– Я так понимаю, уровень был успешно пройден? – усмехнулась Фрося.

– Твой папаша определил меня в цирк, и клоун выше всех на арене! Надо было быть неплохим психологом, чтобы выбрать того, кто пойдет на криминал. И вот такую жилку я разглядел в Васе. А еще огромную любовь к деньгам. Поверь, он недолго ломался. И стал неплохо зарабатывать. В одном городе убьем кого лишнего, – хохотнул Валерий, – в другом украдем что-то из музея для частной коллекции заказчика… К слову сказать, Василию было все равно, что делать – убить или украсть, лишь бы денежки капали. Для своей молодой и горячо любимой жены старался. Все шло хорошо, пока эта дуреха не подслушала наш разговор и не устроила Васе скандал. Она, видишь ли, была в шоке, что жила с киллером! И девчонка решилась на самоубийство – сама выскользнула из рук Игоря, тот этого не знал. Мне же стоило больших трудов успокоить Василия и вернуть к работе, не мог же я потерять высококлассного мастера на все руки. Но он слегка повредился умом после гибели жены. Сначала меня это напрягало, а потом даже обрадовало. Вася стал работать бесплатно, выполнять все по щелчку, словно собака.

– Повезло, – сложила руки на коленях Фрося.

– Ага! С благословения твоего папаши. А недавно мне снова улыбнулась удача, мне позвонила твоя мать, Фрося. Не удивляйся, я был знаком с ней. В студенческие годы она меня даже жалела, кормила. И вот я услышал ее голос: «Дорогой Валерик! От общих знакомых я узнала, что ты и твой цирк сейчас находятся в Польше. А как раз в Польшу едет моя доченька…» Очень она переживала за тебя. Как же ее великовозрастная дочурка будет одна в первый раз на чужбине?

– У меня сердобольная мама, – выдохнула Фрося, теперь понимая, почему мама не мучает ее ежедневными звонками. Оказывается, подсуетилась, нашла человека, чтобы присмотрел за ней. Как же, бывший студент ее мужа…

– И еще мне твоя мама выдала очень интересную информацию – что едешь ты с каким-то листком, а там цифры. В общем, ерунда какая-то, но досточтимый профессор Кактусов придавал ему большое значение. Вот твоя мама и волновалась – вдруг что? И попросила проследить, чтобы листок без происшествий оказался там, где надо. Ты меня внимательно слушаешь, Фрося?

– Да, мистер циркач.

– Мистер циркач! Как-то это в твоих устах прозвучало… без особого энтузиазма. И мне это не нравится. Но мне недолго осталось тебя слушать.

– А я бы хотела вас дослушать, – сказала Ефросинья.

– Молодец! Отличница! Твердая пятерка! Я доскажу, чего там… Самому приятно выговориться. Так вот, Василий сыграл на чувстве вины у Игоря, что тот лишил его жены и всего остального, и уговорил обворовать тебя в дороге.

– Чего же сам не взялся? – спросила Фрося.

– Наверное, ты не совсем дурочка?

– Похоже, что совсем…

– Кому ты станешь больше доверять, парочке молодоженов или одному странному типу? Ну, вот и умница! Вот ты доверилась и расслабилась!

– Расслабилась… – как эхо повторила Фрося. – А потом их убили.

– Убили. Убрал их Вася. Без тени сожаления. Я же говорю, он послушный, как пес, выполняющий приказ хозяина. Я даже сам был удивлен, все-таки он вместе с ребятами работал…

– Это ты породил такого монстра, – подала голос Валентина.

– А я оказался таким не по своей воле, – зло улыбнулся Горохов.

– Доволен листком? – спросила Фрося, не теряя нить повествования.

– Я? Да. Он должен был стать моим, раз уж всплыл в моей жизни во второй раз. Вдруг и правда речь идет о серьезном открытии? А я уже почувствовал вкус к деньгам.

– Кто бы сомневался, – буркнула Валентина.

– И что? Там есть открытие? – спросила Ефросинья.

– Сама небось знаешь, что не хватает в бумажке циферок. Вот и я поинтересовался у всех, кто был связан с листком, про наличие шифра…

– И что?

– Дура ты, Фрося. Я понял, что он есть, и я доберусь до него. Поэтому решил убрать всех, кто хоть что-то знал о листке.

– И Василия?

– Моих рук дело! – самодовольно улыбнулся Валерий. – После того, как он убрал бомжиху, я пристрелил его сам. Что ж, лишился классного киллера, но ведь получу столько денег, что мне больше не понадобятся сомнительные заказы. Кроме того, о заказах знал и мог рассказать только Василий, так что рано или поздно он стал бы отработанным материалом. Мне бы пришлось убрать еще и Влада и Вацлава, но судьба оказалась на моей стороне – оба отошли в мир иной без моего участия. Это – судьба! – брызнул слюной Валерий.

В небольшой комнатке с закрытой дверью стало уже душно, и Фрося почувствовала, как тонкая струйка пота потекла у нее по шее и по спине.

– Но Дороти Фрей твоя работа.

– Молодец! Конечно. А здорово я перевел подозрения на Влада? Я устранил его на время, даже не догадываясь, что судьба так подфартит мне и его уберут в тюрьме… Кстати, к ней я прошел, воспользовавшись его именем. Позвонил и сказал, что Влад что-то передал через меня. Тетка так оживилась! Сразу же согласилась…

– Ты пытал ее?

– На наличие шифра, а как же, – буднично подтвердил Валерий. – Но она ничего не сказала. Хотя, думаю, ничего и не знала. Но про листок была в курсе, поэтому оставлять ее в живых нельзя было.

– И вот теперь живы только я и Валентина, – вздохнула Фрося.

– Совершенно верно! Вам уже никто не поможет. И ты меня порадовала, Кактусова. Ни тебе лишних вопросов, ни слез…

– А зачем? Моя речь ничего не решит. Главное, чтобы все твои слова записались четко, – пояснила Фрося, не меняя позы и выражения лица.

– Какая запись? – после секундной заминки спросил Валерий.

Фрося достала из сумки небольшую черную коробочку.

– А вот на этот приборчик. Мне его выдали.

– Где выдали? Кто?

– Вацлав выдал, – зевнула Фрося. – Что, думаешь, мне некому помочь, и я – последнее звено? То-то ты осмелел… Хорошая постановка и купленные новости в прессе о гибели Влада и Вацлава сделали свое дело.

Валерий замолчал, часто моргая ресницами, словно получил удар под дых и никак не мог оправиться.

– Вацлав навел справки о твоем цирке за последние несколько лет. И график ваших передвижений странным образом совпал с чередой преступлений. Было о чем задуматься. Но ты – молодец, прекрасно все пояснил. Вопросов не осталось. Не будет их и у суда… А еще Вацлав высказал одну умную вещь. Если напали на меня из-за листка, то должны были знать, что еду я, и еду с ним. А об этом знал только один человек – моя мама. Я ей позвонила, она и призналась, кому и зачем рассказала о моей поездке. Так что я не была удивлена, увидев тебя здесь, в ресторане Валентины. Кстати, я на самом деле не запомнила тебя. Ты – посредственность, возомнившая себя черт знает кем. Но ничего, теперь у тебя будет время подумать о жизни. Пожизненное заключение – это очень долго. А Влада, между прочим, уже выпустили из тюрьмы. Эксперты доказали, что слово «Влад» Дороти написать не могла. Не поверишь – почерк не ее, даже если бы она писала в предсмертном состоянии. Зато уже доказано, что это твой почерк.