Я покачала головой.

– Нам нужны правильные ответы. Сейчас же!

Мисс Витфилд со вздохом опустилась в кресло. В камине все еще слабо горел огонь, Дарси сразу подложил туда несколько поленьев, и он разгорелся с новой силой. Я поймала себя на том, что расхаживаю туда-сюда перед мисс Витфилд, ожидая, когда же она начнет говорить.

Дарси тронул меня за локоть, и лишь тогда я, сделав глубокий вдох, заставила себя сесть рядом с ним на диван.

По лицу мисс Витфилд было заметно, что она очень напряжена. Уголки ее губ дрожали, а глаза сверкали. Или это отблески огня играли у нее на лице? Мы немного послушали, как трещат поленья в камине. Затем мисс Витфилд откашлялась, выпрямилась во весь рост в кресле и твердым голосом сказала:

– Мое настоящее имя не Витфилд. Мое настоящее имя – Элеонора Морланд.

– Элеонора Морланд? – удивилась я.

– Как у той писательницы? – растерянно спросил Дарси, а у меня по спине пробежал холодок.

– Не как у той писательницу, – прошептала я и посмотрела на нашу преподавательницу новыми глазами. – Ведь это она и есть та самая писательница.

Дарси фыркнул.

– В таком случае ей бы стукнуло больше двухсот лет.

– Двести сорок один, если точно, – подтвердила мисс Витфилд. – Родилась шестнадцатого декабря тысяча семьсот семьдесят пятого. Умерла – никогда! – Дарси резко втянул воздух, а женщина невозмутимо продолжила: – Виновата в этом книга. Все произошло случайно.

Мисс Витфилд пролистала хронику и показала одну из записей, относящихся к тысяча семьсот девяносто пятому году.

– Я сама устроила себе это в самой последней записи: «Я отказываюсь от них, чтобы вернуться в Англию и жить там писательницей, без всякой магии, до конца дней», – призналась она. – До конца дней, понимаете?

– Да, – пробормотала я. – И нет. Как это связано с фавном?

– Вы напророчили самой себе бессмертие? – спросил Дарси.

– Нечаянно, говорю же. Если б можно было все изменить, поверьте, я так бы и сделала, – вздохнула мисс Витфилд и откинулась в кресле. – Ну ладно. Я обещала рассказать вам всю историю, вот она. Первые восемнадцать лет своей жизни я была обычной девушкой. Я жила в Англии, играла на фортепьяно, занималась рукоделием, учила французский и немецкий языки. Иногда писала сказки и пьесы, которые читали только родственники. Летом тысяча семьсот девяносто пятого года родители послали меня к друзьям семьи в Германию, в Штольценбург, где я провела несколько недель, совершенствуя свой немецкий.

Все было чудесно. Мне все нравилось уде Винтеров – и замок, и земли вокруг него. Большую часть времени я бродила повсюду и искала в старинном здании тайные ходы. А еще надоедала слугам – просила рассказать здешних мест, потому что в то время очень интересовалась стариной и знала, что у каждого порядочного замка должны быть свои мистические истории. Сперва мне рассказывали немного. Никто не хотел нагонять страху на молодую англичаночку. Но однажды мне удалось заставить девушку, служившую на кухне, проболтаться. Я узнала про легенду о семи волшебных книгах и умершем всего несколько десятков лет назад графе фон Штольценбурге с его фантазиями о сверхъестественном существе. С того момента меня было не удержать. Я конечно же сразу отправилась его искать.

Я прочесала весь замок. Заглянула в каждый уголок, в каждую каморку, проверила самые дальние лестницы. В конце концов я нашла и книгу, и фавна. – Взгляд у мисс Витфилд затуманился, она с грустной улыбкой продолжила: – Он был прекрасен. Я увидела фавна, пожирателя слов, ночью при полной луне, когда сидела на подоконнике своей комнаты. Вечерний ветер доносил до меня густой сладкий запах роз, было темно, ничего не видно, но едва заметное движение на краю двора и легкий шорох гравия выдали его присутствие. Может, фавн полагал, что обитатели замка давно ушли спать, может, хотел, чтобы я его увидела. Не знаю… Знаю лишь, что в лунном свете появилась высокая фигура, фавн закрыл глаза, откинул голову и воспел песнь небесам.

