То, что за его жизнь заплачено такой ценой, заставляло Сиврима ненавидеть себя ещё больше.

— Господин Вёйбур, а где ваш меч? — спросил без задней мысли Зубодёр, когда уже подъезжали к лагерю.

Сиврим рассеянно взглянул на ножны, которые так и болтались у бедра.

— Потерял.

В памяти тотчас всплыли звон клинка, ударившегося где-то во тьме о стену дома, и тусклый блеск другого лезвия — того, на которое он едва не наступил.

* * *

— Это серьёзное обвинение, — промолвил Бйолал Рубленая Шея. — Но скажи нам, архивариус, что ты делал с Синнэ и господином наместником ночью так далеко от библиотеки?

Они все собрались на крыше дома, ставшей их временным лагерем: воины Шандала и андэлни Сиврима, сам Сиврим и алаксар. Внизу, в коробе, лежала Синнэ. Не было детей, не было Дерзкого Илданаса и не было Хродаса Железнопалого.

Чуть поодаль, теперь — под нацеленными на них арбалетами — в тени статуи ждали два седовласых харрана. Именно ждали: казалось, происходившее их совершенно не волновало. Сложили руки на груди и наблюдали за алаксаром и дойхарами.

— Мы искали пропавших детей, — ответил Хромой. — А вот куда, ответь нам, Бйолал, подевались Илданас и комендант?

— Нетрудно ответить, — вмешался вдруг один из харранов. Лицо его покрывала сеть белых, чуть светящихся в темноте полос, на лбу был вытатуирован причудливый знак. — Ваш комендант узнал о том, что мы пришли к городу, и отправился на встречу с Йэшамгуром-Жнецом. Сейчас он, должно быть, уже вернулся и дожидается вас у Звериных Ворот.

— Итак, вы пришли с миром? Но тогда что же за харраны напали на нас?

— Я не знаю, алаксар. Если хочешь, отведи нас к их телам. Тогда скажу тебе, принадлежат ли они к нашему племени.

— Ты знаешь, что времени на это нет. Думаю, вы лжёте — не во всём, но во многом.

Харран посмотрел на Хромого ничего не выражающим взглядом.

— Зачем нам лгать? Если бы хотели убить вас, давно бы убили. Захотели бы взять в плен — взяли бы. Ты здесь чужак, ты не знаешь, что мы с дойхарами из Шандала заключили перемирие.

— Я знаю, что три харрана пару часов назад едва не убили меня с господином Вёйбуром. И убили госпожу Синнэ. Это вы называете перемирием? Кроме того, пропали два мальчика.

— Мы не крадём скот и детей, — холодно проронил Сетчатый. — В последний раз я прощаю тебе оскорбление, алаксар. — Он повернулся к Бйолалу: — Я пришёл сюда по просьбе Жнеца, чтобы помочь вам, дойхарам Железнопалого. Если не верите мне — оставайтесь. Может, уже завтра утром убедитесь, что Жнец не лгал.

— Лучше б здесь вместо вас был Хродас, — пробормотал Шея.

— Мы — ваши заложники до Звериных врат. Разве этого мало? Послушай, дойхар, ты знаешь меня, я знаю тебя. В прошлом мы не раз обнажали друг против друга оружие, однако и помогали мы друг другу не раз. Скоро племя уйдёт, перемирию настанет конец; скоро — но ещё не сегодня. Вы все вольны поступать так, как сочтёте нужным. Мы пришли сюда потому, что так велят наша честь и наш долг. Никогда мы с Пёстрым Носом не подчинились бы Жнецу, если бы он потребовал от нас чего-то недостойного.

— У нас есть древко секиры, — сказал вдруг Акки Зубодёр. — Можете вы узнать, кому она принадлежала?

Ответить Сетчатый не успел: вдруг над их головами прогрохотал гром и ослепительная вспышка озарила небо на севере. Даже отсюда было слышно, как обрушиваются дома и падают каменные глыбы.

— Ладно, — согласился Хромой, — давайте отсюда убираться. К Звериным так к Звериным.

