Пусть все это всегда останется со мной. Эти люди, это счастье, эта жизнь, именно такая, какая она есть сейчас…

Так было раньше. Теперь все будет по-другому.

И как становится понятно после всего произошедшего, утрата покоя и семьи намного мучительнее неведения по поводу растущих рогов…

* * *

Как же здорово Марина уела Кристи! Которую все агентство звало Плюшкой, и, в общем, не без оснований. Попу девка отрастила – уже почти на сорок шестой размер, а все туда же, на кастинги таскается. И упрямая ведь: ее на показы уже сто лет не отбирают, а Плюшке хоть бы хны, уверена, что она вся из себя такая красавица. А сегодня вообще удумала – на Андрея посматривает, коза растакая!

Но как гламурненько удалось все провернуть, комар носа не подточит! Марина, небрежно покачивая бедрами, подошла к вазочке с конфетами. И давай трескать: одну, вторую, третью. У Плюшки, ясное дело, челюсть с отбеленными зубами бац и отвисла. Кристи ведь не жрет ничего, даже салат уже не жует, только минералку хлещет. Может, кстати, и пухнет поэтому – типа с голодухи.

– Я могу себе позволить не придерживаться диеты, – заявила Марина, аккуратно складывая блестящий фантик. – У меня отличное телосложение! Ни грамма жира – и все без малейших усилий, ни диет, ни спорта.

Врать было очень приятно. Потом, конечно, пришлось сбегать в туалет, два пальца в рот и все такое. Но Плюшка-то об этом не знала! Андрей ее в этот особняк потусить раньше не приглашал. А догадаться о том, что за огромной пальмой оборудована маленькая ванная комната, невозможно. Зря Плюшка пасла вход в туалет на первом этаже. А как она свяла, когда решила, что Марина конфет натрескалась и тошнить не побежала!

Устроив Кристи показательное выступление, Марина походя уколола ногастенькую, во вкусе Захарова, певичку: «В каком салоне вам силикон в губы закачивали? Ой, нет, я там даже на маникюр не решусь, как вам рот-то скособочили». Послала многообещающий взгляд другу Андрея Эдику. А что делать, вдруг Захаров соскочит, жить-то как-то надо. Еще было у Марины намерение довыдирать волосы Снегурочке (и ведь не нарощенные, свои, что особенно обидно). Но она куда-то с Андреем слиняла. Что, конечно, было очень даже волнительно и опасно. Снегурка времени даром не теряла, глазами зырк, ресницами луп. Кадрила мальчика по полной программе, стерва волосатая!

Чтобы хоть немного успокоиться, Марина повернулась к телевизору.

– Сколько вам? Тридцать… два? Три?

– Тридцать четыре.

– Тридцать четыре?! – фальшиво изумился мужик, припершийся на бедненькую хазу к негламурной чумичке. Платье у нее – мечта магазинщицы из местечка Задрипинск.

«Задолбало уже кино это по всем каналам. Лучше бы вторую часть показывали, Безруков – такой супермен, просто душка, – подумала Марина, отводя взгляд от огромного, во всю стену, экрана. – И Хабенский тож ничего. Но вообще, Новый год этот – какой-то весь неправильный. Только выпросила у Захарова длинную норковую шубку – снег растаял, и куда ее на лужи надевать. Одно хорошо – труп Деда Мороза. Хоть какое-то развлечение. Это же Снегурка его пришила, сто пудов! Вот будет о чем на кастингах с девчонками языками почесать. А то все о шубах да о членах. Вот я про труп расскажу, и все в отпаде будут. И зря, между прочим, Андрюша все жалуется, что типа я… это самое, как это он завернул… а, интеллектуально не развиваюсь, вот. Я стараюсь, между прочим…»

Марина представила, как будет описывать девочкам и лежащее на полу тело со страшной изломанной шеей, и Снегурку, еще больше скручивающую голову бедному мальчику. И неожиданно для самой себя всхлипнула.

