Ряд зашторенных окон смотрел на ухоженный садик и старую каменную стену. Уходящее солнце бросало последний луч в щель между роскошными портьерами, играло бликами на оловянной посуде и темно-зеленом персидском ковре. Поверхностный осмотр бумаг на столе подсказал Холлидею, что мосье Пьер Аллар занимал должность профессора философии в Венсенском университете, а мадам Аллар следовало, скорее, называть доктор Аллар — она имела специализацию ортодонта.

Пройдя направо из прихожей, Пэгги и Холлидей попали в обширную столовую, а оттуда в смежную с ней кухню, оборудованную по последнему слову техники. На втором этаже они нашли четыре спальные комнаты: три маленькие для девочек и большую — для мосье и мадам Аллар.

Американцы даже не пожелали друг другу спокойной ночи. Холлидей прямиком направился в спальню со множеством кукол Барби, а Пэгги предпочла комнату с эмблемами зимних олимпийских видов спорта на стенах. Через несколько минут они уже спали.

Проснулись путешественники следующим утром, отдохнувшие и посвежевшие, но слегка потерявшие ощущение реальности. Первым, что Холлидей увидел, открыв глаза, был отряд грудастых Барби, выстроившихся на полке, как солдаты на плацу, а Пэгги натягивала джинсы под пристальным взглядом красавчика Джеймса Дина и Криса Мартина, больше известного как супруг Гвинет Пэлтроу.

Приведя себя в порядок, девушка спустилась в библиотеку. Холлидей пил кофе и смотрел телевизор.

— Кофе можете найти на кухне, — сказал он. — Но молока нет. Мадам Аллар опустошила холодильник перед поездкой.

— О нас сообщали в новостях? Мы в розыске? — спросила Пэгги.

— Ничего на TF1 или на Канал плюс. Ничего на Скай ньюс или на Си-эн-эн.

— Может быть, они еще не нашли тело?

— Может быть, может быть… А возможно, уголовная полиция просто затягивает вокруг нас сеть.

Девушка принесла себе кофе и уселась в кресло перед телевизором. Там мелькала французская версия игры «Последний герой».

— Мне кажется, нужно убираться из этого города. И чем быстрее, тем лучше. Желательно успеть до вечера, — проговорила она. — Мы можем вляпаться в крупную неприятность. Вдруг Аллары вернутся с уик-энда? Здесь я ощущаю себя Златовлаской.

— Не переживайте! Медведи не придут, чтобы потребовать ответа за съеденную овсянку. — Холлидей улыбнулся. — Они набили в автомобиль столько вещей и припасов, что вряд ли вернутся до конца года. Кстати, об овсянке. Ее в доме нет. И похоже, французы не употребляют в пищу консервы или замороженную пиццу.

— Я бы не отказалась от еще одного sandwich jam-bon! — Девушка решительно поднялась с кресла. — Я голодна как волк. Или как медведь.

Они заперли дом и заглянули в «LA TOURELLE». Несмотря на раннее время — девять часов утра, — на улицах теснились машины и прохожие. Усевшись за тем же столом, они дождались появления все того же улыбчивого официанта и взяли у него меню. Пэгги выбрала омлет с овощами, а Холлидей решил подкрепиться яичницей с ветчиной. И по большой кружке кофе. Кухня в кафе была все так же изысканно-вкусной, а обслуживание — по-прежнему неласковым.

— Нам нужно отправляться в Ла-Рошель, — сказал Холлидей, потягивая кофе. — Но если полиция нас ищет, то все вокзалы и аэропорты будут под наблюдением.

— Автомобиль напрокат?

— Если они знают, что мы иностранцы, то возьмут под наблюдение и агентства по прокату автомобилей.

— Но выход же должен быть? — нахмурилась Пэгги. — Мы же не можем жить в доме Алларов бесконечно.

Позавтракав, они откинулись на спинки удобных стульев и неторопливо пили кофе. Официант не спешил поинтересоваться, хотят ли посетители еще чего-нибудь. Пэгги поглядывала на улицу и ползущие сплошным потоком автомобили.

— Вы совершенно случайно не обратили внимания на адрес места работы мадам Аллар? — глубокомысленно поинтересовалась журналистка.

— Улица Виктора Гюго. Номер дома… что-то в первой десятке. Возможно, шесть.

— Несколько кварталов от Триумфальной арки.

— И что?

— И теперь подумайте. У Алларов довольно вместительный «пежо партнер», почти микроавтобус. Почему?

— Потому что у них трое детей, и они любят путешествовать.

— Почти всегда дети посещают школу, расположенную неподалеку от дома… Венсенский университет находится в Сен-Дени — в трех или четырех милях отсюда. Наверняка при нем есть школа начальной ступени.

— Я повторюсь: и что?

— Это означает, что мосье Аллар, молодой профессор, скорее всего, завозит детей в школу в Сен-Дени на микроавтобусе. И я не представляю себе, что доктор Аллар, женщина, имеющая зубоврачебную практику рядом с Триумфальной аркой, едет на метро, чтобы лечить преуспевающих парижских буржуа.

— Вы хотите сказать, что у них есть еще один автомобиль?

— Сто процентов. Ее автомобиль.

Холлидей посмотрел на улицу. Вдоль тротуара стояли несколько десятков припаркованных машин. А ведь наверняка есть еще переулки, где можно оставить транспортное средство…

— И как мы сумеем его разыскать? — озадаченно проговорил он.

— Вы мало смотрите телевизор, дорогой Док! Помните, я вам однажды сказала: добро пожаловать в цифровой век!

Они вернулись в дом, поискали ключи от автомобиля и нашли их на самом видном месте: в коробочке из-под леденцов на столике у дверей. На колечке вместе с ключом висел брелок с пультом управления сигнализацией и логотипом «мерседеса». Десять минут спустя, прохаживаясь вдоль улицы и нажимая кнопочку каждые пару шагов, они обнаружили автомобиль мадам Аллар — «мерседес», седан класса S, стоивший не меньше восьмидесяти тысяч долларов.

— Вот это уже кое-что, не так ли? — заявила Пэгги, рассматривая блестящего могучего «зверя» малахитового цвета.

Через час, набив сумку-холодильник запасом еды и питья, которого, по их расчетам, должно было хватить на пятичасовую поездку до Ла-Рошели, они выехали из города по направлению на юго-запад, к Бискайскому заливу.

Они миновали Версаль, потом свернули на юг к Шартру и дальше по дороге на Тур достигли Луарской долины, остановились пообедать на окраине Тура, наслаждаясь видом реки Шер. Отсюда, через Шательро, Пуатье и Ньор, добрались до Ла-Рошели к половине четвертого пополудни.

Город Ла-Рошель возник как маленькая рыбацкая деревушка в самом начале одиннадцатого века нашей эры, но местный университет выглядел кричаще модерновым. Его, как и студенческий городок, построили в ультрасовременном стиле и открыли в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Кроме зданий, современными были формы и методы обучения — университет сотрудничал и обменивался студентами с разными зарубежными учебными заведениями, включая и довольно далекие, как, например, Государственный университет Нью-Йорка. Находился он в южной части города, совсем неподалеку от моря — на расстоянии броска камня из катапульты от давнишнего рыбацкого порта, ныне переоборудованного в огромную пристань для яхт.