– Тебе видней.

– Цыганка тоже хороша, – будто не слыша его, продолжал рассуждать принц, – но с норовом. С такой на сторону безнаказанно не сходишь. Звездочка еще ничего, миленькая. Розочка твоя…

– Моя!

– Да, – согласился принц. – Этот цветочек ты уже сорвал, заковал в цепи и посадил под колпак, чтобы ни один «козел», не приведи боги, не надкусил лепесток, – съязвил принц, на что герцог ответил не самым любезным взглядом. – Что не так? – притворился непонимающим гость. – Сам же сказал, что запрешь Микаэлу, изолируешь от всего мира.

– Я не это сказал.

– А что?

– То, что не намерен давать ей повода для измены. И кандидатов на роль любовников поставлять тоже не буду. А мир… – Ивар мечтательно улыбнулся. – Мир я сам ей покажу. Во всей красе.

От слов его стало так приятно, что я тоже улыбнулась. Стать затворницей в очередном замке, признаться, не хотелось.

– Понятно, – вздохнул Дарий. – Ладно, не буду тебя больше дразнить – скучно. Сегодня после заката выясню, что три прелестницы испытывают ко мне, тогда и определюсь с выбором. Даже заключая брак по расчету, хочется, чтобы жена хотя бы симпатизировала, а не только о короне мечтала. Мне ведь с ней детей делать как-никак.

– Значит, ты твердо решил? Лилия, Цыганка, Звездочка? – перечислил всех Ивар.

– Да.

– А как насчет других леди Адамс?

– Не-э-эт, – рассмеялся принц. – Они очаровательны и все такое, но действительно стоящую леди Адамс увел ты.

Я чуть в ладоши не захлопала, узнав, что в числе потенциальных невест его высочества нет Агаты и Глории. Принц по-прежнему строил им глазки, был обходителен и вежлив, но точно так же он относился и к прочим конкурсанткам, умудряясь не обделить вниманием ни одну. Даже мне расточал комплименты при каждом удобном случае. Впрочем, это как раз понятно, я же его ширма.

– Одного не пойму, зачем тебе Микаэла, если лидеры уже наметились? Может, хватит тянуть ее из конкурса в конкурс, одаривая баллами? – Ивар вроде бы говорил спокойно, но в лице его, в жестах, в выбранной позе чувствовалось недовольство. – Это вызывает в соперницах ненависть и зависть, а женская месть опасна и непредсказуема.

– Зачем-зачем, – передразнил друг. – Чтобы мои прекрасные «цветочки», почуяв близость победы, не растерзали друг друга! – скривился он.

– А если они растерзают мою Мику? – мрачно уточнил герцог, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику.

– Да как же! Свою обожаемую Мику ты, Ивар, защитишь, остальных – вряд ли. Тебе попросту плевать на них. Так что ширмой твоей красавице поработать придется. Еще чуть-чуть. Поверь, я в долгу не останусь. – Он пригубил напиток, пряча за бокалом улыбку.

Когда стена снова стала непроницаемой, я прислонилась к ней спиной и задумчиво проговорила:

– Ширма, значит.

– Лучше ширма, чем объект охоты неисправимого сластолюбца, – встав рядом, сказала Анжела. – Или нет?

– Лучше! Но все равно неприятно, – призналась я. – Не нравится мне этот принц, не хочу я дружить с ним семьями, – проворчала, прекрасно понимая, что придется терпеть манипулятора хотя бы ради Ивара.

– А недавно замуж за него собиралась, – подколола собеседница.

– А ты недавно герцога люто ненавидела, – ответила той же монетой я.

– Ты проецировала на меня свои страхи и сомнения, Мика. Это не я, а ты его… мм… недолюбливала.

– Разве? – не поверила я, потому что сейчас мне казалось, что влюбилась в Ивара с первого взгляда, просто боялась себе в этом признаться и потому цеплялась за любую возможность очернить. Да и он хорош! Поначалу вел себя по-хамски.

Принц же мне, наоборот, понравился как раз при первой встрече, а потом стал сильно раздражать. Раздражает и теперь, но… он же принц! Выдвигать любимому мужчине требование: друг детства или жена – глупо. Тем более когда друг – будущий король. К тому же стоит признать, несмотря на пакостный характер, ничего действительно плохого его высочество мне не сделал. Заманил на отбор, это да, но я сейчас даже рада, что так все сложилось. Именно участие в нем стало отправной точкой событий, которые привели меня в объятия Ивара. Всего несколько дней прошло – а мы уже женаты. Сложись обстоятельства иначе, и его светлость наверняка тянул бы с нашим сближением целый год, не зная, как подступиться к сиротке, сторонившейся черных магов.

И все же я опасалась, что Дарий испортит жизнь Лилианне, которую считает бесхребетной простушкой, а не девушкой, к чьим ногам хочется бросить весь мир. Ее хрупкая психика не выдержит такого отношения! Дома ею помыкала мать, в замужестве об нее будет «вытирать ноги» супруг – где справедливость?! Как бы ни нравился бедняжке зеленоглазый сердцеед, счастье он ей вряд ли принесет. Зато она станет принцессой, и, возможно, ее жуткая семейка наконец начнет с ней считаться. Или продолжит подавлять и использовать, как сейчас.

– Ох, Лиля-Лиля… Где взять подходящие доводы, чтобы отговорить тебя от этой авантюры? – прошептала я и обернулась к своей спутнице. – Анжела, – произнесла задумчиво, – а про человека, который строит козни Ивару, можешь что-то сказать или показать?

– Прости, – виновато улыбнулась она и развела руками.

– Как насчет снотворца, который причастен к моему несостоявшемуся утоплению? Тогда, в детстве. – И снова она ответила отрицательно. – Но почему? Ты же аватар сновидческого дара!

– Потому что нельзя, – буркнула мамина копия, хмурясь.

– А намекнуть? Хоть на кого-то? – не сдавалась я.

Тяжело вздохнув, она пошевелила пальцами, будто колдуя, и действительно в золотистой дымке под ее рукой проступили очертания куколки, внешне похожей на Ивара. А рядом с ним материализовалась и моя фарфоровая мачеха.

– Агата?! Это она? ОНА? – воскликнула я, протянув ладонь к статуэтке, которая с тихим хлопком испарилась.

– Так и знала, что не поймешь! – Анжела досадливо скривилась и… тоже исчезла.

Как это, интересно, понимать? Бросила меня одну разгадывать ее шараду и даже направление не указала, в котором ответ искать. Кукла, мачеха, блондинка… что это все могло значить?

Пока размышляла, на стене появилась сделанная маминым почерком надпись: «Тренируй свои способности, Мика, они скоро понадобятся. В замке Элорик большая концентрация чар, это благотворно влияет на твою магию. Учись не только просматривать, но и создавать сны. Как тогда, когда герцог наслал на тебя видение…»

По мере чтения строки исчезали с каменной поверхности, одновременно врезаясь, точно клинок в дерево, в мою память. Пытаясь понять, что именно от меня хочет мой собственный дар, я очнулась. Хм… А ведь Ивар действительно передал мне инициативу в том эротическом сне, который я видела после нашей ссоры. Значит, это был урок, а не месть? Или проверка? И что имела в виду Анжела, предлагая тренироваться? Брр, как же много вопросов, и того, кто мог бы на них ответить, рядом нет. А ведь у нас с ним, если подумать, первая брачная ночь! И первое брачное утро тоже, то есть день. Куда, спрашивается, Ив опять запропастился?