– Жаль парнишку, – пробормотала она, закидывая ногу за ногу. Короткое леопардовое платьишко задралось по самое не хочу, пришлось тянуть его вниз, чтобы прикрыть резинки от чулок. – Такой молоденький. И симпатичный. С ним можно было бы в натуре оторваться, если бы у него бабки были. Жаль мальчика…

– Первый раз вижу такую романтичную убийцу. Зачем вы столкнули Юру с лестницы? Перепутали его с Ингой?

Вдруг появившийся рядом коренастый мужчина в синем унылом костюме, почему-то даже с погонами, сказал сразу слишком много слов.

Открыв рот, Марина смотрела на его хмурое лицо и судорожно соображала. Романтичная убийца – это вот конкретно она, что ли? А кто такая Инга – Снегурка, паскуда волосатая, которая с Андреем закрутить хочет?

«Ага, тогда, получается, этот чувак – кто-то типа мента, уже приперся и труп нашел, – на всякий случай Марина облизнула губы и посмотрела вниз, чтобы дяденька милиционер оценил всю прелесть свеженарощенных ресниц с совершенно незаметными капсулками. – Так, надо валить все на эту Снегурочку-дурочку. Ну точно! Пусть ее в тюрьму заберут. От Андрюшеньки моего подальше».

Она уже собиралась все рассказать. Как, подравшись с Ингой, решила выйти на свежий воздух. Или даже искупаться в бассейне – почему бы нет, времени навалом. Но до бассейна добраться так и не получилось. Какое плавание, когда там Дед Мороз со свернутой шеей лежит. А потом пришла эта поганая Инга, нужно было прятаться. Впрочем, из-за неплотно прикрытой двери сауны Снегурка просматривалась во всей своей красе. Мальчик и так неживой – а она ему еще наподдать решила, шею свернула окончательно. Правду в телевизоре говорят: преступника тянет на место преступления, как девушку на распродажу…

Послав дяденьке-милиционеру улыбку – во все тридцать два, как во время фотосессии требуют, – Марина собралась приступить к рассказу. А мужик вдруг протянул руку.

Марина прищурилась: на широкой ладони лежала заколка поганой Снегурки, гадины патлатой.

– Вы потеряли это в сауне, – сказал мужик. – Наверное, хотели бросить подозрение на Ингу.

– Шо значит бросить?! – заорала Марина, упирая руки в бока. – Это еще хто на кого шо бросить хотел?! Сча разбираться будем!

Увидев вытянувшееся лицо Захарова, она быстро хлопнула себя по рту.

Дура, идиотка настоящая!

Растрынделась, забыла обо всем. Вот родной говорок-то и попер. А ведь Андрюшеньке с прицелом на свадьбу уже конкретно лапши на уши навешано: агентство – это так, по приколу туса, а вообще она скоро высшее образование получать будет, так как семья ее вся из себя гламурная, мама – профессор, папа – доктор наук. Хотя, в общем, не сильно и соврала, отец – почти доктор. Каждое утро рассол на кухне хлещет и повторяет: «Вот я сейчас себя полечу, а потом на завод пойду». Раз лечит – значит, батька кто? Доктор, в натуре!

– Кстати, – мужичок в синем прикиде с погонами тем временем осмотрелся по сторонам, – Андрей, я вот что собираюсь спросить. Вы про врача вроде говорили, который тело осматривал. Я хочу с ним побеседовать. Кто это?

«Ой мама, – Марина резво вскочила с дивана и осторожно попятилась к елочке, увешанной золотистыми шарами, – этот мент же – экстрасенс реальный. Я про доктора только подумала – и он сразу как брякнет: „Где доктор?“ Надо от него подальше держаться, а то вдруг он и другие мысли мои прочитает. Не надо бы Андрюшеньке знать, что я и к Эдику присматриваюсь».