– Не будь наивной, Тася, эти двое опять подлость подстроили… – хмурился всё сильнее Киату. – И наврали.

– Нет, Киату, не наврали, – вынуждена была сказать правду я. – Этой ночью под воздействием чар Электры многие из вас много чего нарассказали… секретного…

Киату стал ещё мрачнее, поднял глаза на меня:

– И я?

– И ты, – ответила я, краснея.

Гнев Киату мгновенно угас, словно его залили водой из ведра. Он побелел и, похоже, забыл, как дышать. Это хорошо, значит, мой злодей не злой. И переживает. По взгляду ясно, что в сердце больно.

– Аридо, ваше высочество, – сказала я, обратившись к принцу. – Вы сказали, что знаете дорогу к острову Шивайя, где поселились дживы. Надо, чтобы вы нам рассказали, как туда доплыть. Это чрезвычайно важно. Прошу вас!

Принц надулся и скрестил руки на груди:

– Я не стану вам помогать. После всего. Кто ещё обманщик? И злодей?

– Ты, – процедил Киату. – И твой ректор.

Они смотрели друг на друга враждебно, две противоположности – брюнет и блондин, принц и разбойник. Боже, нам нужен принц, потому что нам нужны дживы. Нам нужны ответы. Иначе всё пропало. А без разбойника я просто жить не смогу.

Я в волнении закусила губу. И тут моё внимание переключилось на людей вокруг. Они толпились, обступив нас, таращились. По их глазам было видно, что ничего не понимают. И многих – здоровых, закалённых морем и опасностями контрабандистов – это раздражало. Да, я и сама терпеть не могу, когда чувствую, что рядом всё решают представители VIP-кучки, а тебя игнорируют. Обидно становится.

Но особенно я напряглась от осознания, что эта свободолюбивая часть дживайцев начала смотреть с нарастающей мрачностью на разбитый корабль, на уничтоженную таверну, на последствия теперь непонятной для всех гулянки. Косились на Киату и принца, а потом неизменно переводили наливающиеся неприязнью взгляды на меня и девочек. Слово «ведьмы» ещё не прозвучало, но оно витало где-то очень близко, опасно близко. Этого нельзя было допустить! Проблем уже хватает. Но что я могу сделать? Ведь я тут чужая, и к тому же девушка, пусть в наряде принцессы, но весьма странная. А девушки тут не имеют права голоса…

И тут я остановила себя. Сам собой вспомнился волшебный свет Ока вокруг. И слова золотого Божества… В голове что-то перещёлкнуло. Я окинула взглядом экспозицию, поймала чужие взгляды, будто в фокус фотоаппарата под другим углом.

Око обратилось ко мне. Значит, есть тому причина. Как и всему, что произошло за эти дни. Совершенно невероятному и необъяснимому. Но это случилось.

«А что я теряю, если мы все умрём? – Сердце ухнуло. – Умру я, и девчонки, и контрабандисты, и даже Киату? – Ухнуло ещё больнее. – Ещё промедление одно-другое, и умрём не когда-то, а завтра… Просто перестанем существовать… – и я вдруг решила: – Не знаю, как остальные, а я – против! Я за жизнь!»

Что-то ещё раз щёлкнуло во мне и обсыпалось, не нужное. С лёгким треском и покалыванием в теле.

Мир стал ярче, красивее.

Я вдохнула полной грудью солёного морского утра и почувствовала – вот она, жизнь! Я вдыхаю её, я окружена ею! Как тогда Оком. И нет ничего ценнее этого – момента, который есть сейчас! Другого может не быть, поэтому вот этот – самый ценный!

Моя кожа покрылась мурашками от волнения и радости. Глаза раскрылись ещё шире. А зрение изменилось так, словно встроенные фотокамеры в дешёвом смартфоне заменили самыми современными высокочувствительными Цейсами. Ого! Красиво как!

Киату… – Я взглянула на высокого красавца с чёрными косами и короткой бородой, и поняла, что люблю его, сильно-сильно. Сердцем. До самой глубины Вселенной!

Ариадна, Галя, Рита, Аня… – я обвела их взглядом. – Девчонки мои, и вас люблю! Красавицы мои непонятные, но классные! Потому что разные, не такие, как я, но тем и восхитительные!

Еще один вздох. И вся площадь во мне, а я в ней. Границы стёрлись, а чувства обострились. И одно главное – искристое, белое с золотом, как Око – ЛЮБОВЬ.

Люди… Боже, красивые какие! Лакуна, её мальчишки, парни, мужчины, девушки… А пальмы с будто живыми пальцами-ветками, каркающие красные фламинго, чайки, собачка с обкушенным хвостом, серая кошка, облизывающая пятку с розовыми подушечками… О, трава, цветы и кусты, камни и даже песок… Всё живое – вибрирует, трепещет, дышит, как умеет…

А ещё море, шумящее, волнующее. И слов не слышно, а смысл кружится в плеске волн. Оно зовёт меня куда-то! В путь.

Воздух… – он тоже живой! Я люблю всё это! И всех люблю! Хочу, чтобы всё жило! И сделаю всё, что смогу. А потом…, не важно что там после – главное то, что сейчас.

Столько всего произошло во мне за секунду, сколько за всю жизнь не случилось!

Я ласково тронула Киату за руку. Отпустила. Запрыгнула на каменную ограду засохшего фонтана. До того пьедестала точно не допрыгну. Набрала полную грудь воздуха и сказала звонко, немного пискляво, но зато торжественно, как первоклашка на линейке Первого сентября перед всей школой:

– Внимание! Говорю я, Тася, Анастасия!

Обычно тихий – даже водитель маршрутки вечно проезжает остановку, – мой голос удивительным образом разнёсся на всю округу. Словно кто-то подключил динамики и добавил звука на режиссёрском пульте в концертном зале. Или это у меня в голове всё громыхает?

Волнение захлестнуло меня и отпустило. Почти. Уже все смотрят. Только на меня. Поздно волноваться. Да нет, я и не боюсь… Больше не боюсь. Я люблю.

Воздух внезапно стал вкусным.

Я хлебнула его ещё раз с наслаждением, глубоко. Почувствовала, как лучистая прохлада заливается через мои ноздри, касается нёба и течёт тонкой струйкой по горлу в грудь, переполняет её и, превращаясь в сладость, рвётся на выдох. И я выпустила своё дыхание наружу со словами:

– Друзья мои! Наступил час всем узнать правду, которую больше я не хочу ни от кого скрывать. – Пауза. Сотни глаз на меня. И снова выдох: – Я – джива! – Пауза. Ошарашенная тишина в ответ. – Меня избрало Великое Всевидящее Око! По неизвестной мне причине его выбор пал на меня. Оно явилось мне сегодня и говорило со мной! – Возможно, меня бы освистали или забросали грязью, если бы я говорила обычно. Но вдруг у меня получилось произнести каждое слово не своим, а каким-то переливающимся голосом. Громким. Серебряным. Как перезвон над Москва-рекой ранним утром. Разрастающимся, как эхо грома. В воздухе даже озоном запахло, несмотря на два солнца.

Мне некогда было решать, почему так. Я чувствовала – минуты на счету. Перевела дух.

Люди ахнули и раскрыли рты.

– Джива-а-а… Настоящая джива! Всемогущее Око! Джива… – послышалось со всех сторон.

Тишина тоже звенела. А глаза людей загорелись, заблестели…

И вдруг из прибрежной улочки на площадь внёсся на коне смуглый парень с алой банданой на голове. Он завопил, раскалывая на кусочки зеркальную тишину: