— Так, может, ее и не было?

— Была. Знаете, рядом с его домом есть банк, знаю, что он оттуда отправлял ей деньги. Вы же в прокуратуре работаете, вам ничего не стоит выяснить, кто она такая…

Она заплакала.

— Знаете, у меня всегда было такое чувство, будто бы он живет какой-то двойной жизнью. И в то же самое время очень дорожит своей свободой. Но и мне бывал рад… иногда… особенно когда болел.

* * *

Левин вышел с тяжелым сердцем. Он жалел Веронику Портер, понимал, что только что стал свидетелем настоящей драмы одинокой женщины. Ведь, рассказывая ему о странном и довольно циничном поведении Тришкина по отношению к ней, она переживала это вновь. Переживала и страдала.

Понимая, что всеми ее поступками двигало единственное желание создать семью и быть нужной Тришкину, мужчине, которого она, по ее же признанию, не любила, но к которому была привязана, он мог представить себе, как она, бывая у него дома, убиралась, мыла посуду, готовила ему, те же несчастные сырники со сметаной.

…От Дениса пока что не было вестей. Это значит, что Надя ему еще не позвонила и что он все еще находится в состоянии напряженного ожидания.

Левин и сам находился в этом же состоянии, только его интересовало местонахождение другого человека, о котором он думал все последние сутки, — Сурова.

Материал с флешки, которую ему «подарила» Катя Сырова, был бесценен. Но, помимо переписки Вдовина и Головина, неплохо было бы собрать еще материал на этого Сурова…

Итак. Захар Суров. Три года служил контрактником в районах проведения контртеррористических операций в Чеченской Республике. В Грозненском районе в результате перестрелки с боевиками получил огнестрельное ранение в голову и был госпитализирован. Шесть месяцев проходил реабилитацию в медицинском центре под Москвой.

Человек, перенесший так называемый чеченский синдром.

Левин знал, что это такое. Его друг, приехавший из Чечни, так и не нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни. Несколько раз женился, но счастья в семейной жизни так и не нашел. Не изменил круг общения, не понимал людей, не прошедших войну, и дружил только со «своими». Переживший сильнейший стресс, видевший смерть своих товарищей и лучшего друга, потерялся в мирной жизни, начал пить, потом с ним случился инфаркт, и все, его не стало… Ему было чуть больше сорока лет.

Захар же Суров нашел в себе силы жить, работал в службе безопасности Михаила Вдовина, правда, по показаниям свидетелей, коллег Сурова, был чрезвычайно вспыльчив, обидчив, задирист, отличался агрессивностью, неуправляемостью, временами уходил в запои. Начальство, однако, закрывало на это глаза. Поговаривали, что сам Вдовин является его дальним родственником.

Левин проверил и выяснил, что Захар Суров — его родной племянник, очень близкий ему человек. Возможно, именно этим обстоятельством и объяснялось такое мягкое к нему отношение и то, что ему многое прощалось.

Изучая дело Егора Дунаева, Левин поразился и тому обстоятельству, что, несмотря на то что в материалах имелись свидетельские показания, из которых было ясно, что Егор заказал брата — Дениса (на счет Захара Сурова было переведено двадцать тысяч долларов, к тому же имелась запись телефонного разговора Егора с самим Захаром, где обговаривались детали этого заказного убийства), его все равно не задержали, не допросили, а отпустили на все четыре стороны. Надо было понимать, что за него похлопотали, кое-кому заплатили и что, скорее всего, этим благодетелем, отмазавшим племянника, был Михаил Вдовин. И что действовал он так, быть может, не столько из родственных чувств, сколько с дальним прицелом — Суров был близким ему человеком, надежным, неболтливым, а это значит, что его можно было использовать, ему можно было поручать самые «грязные» дела…

