Она – без особой надежды – написала.

Ответил кладоискатель (звали его Димой) в тот же день. Писал грамотно, лицо, если верить аватару, располагающее, к тому же (Адель не сомневалась!) Иннокентий Степанович плохого ей не посоветует.

Уже назавтра договорились встретиться в кафе. Кладоискатель (в реальности еще более обаятельный, чем на фотографии) в ответ на настороженный взгляд Адели усмехнулся:

– Вы, наверно, ждали, что я с бородой? И везде с лопатой хожу?

– Белой рубашки от «Гант» я не ожидала, – призналась она.

– У меня вообще-то есть профессия. И свой бизнес. А клады – для души. Кто-то в фитнес-клуб в свободное время ходит, а я в лес. Хотя вам, – окинул ее фигуру оценивающим взглядом, – спортивные занятия явно идут на пользу.

– Я рада, что мы понравились друг другу, – улыбнулась Адель.

И начала уже прикидывать в уме, какие вопросы в прямом эфире парню задаст.

Однако тот в передаче выступать отказался категорически:

– Даже не уговаривайте. Мне пиар не нужен. Я ведь клады уже много лет ищу, еще со школы. Сундуков с драгоценностями пока не видел, за этим на Карибы надо ехать. Но хотя бы пару старинных монет могу – на спор! – найти за несколько часов. Знаю, где искать и как. Нормальные мужики каждый год машины меняют, а я – металлоискатели. Маршрутов интересных масса. Все выходные и отпуска расписаны на два года вперед. Государству – как положено по закону – естественно, ничего не сдаю. Ну, и с какой стати мне рубить сучок, на котором я удобно устроился?

– Зачем тогда встретиться со мной согласились? – буркнула Адель.

Кладоискатель не растерялся:

– А я ваш поклонник. «Гостиную» уже два года смотрю. Чего ж отказываться, когда жар-птица сама в руки идет?

И взгляд – раздевающий, даже нахальный. Тут же Савва вспомнился – тот тоже сразу хватал быка за рога. Но только давний любовник интеллектом совсем не блистал, а у Димы на лбу написано явно высшее образование, может, даже не одно.

– А что у вас за бизнес? – Адель попыталась вернуть разговор в спокойное русло.

– Порошковые огнетушители. Для очаровательных девушек – скучища, – отмахнулся Дима. И вдруг предложил: – Поехали в выходные в Сочи. Я в архиве координаты нашел: в сорока километрах от города черкесское поселение было. В семнадцатом веке. Сейчас – судя по «гуглу» – там лес густой. А под землей, ручаюсь, много чего накопаем.

М-да, весьма решительный молодой человек.

Адель вздохнула:

– Спасибо, но я не смогу.

– Ну, ты даешь! – совершенно искренне возмутился Дима. – Знаешь, сколько народу со мной поехать просится? В очереди стоят! Девчонок вообще никогда еще не брал. А она – отказывается!

Что ж, надо использовать его вдруг возникшую симпатию.

– Если б для передачи, на камеру. Я бы тогда поехала.

– Адель, не будь карьеристкой! – весело упрекнул он.

Сколько, интересно, мальчику лет? Глаза сверкают – словно у совсем молодого.

«Ох, если б я замужем не была! Если б не сын… Хотя с Игорьком они бы язык нашли. Оба – кладоискатели».

– Нет, Дим, – грустно повторила Адель. А дальше с языка – словно сами собою! – сорвались слова: – Но когда вернетесь – можем встретиться. Покажете мне, что нашли.

– Ладно, хотя бы так. – Парень, кажется, был доволен.

* * *

По пути домой Адель совершила целых три абсолютно ей не свойственных поступка. Мало что вместо привычной английской аудиокниги всю дорогу слушала диск любовно-томной Уитни Хьюстон, еще зачем-то остановилась возле универмага. Игорьку купила безусловно вредный (но горячо им любимый) мармелад ярко-зеленого цвета. А себе – вообще нонсенс! – шелковую, в пол, но очень эротичную ночную рубашечку. Опять же зеленую.

Помнится, когда сошлись с Саввой – она тоже покупала себе новое белье. Но тогда очень рассудочно его приобретала. Вызывающие ярко-красные стринги, такого же цвета бюстгальтер, обязательно пуш-ап, чтоб зрительно увеличить грудь. А тут вдруг – рубашечка. Будто она не переспать с новым знакомым надумала – но ночевать с ним в одной постели.

«Адель, опомнись! У тебя уже был любовник – и чем все закончилось?! Тем более теперь у тебя есть сын. Забудь этого Диму. Внеси его телефон в черный список».

Но только… до чего же она устала от всегда одинакового Макара! От его вечных книг по медицине с эзотерикой, скучнейших рассказов про очередную спасенную от неподвижности бабку. Его странных фотографий. Его равнодушия к ней. И собственного нарастающего раздражения против него!

Дома ее встретила тетя Нина. С порога доложила:

– Макар в лес уехал. А у Игорька температура. Тридцать восемь и шесть.

Адель кинулась к сыну. Пощупала лобик, попросила показать горлышко.

– При чем тут горлышко? – возмутился малыш. – У меня зывотик болит.

– И рвало его уже два раза, – буркнула тетя Нина.

– Энтеросгель, эрсефурил, бифиформ! – будто заправской доктор, сделала назначение Адель.

Домработница кинулась выполнять.

– На ручки, – слабым голосом попросил Игорек.

Она прижала его к себе.

– Мамочка. Тебя – две… – пробормотал малыш. – Одна мама и другая. С таким же личиком.

Положил головку ей на плечо. Лоб – раскаленный.

Адель схватила с тумбочки градусник. Сын измерение температуры ненавидел, но сегодня противиться не стал. 39,8!

– Тетя Нина! Уксус, водку несите – его растереть надо! – выкрикнула Адель.

Начала раздевать ребенка. Тот даже глаз не открыл. Вялым голоском пробормотал:

– У меня все кружится.

Раскинулся на кровати безвольной тряпочкой. Лицо бледное, только щеки ярко пылают.

Адель стало совсем страшно. А тут еще тетя Нина со своими упреками:

– Разрешаете ему в грязи копошиться – вот и подцепил заразу.

– Когда Макар вернется? – оборвала домработницу Адель.

– Сказал, поздно. Сегодня полнолуние, будет волков снимать.

– Кого?!

– Волков, – презрительно повторила тетя Нина. – Они ж на полную луну выть выходят.

Сумасшедший какой-то.

Адель набрала номер мужа – вне зоны действия.

– В лесу сети небось нету, – с долей сочувствия произнесла домработница. – А что Игорек заболел, Макар знал. У маленького ж температура еще после обеда поднялась.

– Вот как? – опешила Адель.

– Макар сказал: жаропонижающее дать и что ничего страшного. А сам уехал. Полнолуние, сказал, только раз в месяц бывает.

– Мне-то чего сразу не позвонила? – упрекнула Адель.