Этот миг я не забуду никогда: лицо и обнаженная верхняя половина тела, несомненно, принадлежали человеку, но ноги были покрыты шерстью и оканчивались копытами. Оба закрученных рога серебристо сверкали во тьме. Буквы покрывали их, словно сеть крошечных татуировок. Я высунулась из окна, чтобы получше рассмотреть чудесное создание, но стукнулась о раму. Звук вышел таким громким, что фавн прервал песню, поднял на меня свои золотистые глаза и через миг одним громадным прыжком исчез в темноте.

Я вздохнула:

– Вы больше его не видели?

Мисс Витфилд усмехнулась:

– Видела много раз. Несколько ночей я караулила фавна во дворе, и когда он появился в следующий раз, то преградила ему путь и заговорила. Сперва фавн хотел сбежать. Но поняв, что я не боюсь, остался. Думаю, я – первый человек, которого он видел настолько близко, ведь рассматривал он меня так же восхищенно, как я его. – Мисс Витфилд откинула с лица прядь волос жестом, наверное, не изменившимся с юности. – Правда, мы плохо понимали друг друга, фавн не говорил ни на английском, ни на немецком, его язык скорее походил на шуршание бумаги. Но все равно мы стали друзьями. Мы встречались тайком, бродили по лесам и замку, фавн водил меня по подземным ходам. Я показывала ему человеческий мир, а он играл для меня на флейте.

– Э-э… да, я, конечно, э-э… очень рад за вас, – пробормотал Дарси, опустив подбородок на руки. – Просто я все еще не понимаю, зачем вы нам об этом рассказываете. Хорошо, фавн существовал. И что? Он ведь уже давно мертв.

Мисс Витфилд кивнула:

– Знаю. И это самое грустное. Фавн – не человек, он целиком и полностью магическое создание. Бессмертное. Это он должен сидеть здесь с вами, а не я. Но в те времена я была слишком юна и неопытна, порывиста во всем, что делала. Думала, что я уже взрослая, думала, что у меня все под контролем, но, к сожалению, оказалось совсем наоборот.

Очень скоро в пыльном углу комнаты, где когда-то жил граф фон Штольценбург, я нашла хронику, поняла, как она работает, и написала туда то, о чем и сегодня жалею. И больше всего – о сказке про фавна и фею.

Голос мисс Витфилд начал срываться, она умолкла, встала с кресла и принялась смотреть в огонь, обхватив каминную полку обеими руками и прислонившись лбом к мрамору.

– Мисс Витфилд? – тихо спросила я. – Что произошло тогда?

– Я хотела помочь фавну, – прошептала женщина. – Я знала, как одинок он был, пока мы не встретились, и понимала, что до моего возвращения в Англию осталось несколько недель. Поэтому я решила сделать запись, которая освободила бы фавна, исполнила его заветное желание стать человеком. Мне казалось разумным связать старые сказания о королеве фей на берегу Рейна с собственной историей, чтобы потом они соединились в одну легенду. План казался простым и гениальным. – Мисс Витфилд вздохнула. – Но все пошло прахом. Я описала в хронике несколько дней, и события опередили меня, сказка пошла своим ходом, прежде чем я успела рассказать ее до конца. А окончилась она так, как никогда не должна была оканчиваться. – Мисс Витфилд все еще стояла у камина. Не оборачиваясь к нам. – Королева фей из старой легенды была злой. Она заставила фавна сделать попытку стать человеком и, когда он ошибся, забрала его жизнь, – тусклым голосом закончила свой рассказ мисс Витфилд.