И Райдер сосредоточился на дороге. Между его офисом и домом не было ничего особо интересного – лишь продуваемые ветром дороги, птицы, иногда появлялся олень или черный медведь. До сих пор уединение не слишком беспокоило Райдера; сейчас же оно наводило ужас. Дома у него имелся дробовик, но он использовал его, чтобы охотиться на куропаток. Райдер пожалел, что оружие осталось в доме.

Он проехал по изгибу дороги в форме локтя, где от падения в пропасть с высоты в пятьсот футов его отделяла только ржавая ограда, нажал на педаль тормоза, чтобы сбросить скорость, – и задохнулся. Тормоза! О Господи, они не работают! Райдер уже собрался закричать, но тормоза справились со своей задачей. «Не позволяй себе лишиться рассудка от страха, Сэм», – предупредил он самого себя. Через несколько минут юрист сделал последний поворот и увидел свой почтовый ящик. Еще через минуту въехал в гараж – и обнаружил там машину жены.

Проходя мимо, он заглянул внутрь – и его ноги, казалось, вросли в цементный пол. Его жена лежала лицом вниз на переднем сиденье. Даже с того места, где он стоял, Райдер видел, как из раны на голове вытекает кровь. Это стало его последним воспоминанием. В следующее мгновение чья-то рука прижала к его лицу тряпку с отвратительным медицинским запахом. Другая вложила что-то в ладонь. Когда Сэмюель опустил глаза, уже начавшие закрываться, он увидел и почувствовал прикосновение еще теплой рукояти пистолета, вокруг которой рука в латексных перчатках сжала его пальцы. Пистолет принадлежал самому Райдеру – он использовал его во время стрельбы по мишеням. Тот самый, что убил его жену. Судя по всему, они сделали это, когда он свернул на подъездную дорожку, – наверное, наблюдали за ним…

Теряя сознание, Райдер повернул голову и заглянул в холодные, прозрачные глаза Виктора Тремейна. Этот человек убил его жену, но все будут считать виноватым его. Впрочем, какая разница? Он тоже мертвец. Когда печальная мысль пронеслась у него в голове, Райдер в последний раз закрыл глаза.

Когда Джон ехал по аллее Джорджа Вашингтона на юг от района Старого города Александрии, он заметил велосипедиста, подобно фантому промчавшегося мимо них по асфальтовой дорожке, параллельной реке и идущей вдоль линии деревьев. Фиске разбудил Сару; она сказала, в каком месте нужно съехать с шоссе, и бросила на него быстрый взгляд. На обратном пути никто из них ни разу не упомянул о столкновении с отцом Джона. Как если б они безмолвно договорились не обсуждать это.

Выполняя указания Сары, Джон свернул на дорогу с щебеночно-асфальтовым покрытием, дальше они поехали по засыпанной гравием дорожке, круто уходящей к воде, и вскоре он остановил машину перед маленьким каркасным коттеджем, чопорным и непреклонным, стоявшим среди неряшливых деревьев, зарослей ежевики и полевых цветов, словно жена священника на церковном пикнике, который стал недопустимо шумным. Деревянную обшивку дома покрасили в белый цвет лет пятьдесят назад, и в глаза сразу бросались черные ставни и широкая кирпичная дымовая труба терракотового цвета. Джон заметил, как по телефонному кабелю пробежала белка, спрыгнула на крышу и по спирали взобралась на трубу.

В углу участка росла индийская сирень в полном цвету, кора которой по цвету и текстуре напоминала замшу. По другую сторону коттеджа высился двадцатифутовый падуб, и из-под его темно-зеленых листьев, словно орнамент, выглядывали красные ягоды. Все пространство между ними занимал темно-пурпурный бересклет, и земля под ним была усыпана алой листвой. За домом Джон заметил лестницу, ведущую к воде. А еще дальше, за лестницей, ему показалось, что он видит верхушку мачты яхты. Фиске взял чистую одежду с заднего сиденья, за которой заходил в свою квартиру, и они вышли из машины.

– Симпатичное место, – сказал он.

Сара потянулась и протяжно зевнула.

– Как только я получила должность клерка в суде, сразу прилетела, чтобы подыскать себе жилье. Сначала хотела взять дом в аренду, но нашла это место – и сразу влюбилась в него. Я тут же отправилась в Северную Каролину, продала ферму и купила коттедж.

– Должно быть, тебе было трудно продать ферму.

Сара покачала головой.

– Умерли обе причины, по которым она имела для меня значение. Осталась лишь земля, но я ничего не умела на ней делать.

Продолжая потягиваться, девушка зашагала к дому.

– Я сварю кофе, – сказала она, посмотрела на часы и застонала: – Я опоздаю на выступления в прениях. Нужно позвонить, но мне страшно.

– Не сомневаюсь, что при данных обстоятельствах они тебя поймут.

– Ты так не думаешь, – с сомнением сказала она.

– У тебя тут есть карта? – спросил Фиске.

– Какая карта?

– Восточной части Соединенных Штатов.

Сара задумалась.

– Посмотри в отделении для перчаток.

Джон наклонился и вытащил карту.

– Что ты ищешь? – спросила Сара по пути в дом.

– Я думаю о восьмистах милях, которые проехал автомобиль Майка.

– И хочешь понять, что находится на расстоянии восьмисот миль отсюда?

– Нет, на расстоянии четырехсот миль. – Сара недоуменно посмотрела на него. – Четыреста миль в одну сторону, но потом он или кто-то другой вернулся обратно, в округ Колумбия.

– Или это могло быть несколько поездок по сотне миль в одну и другую сторону…

Джон покачал головой.

– Человеческие тела, находящиеся в багажнике машины в жаркий день, – не самое приятное соседство. Мне довелось видеть несколько таких трупов, – мрачно добавил он.

Пока Сара варила кофе на кухне, Джон выглянул в окно, выходившее на реку. Отсюда открывался хороший обзор, и он увидел обработанный под давлением деревянный причал и привязанную к нему парусную лодку.

– Ты часто ходишь под парусом? – спросил Фиске.

– Черный или со сливками?

– Черный.

Сара принесла две чашки.

– Не так часто, как я привыкла. В Северной Каролине, где я жила, было мало воды. Я рыбачила с отцом, плавала в пруду, находившемся в нескольких милях от фермы. Но после того как попала в Стэнфорд, по-настоящему увлеклась парусными лодками. Ты не представляешь, каким огромным может что-то быть, до тех пор пока не посмотришь на Тихий океан. Он делает крошечным все, что я видела прежде.

– Никогда там не бывал.

– Сообщи мне, если когда-нибудь решишь туда поехать. Я тебе все покажу. – Она убрала волосы от лица, налила кофе в чашку и протянула ее Джону.

– Я занесу это в мой список, – сухо сказал он.

– У меня только одна ванная комната, так что нам придется принимать душ по очереди.

– Иди первой. Я хочу изучить карту.

– Если я не вернусь через двадцать минут, постучи в дверь; я вполне могу заснуть в душе.

Джон смотрел на карту, пил кофе и ничего не отвечал. Сара остановилась на лестнице.