– Здравствуйте, пан Шиманский. Надеюсь, мы не зря вас побеспокоили. Познакомьтесь, это пани Алиса Чехова, моя невеста.

Мы поприветствовали друг друга, и Роб вкратце рассказал ему о том, что мы только что пронаблюдали. Шиманский распорядился, чтобы его напарники отправились следить за дверью квартиры Анны, но как только они вошли в дом, раздался оглушительный женский крик. Не слова, а просто душераздирающий вопль. Грохот. В стороне словно пронеслось что-то... Упало с высоты. Я резко вжала шею в плечи, и ощутила боль, будто меня ударили по голове. Мне стало жарко. Роб резко заслонил меня, бережно обняв, чтобы я ничего не увидела, но я успела всё разглядеть – Анна выпала из окна и её полностью обнажённое тело лежало на земле. Я почувствовала странную эйфорию, и если бы не руки Роберта, обхватившие меня, то возможно кинулась бы к ней на помощь, которая ей очевидно уже была не нужна.

– Не смотри туда, - спокойно сказал Роберт, уводя меня в сторону.

Послышался вой сирен, разговоры людей, но я с трудом осознавала реальность происходящего. Казалось, что я начинаю задыхаться, во рту пересохло и почувствовался привкус крови... Животный страх... Лицо... Лицо человека, который однажды чуть не убил меня. Как давно я о нём не вспоминала. Наверное с тех пор, как осталась с Робом. Я повисла на нём, покрываясь испариной и с трудом удерживалась на ногах.

– Солнце, послушай меня, - обеспокоенно сказал Роб, взял меня на руки и мы сели на скамейку. Он обхватил ладонями моё лицо и пристально посмотрел в глаза. Он двоился, и я почувствовала, как уплывает моё сознание. – Алиса Петровна, расскажи мне, а то что-то я не помню, когда мы поцеловались в первый раз? - он говорил совершенно непринужденно, внятно, но очень сосредоточенно глядя на меня, и я потихоньку начинала соображать лучше.

– Ты издеваешься? - дрожащим голосом спросила я. – Как ты мог забыть? Два года назад, на Новый год, в хостеле.

– Вот башка дырявая! - усмехнулся Роб, но верилось с трудом, что он говорил правду. – Хорошо хоть у тебя с памятью проблем нет. Мы ведь ещё чем-то занимались в этот день, да?

– Мы пили глинтвейн, катались на коньках, играли... А потом ты всё испортил, - немного чётче продолжила я, окончательно приходя в чувства. Роб пытался вытащить меня из паники этими дурацкими вопросами? Вероятно это был не приступ, потому что мне слишком быстро стало легче.

– Прости меня, солнышко. Я больше никогда тебя не обижу, - он поцеловал меня в лоб, и я крепко обняла его.

Мы встали и медленно поплелись к машине.

Теперь мы шли по делу, как свидетели. Дверь квартиры Анны была не заперта, но не взломана – она сама впустила убийцу, но из окна ее вытолкнули. В комнате была найдена записка, написанная дрожащим почерком. Когда он только успел всё это провернуть? Прошмыгнуть после ухода Роберта в её квартиру, раздеть, заставить написать записку и, собственно, убить...

"Мика, прости за то, что стала причиной твоих страданий. Я не хочу больше жить, зная, сколько зла я совершила. Я недостойна быть твоей соперницей. Анна Возняк".

Мика сойдёт с ума, когда узнает, что мы не смогли ничего предотвратить. Как ему удалось сбежать? Он ведь явно остался в подъезде, но детективу не удалось найти его среди жильцов. Ни свидетелей, ни камер наблюдения, ни отпечатков... Всё будет сложнее, чем я думала.

– Мика, просыпайся, - послышался голос Левандовского, но глаза не спешили открываться. Я совсем не выспалась.

– В чём дело? - недовольно протянула я.

– Пора идти в университет. Тебе сегодня нужно явиться к первой паре, милая. Я узнал твоё расписание, - он нежно поцеловал меня, и погладил по голове, в то время как я даже взбодрилась от подступившего страха.

– Что? Может не сегодня? - я подскочила на кровати, умоляюще глядя на него.

– Зайка, ты не можешь прятаться вечно. Тебя никто не обидит. Мы созванивались с министром... В общем, я уже простился со шмотками для его семейства, а тебе нужно скорее собираться. Мы ведь опаздаем!

– Мы?

– Конечно. Я подвезу тебя до университета, - ответил Левандовский, и стало немного легче. С ним мне не будет страшно. – И ещё нужно будет купить тебе ручки и тетради. Ты ведь всё оставила дома у Януша?

– Да, у меня нет с собой учебных принадлежностей. Адам, - я схватила его за руку и тяжко вздохнула. – Давай сегодня заберем мои вещи от Януша, мои учебники...

– Обязательно. Как скажешь.

– Но... - перебила я Адама, и предприняла последнюю попытку избежать столкновения с собственным страхом. – В университет я пойду завтра. Пожалуйста.

– Милая, я жду тебя на кухне, - улыбнулся Левандовский, будто ничего не услышал. – Завтрак стынет. На сборы у тебя есть полчаса.

Видимо, это значит, что мне не удастся остаться дома. Пока Адам был на кухне, я переодевалась в комнате, и в очередной раз раздался звонок телефона. Януш. Я игнорировала брата больше недели, пока жила с Левандовским, но сейчас наверное можно было всё-таки ответить, пока ему не взбрело в голову наябедничать моим родителям на меня.

– Привет, - сухо ответила я.

– Мика, ты можешь мне объяснить, куда ты пропала? - практически спокойно спросил Януш.

– Я живу с Левандовским. Можешь говорить всё, что угодно. Мне плевать, - я сразу начала защищаться.

– Какого хрена? Ты столько времени живёшь у него и даже не удосужилась мне об этом сообщить?

– Это тебя не касается.

– Да делай, что хочешь. Я предупредил тебя о нём. Потом не ной. И... Надеюсь, ты хотя бы нормально ешь, а не так, как в последнее время? - голос Януша немного смягчился, но он всё равно старался казаться строгим.

– Я прекрасно ем.

– Хоть какой-то толк от этого козла. Спасибо, что ответила.

Януш бросил трубку. Я улыбнулась тому, что вероятно он не будет больше меня доставать, и поплелась на кухню. Я с трудом проглотила завтрак, привела себя в порядок и мы с Адамом отправились в университет, по пути заехав в канцелярский магазин. Как бы я не мечтала о том, чтобы этот момент не наступил никогда, мы уже стояли возле ворот моего учебного заведения.

– Давай, милая. Ты сможешь. Ты должна войти туда, как победительница, а не как жертва, поэтому головку повыше и походку поувереннее, - Адам пытался приободрить меня, но я была слишком зажата.

– Да какая победительница?.. Что ты говоришь? Мне ужасно повезёт, если меня хотя бы просто не будут замечать, как раньше, - я опустила голову, рассматривая свои пальцы. Господи, как же мне было страшно идти туда, смотреть в глаза своим одногруппникам, выслушивать их колкости... Лучше под землю провалиться, едва я окажусь на территории.

– У тебя всё получится. Просто пойми, что никто не в праве заставлять тебя испытывать чувство вины за чужие поступки. Ты не можешь ничего изменить, и в их интересах не ссориться с тобой, учитывая наклонности этого психа.