Сиврим хотел возразить, мол, пока Хродаса нет, он, а не архивариус здесь главный, — но почему-то не стал.

* * *

В конце концов Сиврим решился. Хуже не будет.

Он придержал бархагу, чтобы ехать вровень с Хромым, и спросил:

— Зеркальце совсем разбилось? Может, снова их поискать? Она бы… она бы, наверное, не простила, если бы мы не попытались.

— Я уже искал, — ответил алаксар. — И, думаю, нашёл, даже и без зеркальца. Доберёмся до Звериных — я поеду за детьми.

— Один?

— Не тебя же мне с собой брать, господин Вёйбур! Меч ты потерял, но задание господина Силка осталось. Уверен, у тебя есть серьёзные причины его выполнить, иначе ты бы не согласился, верно? Чем тебя припугнули?

— Не важно.

Алаксар молча пожал плечами.

Вскоре стали видны крепостные стены Шэквир вис-Умрахол… точней, то, что от этих стен осталось. Сиврим помнил, как выглядели они шесть дней назад: высокие, по-прежнему мощные, хоть и лишившиеся кое-где зубцов. Теперь левее ворот зиял пролом, в который могли бы проехать в ряд трое-четверо всадников. Края пролома обгорели, камень был похож на спёкшиеся куски теста. За стеной, как раз напротив пролома, проблёскивала из тьмы широкая борозда превратившегося в стекло песка. Воняло гарью, кое-где ещё курились дымки.

— Что ж это, гаррова сыть, за стрела такая?! — пробормотал Бйотти Краснобай. — И из какого арбалета её выпустили?

— Не знаю ни того, ни другого, но лучше б нам убраться отсюда, пока этот арбалет не перезарядили, — сказал Шея. — Давайте-ка поспешим.

Они поспешили — и успели вовремя. Хродаса Железнопалого как раз собирались для начала лишить руки, а потом — Тургуш ведает, чего ещё.

Харраны расположились в тени Звериных ворот — более узких, чем Северные, с остроконечными башенками, похожими на уши, и с полуспущенной решёткой, которая, конечно, напоминала клыки. Здесь во время катастрофы случился затор, а может, местные власти нарочно перекрыли движение. Так или иначе, но даже сквозь двадцатилетние наносы песка проступали дуги-рёбра фургонов и горбачьи черепа.

Харраны расчистили небольшой пятачок справа от входа в привратный тоннель, прижали Хродаса к борту завалившейся на бок повозки, и один — рослый воин с развевающейся на ветру гривой — уже замахнулся секирой.

— Бэхэр! — гневно закричал Сетчатый. Он подстегнул свою бархагу и, подскакав, сбил Гривастого с ног мощным ударом. Остальные харраны достали оружие и теперь переводили настороженные взгляды с Сетчатого на остальных членов отряда.

Последовал обмен короткими, резкими выкриками, Сетчатый был вне себя от гнева, Гривастый и его приспешники отвечали со злостью, время от времени тыча пальцами то в сторону разломанной стены, то в сторону Хродаса.

— Как неумно, — сказал алаксар. — Неумно и недальновидно. По-вашему, комендант приказал бы кому-нибудь из нас стрелять по стойбищу, когда он сам находился там же? А главное: выстрел ведь попал в стену. Почему? И почему за первым не последовал второй? А может, — добавил, — это кто-то из вас устроил такое представление?

— Думай, о чём говоришь, алаксар!

— Я — думаю. Думаю и спрашиваю себя: а что делали в Шэквир вис-Умрахол трое харранов, которые напали на нас с господином наместником и госпожой Синнэ? Может, думаю я, они вовсе и не искали с нами встречи — это мы по насчастной случайности едва не наткнулись на что-то, что было необходимо любой ценой от нас скрыть? Может, спрашиваю я себя, харранов в Шэквир вис-Умрахол намного больше, и некоторые из них сейчас сидят в одной из вон тех башен и решают, куда бы отправить следующий пламяшар? Первый они пустили в стену нарочно, чтобы отвести подозрение, дескать, к этому не могут быть причастны Синие Языки, ведь в племя же и стреляли.