Пышечка Юля вышла из-за стола и стала танцевать под музыку. К ней присоединилась Вика. Мелькали поднятые вверх руки, выпячивались загорелые женские животы с наглыми сексуальными пупками. Алиса встала и присоединилась к танцу. Плыли плавными овалами бедра, плечи, запрокидывались головы, глаза закрывались, губы улыбались… Девушки двигались вокруг каштана в офисном зале. Их танец напоминал видеосъемку, прокрученную замедленно, легкие, спонтанные и прекрасные движения юных тел соперничали с музыкой.

Следующая песня резко сменила ритм. Девчонки принялись в энергичном темпе подпевать: «Я так ждала тебя, Вова!» Пение становилось все громче и переходило в визг. Когда мелодия закончилась, три юные фурии расхохотались.

– Я не танцевала сто лет! – выдохнула Алиса.

– А я двести! – подпела Вика.

– Ох! Уже поздно, – очнулась Юля, взглянув на часы.

– Не волнуйтесь. Я вас развезу по домам, – сказала Старк.

«Мицубиси» с тремя молодыми женщинами плыла по улицам города. Алиса думала, что впервые за время совместной работы настороженность между нею и сотрудницами сменилась приязнью. Музыка, танец и дорога сблизили их без слов.

Вернувшись в свою уютную квартирку с видом на уютный киевский дворик, она остановилась в прихожей и долго рассматривала себя в зеркале. От былой депрессии не осталось и следа. Права была доктор Вера Алексеевна. Ее вылечила трудотерапия. И еще… Джон примчался следом за ней. Значит, он все-таки ее любит… И ему не безразлично, что с ней происходит.

На кухне Алиса налила себе бокал красного вина и отпила несколько глотков. Потом прошла в спальню, сбросила туфли на высоких каблуках, прилегла на покрывало. Взглянула на фотографию родителей, стоявшую на тумбочке, у изголовья, вгляделась в свое отражение в зеркале. На нее смотрели глаза отца. «Не могут быть такие глаза у убийцы, – сказала себе Алиса. – Лученко доведет это дело до конца. Она найдет того, кто совершил эвтаназию».

Сон смаривал ее. Едва выйдя из душа, она скользнула под одеяло и мгновенно уснула.

Разбудил ее утренний птичий щебет. Алиса уже завтракала, когда телефон пискнул: пришло текстовое сообщение. В нем говорилось, что Лученко приглашает ее встретиться в гостинице у Джона. Алису смущали противоречивые чувства. С одной стороны, она не горела желанием лишний раз встречаться с Джоном, она все еще держала дистанцию… Но с другой – все-таки хотелось видеть его. Хотя даже самой себе она в этом не признавалась. Придумала формулу-выручайку: она будет встречаться с мужем только из профессиональной необходимости. По работе, и все. Но если требует Вера – значит, встретиться нужно тем более. Что бы такое надеть, чего он еще не видел?

С момента появления Старка в гипнотарии Веры Алексеевны Лученко прошло три дня. Сэр Джон Гордон попытался выполнить условия, поставленные перед ним психотерапевтом его жены. Еще когда он позвонил, опытное Верино ухо уловило в его голосе скрытые ноты мужской истерики. А когда увиделись… Сказать о том, что вид у Джона был не такой бравый, как всегда, – это не сказать ничего. Вид у англичанина был просто кошмарный. Волосы всклокочены и как будто несколько дней не чесаны. Отросшая щетина испачкала щеки рыже-сивой колючкой. На светлом свитере явственно проступали пятна от кофе, а джинсы имели такой вид, словно Старк спал в них не раздеваясь.

Таким Алиса его никогда еще не видела.

– Извините за прическу, это все ветер, – произнес он, пытаясь оправдать свою странную метаморфозу.

Ветер был совершенно ни при чем. Во-первых, его попросту не было. Стояли тихие, теплые, безветренные дни. Во-вторых, никакой ветер не смог бы сотворить такое с внешностью респектабельного бизнесмена. Разве что какой-нибудь ураган «Катрина»… Щеки Алисы запылали персиковым румянцем. Она промямлила: «Мы сейчас» – ухватила мужа за руку и скрылась с ним в спальне.

Пока жена руководила бритьем и переодеванием, у доктора Лученко было время осмотреться. Не каждый день ей приходилось бывать в пятизвездочных отелях. А здесь все было пятизвездочным, начиная со швейцара внизу. Перед тем как гостьи ступили в апартаменты Старка, служитель, будто из начала прошлого века, распахнул перед ними массивную дверь. Вера и Алиса поднялись по мраморной лестнице в вестибюль. Колонны делили пространство большого холла на зоны и задавали направление движения. Женщины прошли мимо фитнес-центра с бассейном и мозаичным ковром из итальянского мрамора. Тонкий рисунок на полу и настенная роспись создавали впечатление совершеннейших римских терм.

В номере самого англичанина все шептало о богатстве: позолоченная мебель, парчовые и шелковые портьеры, роскошные фарфоровые вазы с хризантемами – и еще масса мелочей из того мира, к которому психотерапевт Лученко, увы, не принадлежала…

Но довольно любоваться интерьером. Что с самим Джоном Старком произошло? Это вопрос. Вера немного поразмышляла и согласилась с очевидным: приступ одиночества. Вот бы Джон удивился, узнав, что с этим диагнозом к психотерапевту приходит половина пациентов! А читаемые у него на лбу мысли «Меня никто не любит, никто не полюбит» и «Для чего я живу?» спровоцированы, конечно, трехдневным общением с родственниками Алисы.

Действительно, больше трех дней Старк выдержать не смог. После проживания в квартире с Виктором и Владиленой он сбежал и, вернувшись в «Премьер Палас», срочно востребовал к себе Веру и Алису…

Когда Джон в сопровождении жены вышел из спальни, внешний вид его был вполне приемлемым. Но внутри он весь кипел. Куда подевалась его английская респектабельность? Он очень злился на Веру. Прежде всего: она увидела его в расхристанном состоянии! И вообще – именно она виновна в его истрепанных нервах! Он собирался высказать этой докторше все, что накипело в нем за последние дни. Да уж! Он не станет щадить ее! Если это психотерапия, то у нее нужно отобрать диплом врача. Ведь главная заповедь клятвы Гиппократа гласит: «Не навреди». Она же, эта с виду хрупкая женщина, просто ведьма какая-то! Не навреди?! Как бы не так! Вреди и разрушай! Порть здоровье и нервы людей – вот ее лозунг!..

Еще немного, и он бы выпалил ей прямо в лицо все эти соображения. Чаша его терпения переполнилась. Зрел ураган, сносящий все на своем пути… А Вера смотрела на него и вспоминала двух выдающихся ученых, Гей-Люссака и Гумбольдта. Они, по слухам, занимались в Париже исследованиями газов. И для опытов выписывали из Германии тонкостенные пробирки. Но денег для уплаты пошлины им не хватало. Как быть? Физики договорились с партнерами: пробирки запаивать, а посылки снабжать биркой с надписью: «Осторожно! Немецкий воздух!». А пошлины за воздух не существует… Потом ученые срезáли запаянные концы и получали сосуды для опытов. Вот Старк в этой истории и исполнял роль «сосуда для опытов»… Вера невольно улыбнулась. Выразительно взглянула на Алису и сказала:

– Вы примерили на себя ситуацию жены. Судя по всему, вам… – Вера подчеркнула слово «вам», – она оказалась не по плечу.

– Что это значит? По плечу? По какому плечу? – Мужчина развел руками. Ему срочно требовался синхронный переводчик.