Так рассуждал Левин и когда просматривал шумилинское дело. Олега Шумилина били-убивали на его же собственной даче — все стены холла были забрызганы его кровью (на это указывали результаты экспертизы). К тому же там, на полу, были обнаружены его выбитые передние зубы (в деле имелся документ, подписанный протезистом Олега Шумилина, где говорилось, что это именно его работа). Среди отпечатков пальцев были следы многочисленных друзей-приятелей Шумилина, в том числе и… Захара Сурова! Однако его сразу же после допроса отпустили, поскольку у него имелось стопроцентное алиби: его на момент убийства вообще не было в Москве, он рыбачил в Подмосковье, имелись свидетельские показания его друзей, с которыми он провел этот день…

Позже в Москве-реке был выловлен труп мужчины, который был очень похож на Олега Шумилина. За отсутствием родственников труп опознали один из телохранителей Шумилина и девушка, Ольга Франк, с которой Олег в последнее время встречался. Однако полной экспертизы трупа, особенно в той ее части, где так и напрашивалось сравнение десен и зубов найденного трупа с имеющимися в деле «запротоколированными» зубами Шумилина, не проводилось. Возможно, это было сделано специально, чтобы поскорее раскрыть (или просто замять, забыть) это громкое убийство, чтобы хотя бы труп был идентифицирован именно как шумилинский, чтобы пресса не гудела, не гадала, жив или погиб Шумилин, и если не нашли его труп, то, может, и жив, тогда почему же его не ищут…

Интересны были Левину показания телохранителей Шумилина. Их было шестеро, но в Москве на момент убийства и следствия — только два. Остальные исчезли в неизвестном направлении. Выдвигались версии причастности этих телохранителей к убийству Олега Шумилина. Кроме того, один из свидетелей-телохранителей, рассказывая, почему Олег отправился на свою дачу без охраны, упомянул эсэмэску, полученную Шумилиным от одной своей знакомой девушки, которая просила его приехать на дачу без охраны.

Левин не поверил своим глазам, когда прочитал эти показания: девушку, отправившую Шумилину эсэмэску, звали Надежда Трепова!

Что же это, выходит, что она приложила руку к убийству своего благодетеля, человека, который, возможно, был влюблен в нее, который помогал ей, купил мастерскую и жилье, давал возможность заработать?!

Хотя так можно было бы предположить, если бы он, Левин, сам не видел Трепову. Прав был Денис, она не походила на убийцу или тем более на человека, способного на предательство, подставу. Скорее всего, и в той игре ей была уготована некая роль, которую она сыграла (или за нее сыграли), чтобы заполучить Олега Шумилина без охраны и расправиться с ним…

После его убийства (исчезновения) вся его недвижимость и другие производственные объекты были переоформлены на разных, как будто бы случайных людей, и продавцом этих объектов выступали фирмы-однодневки, владельцами которых оказывались бомжи, студенты, актеры…

В последнем томе дела Левину удалось найти маленький листок со списком фирм, которые продавали (или перепродавали) недвижимость и производственные объекты Олега Шумилина. И вот там, среди незнакомых ему фамилий, он увидел фамилию, от которой его бросило в пот, — Тришкин! Аркадий Петрович Тришкин!

Вот это находка!!!

Так вот, значит, чем промышлял актер, помимо корпоративов и маленьких ролей в спектаклях гавриловского театра! Он даже представил себе, как происходила «вербовка» Тришкина. После одной из вечеринок уставшему, потному и, быть может, подвыпившему Аркаше предложили поставить подписи под пачкой документов, так и объяснив, что его выбрали из многих нуждающихся людей для этой деликатной работы, поскольку он честный и порядочный человек, не вор, что на него можно положиться и что если он будет держать язык за зубами, то заработает неплохие деньги, практически ничего не делая! А что, не такой уж и плохой выбор, учитывая, что Тришкин — одинок, всегда на глазах, часто бывает за границей, и что если он и дальше будет вести себя тихо, как мышка, и подписывать документы, то на его имя можно открывать и «левые» банковские счета… Ницца — Цюрих… Кто же его заказчик, благодетель, хозяин?..