел подобные строения исключительно в каталогах фирм, занимающихся обеспечением элитных частных колоний в Дальнем Космосе. Саморазвивающаяся конструкция — ставишь на землю небольшой контейнер, запускаешь механизм, и вскоре перед тобой стоит домик с тончайшим, но очень прочным полимерным покрытием, солнечными батареями и биолюминесцентным освещением внутри. Каркас — титановый и композитный, дверь закрывается герметично, можно использовать воздушные фильтры, стерилизующие поступающий снаружи воздух, регулировать температуру и влажность. Электропитание автономное — частично от солнца, частично от микрореактора.

Крошечная база состояла из семи домиков — двух лабораторий, соединенных полупрозрачным “коридором”, и жилых палаток размерами пять на пять метров. Практично, уютно и компактно. Рядом, под широченным тентом, нагромождение неизвестной мне техники, сгруженной с “Роммеля”. За экологией приглядывают — мусора на стоянке я не обнаружил.

— И куда все подевались? — спросил доктор. — Людей нет, никто не встречает…

Лолита, позевывая в кулачок, вышла из крайней справа палатки и уставилась на нас покрасневшими глазами. Все ясно, разбудили. Прилетели слишком рано — еще и семи утра нет.

— Похвальное рвение, господа, — рассмеялась Лола, помахав нам рукой. — Топайте сюда, будем завтракать. У нас полтора часа до активизации точки сингулярности, ведущей к Восемнадцатой Скорпиона, успеем. Хотите, можете освежиться в озере — вода теплая…

— Нет уж, благодарю покорно. — Крылов исподлобья посмотрел на темневший в отдалении островок. — Хватит с меня!

— Как знаешь, — пожала плечами Лолита. — Если ты однажды поскользнулся на льду, упал и сломал ногу, это вовсе не значит, что необходимо запрещать зиму! Видишь, собаки ничего не боятся!