– Фай всегда надеялась, – продолжила я шепотом, – и верила: однажды родители вернутся, и они снова будут вместе, вроде семейства Хеггарти, полные веселья и обычных семейных взлетов и падений. В глубине души она понимала, что этого никогда не произойдет, но пока ее родители были неизвестно где, думаю, она представляла, как они возвращаются, затем приезжает и Шон и они живут вместе долго и счастливо.

– Она такая мечтательная, – с любовью заметил Дэйв, – как ребенок с развитым воображением.

– Грезы безопаснее для Фай, чем реальная жизнь, – пожала я плечами и прокашлялась, прежде чем произнести следующее: – Ее брат Шон покончил с собой, когда Фай было пятнадцать.

Дэйв с силой сжал кроссовку, а я продолжила, не осмеливаясь посмотреть Дэйву в глаза:

– Он был на год старше Фай, и его долгие годы дразнили из-за рыжих волос и других мелких глупостей. Он был умным и получал высокие оценки в школе, но всегда был немного… не таким, как все.

– Уникальным, – поправил меня Дэйв, – как моя Фай.

Я кивнула в знак согласия:

– Он рассказывал Фай о своих обидах, но просил никому не говорить. Поэтому, верная своему слову, она молчала. Однажды, когда родителей не было дома, Шон повесился. Она обнаружила его, вернувшись из школы.

– Боже мой, – выдохнул Мак.

Дэйв сделал глубокий вдох.

– Фай пыталась спасти брата, но он уже был мертв. Конечно, она винила себя, и когда родители узнали о насмешках и издевательствах, то побили ее, обвинив во всех грехах. Думаю, они были очень расстроены и им требовалось найти виноватого. Поэтому их семья распалась и Фай оказалась одна. Она рассказывала мне, как часто не могла заснуть от страха, что с ней это тоже случится. Она думала, депрессия и самоубийство могли повториться в семье и с ней в конце концов произойдет то же самое. Словно это предрешено там, на небесах.

– Но это неправильно! – воскликнул Дэйв. – Бедной девочке просто нужна была помощь и поддержка. Черт, неудивительно, что она была в подавленном состоянии, переживая все в одиночку. Господи, ну почему она не объяснила мне? Я бы помог ей.

– Она боялась сближаться с мужчинами на случай… ну, на случай, если ты тоже уйдешь.

– Я могу понять это, – тихо произнес Мак, приблизившись губами к моему уху.

Я нежно погладила его руку. Он не рассказал мне о смерти лучшего друга, но эти слова позволили понять его чувства. Черт возьми, почему никто никогда не рассказывает нам, когда мы молоды, какой ужасной и сложной может стать жизнь, если мы не научимся делиться нашими горестями и нести наше бремя вместе?

Я убрала мокрые локоны с глаз и внимательно посмотрела на бледного Дэйва. Его плечи ссутулились, он сжимал кроссовку в руках, словно выигрышный лотерейный билет.

– Я просто подумала, тебе следует знать, – робко закончила я, так и не осознав, правильно ли поступила или сделала еще хуже.

– Спасибо, – ответил Дэйв, глядя мне прямо в глаза.

Я вдруг ощутила, что эти парни из Донегола стали мне очень близки.

– Она не заслужила этого, Милли, – прошептал Дэйв, – моя Фай не заслужила ничего такого.

Я успокаивающе дотронулась до его руки, но Дэйв вдруг вырвался и швырнул кроссовку Фай на песок.

Словно защищаясь от своих мыслей, он сжал голову руками. Оставив меня, Мак бросился к другу. Он наклонился, чтобы успокоить Дэйва, но вдруг резко вскинул голову и пристально всмотрелся в горизонт.

– В чем дело, Мак? – спросила я, когда он замер в полной неподвижности. Спокойный, как ястреб на охоте, изготовившийся к броску.

Не отрывая глаз от океана, Мак медленно распрямился, а затем бегом бросился к берегу.

– Я вижу! – вдруг воскликнул он. – Я что-то вижу. Она там!

Мы с Дэйвом попытались побежать, но сил у нас практически не осталось, ноги увязли в мягком песке. Когда мы приблизились к Маку, он уже снял джемпер и туфли. Вполне естественно, он же спасатель. Его глаза ни на миг не отрывались от точки, которую он углядел в открытом море. Постояв какое-то мгновение рядом и посмотрев на него, я тоже принялась снимать туфли.

– Что ты делаешь, Милли?

Его глаза не отрывались от цели.

– Отправляюсь с тобой, черт побери, что же еще?

– Не смей, горожанка! – рявкнул он громче ветра. – Это моя работа. Я не хочу спасать вас обеих.

Мы уже были в воде, и жгучая холодная вода жалила мне колени.

– Она моя подруга, – выдохнула я, – я должна быть там и спасти ее. А потому давай прекратим эту чертову дискуссию и просто поплывем.

Мак выругался, велел Дэйву ждать на пляже на случай, если ему понадобится помощь, и бросился вперед. Он нырнул в воду и мощными гребками направился к Фай, удаляясь от меня, словно торпеда, выбравшая цель.

– Но, Милли, ты же боишься воды, – умоляющим голосом закричал Дэйв позади меня.

– Не боюсь, – бросила я, но мой голос застрял где-то в судорожно сжавшейся глотке. – Не боюсь.

– Милли, – беспомощно воззвал Дэйв, но я уже зашла в воду по пояс, высоко подняла руки и подсознательно откладывала мгновение, когда мне придется погрузить их в воду.

Наконец я поплыла вперед, напрягая глаза в лунном свете, чтобы уловить движения своей подруги. Наконец я обнаружила ее, маленькую фигурку, отчаянно сражающуюся с бурунами.

– Фай! – завопила я не своим голосом – Это я, Милли. О Боже, Фай, вернись. Не делай этого. Ты нам нужна. Пожалуйста, Фай, мы любим тебя. Не убивай себя!

– Блин, да не собираюсь я себя убивать! – Подплыв ближе, я услышала, как Фай отфыркивается. – Но если вы, пара придурков, не поторопитесь и не поможете мне, то вполне успею пойти ко дну.

– Все нормально, парень, – крикнул Мак встревоженному Дэйву, – с ней порядок. Это всего лишь дельфин!

– Это что? – заорала я, борясь с бурунами, которые так и стремились выбросить меня назад, на берег. – Дай мне посмотреть на него. Где он?

– У меня в руках, черт побери, – откликнулась Фай. Ее черты можно теперь разглядеть в лунном свете, и я увидела в ее глазах выражение усталости, смешанной с волнением.

Моя подруга. Слава Богу.

С огромным трудом я добралась-таки до них, где ныряя под волну, где отдаваясь ее воле, а иногда, когда попадались более-менее спокойные участки, просто плывя по-собачьи. Измученная и задыхающаяся, я ухватилась за руку Мака и высунулась из воды, глядя то на него, то на свою лучшую подругу.

– Черт побери, Фай, ну и напугала же ты меня. Заставила изрядно поволноваться. Что ты делала на скале под дождем?

– Наблюдала за этим малышом и его семейством, – ухмыльнулась она во весь рот.

Я глянула вниз, и тут этот темный предмет в руках Фай издал звук – нечто среднее между писком и гоготом.