—  Как романтично! — воскликнула бабушка Тоня…

— Ого, и в наше время мужчины умеют удивить, — поддакнул дедушка Дима.

Мистер Совершенство привычно не смотрел в мою сторону.

— Дима тоже очень большой романтик, — хвасталась белобрысая Полина, — он всегда такие шикарные букеты цветов дарит.

А я встали из-за стола, и отправилась разбираться с серенадами в свой адрес.

Лешанов стоял, эффектно опершись на капот машины, в руках букет из роз, к которому привязаны ленты шариков, на губах нагловатая улыбочка. Чертовски приятно должно быть… Любой нормальной девушке, только я никогда не была нормальной. Красивый... и даже «упасть и не встать»,  нарядился в костюм. Надеюсь, он не будет делать мне предложение руки и сердца, замуж мне уж точно рановато.

— По какому поводу это великолепие? — вместо приветствия спросила я.

— Без повода… Рыжая, а давай с тобой парой станем.

— Так мы ведь уже стали разок? Как-то не очень пошло…

Леший скривился.

— По-настоящему парой, будем ходить на свидания, целоваться и …

— И трахаться, — весьма прозаично закончила я.

— Зачем ты так грубо? — снова скривился Леший. — Заниматься любовью…

Моя любовь женится на другой, и даже не смотрит в мою сторону.

— Прости, Леш, у меня с тобой не получится заниматься любовью, я другого люблю…. Даже клин не помог избавиться.

Лицо Лешего зло вспыхнуло, положил букет на капот, тяжелые мужские руки опустились на мои плечи…

— Да, блядь, ты придумала себе эту любовь. Иначе была бы рядом с ним.

Я рядом, несмотря на все, прихорашиваюсь,  хожу на эти  проклятые ужины, снова и снова травлю себе сердце.

— А он наверняка не достоин твоей любви, иначе тоже был бы рядом.

Он рядом, всего в паре метров, сидит, держит за руку другую, трепетно за ней ухаживает и заботится так, словно Полина хрустальная ваза.

— В любом случае у нас не получится, раз даже клин не помог.

— Да какой клин, Дурочка, — простонал Леший и прислонился лбом к моему лбу, — не было между нами ничего. Я, конечно, очень хотел, штаны по швам трещали, но ты напрочь отрубилась. Трахать бесчувственное тело сомнительное удовольствие.

— Тогда почему я была абсолютно голая?

— Извини, не удержался, решил подшутить.

— Извини, не удержусь, тресну тебя по башке.

Но голову пожалела, у него и так, судя по прозвучавшему признанию, с ней проблемы, стукнула по могучей грудине.  

— На тот момент мне казалось это прикольным, но утром, конечно, не до смеха стало.

На месте, на месте, значит, цветочек мой на месте. Ура!!! Захотелось даже станцевать по этому поводу.

— Но почем сразу не сказал?! — требовательно уставилась в глаза Лешего, попробуй только соври.

— Почему-почему, по кочану. Может, мне хотелось… Блин, Рыжая, — парень притянул меня в свои объятья, зашептал горячим проникновенным шепотом, — мне до безумия хочется быть у тебя первым. Давай попробуем встречаться по-настоящему. До секса дойдем, когда ты будешь готова.

— То бишь, смажем введение клина долгими ухаживаниями.

— Какой клин? Что ты заладила… Не хочу быть клином, хочу, чтобы ты в меня влюбилась.

Вот какого рожна мне нужно?! Красивый парень, почти порядочный,  талантливый, который может сделать из меня звезду. Явно в меня влюбленный. Шутит, правда, неудачно, но у всех своих недостатки, а я словно ледяная статуя в его руках, ничего не чувствую. Только радуюсь как идиотка, что девственность сберегла. Зачем?! Для кого?! У Мистера совершенства невеста.

— Не уверена, что у нас получится.

— Меньше думай, пробуй.

Леший завел мой непослушный локон за ухо. Сколько трепета вызывали во мне подобные жесты от Мистера Совершенства, а сейчас только желание отстраниться.  

— Метод проб и ошибок не мой путь.

— А какой твой?..

— Я тащу в гору тяжелый камень, и жду момента, когда же он покатится вниз, силу тяготения никто не отменял, и размажет меня в лепешку.

— Ты больная…

— Ага, лучше со мной не связываться, вдруг я заразная.

— Уже заразилась, — пораженчески простонал Леший.

— Тогда иди, лечись, говорят, есть хороший способ: клин клином вышибают.

У Лешего скрипнули зубы. У меня неоспоримый дар мгновенно выводить мужиков из себя.

— Всю душу из меня вынула, Рыжая!

В отчаянной попытке до меня достучаться, он схватил меня за волосы и зло впился в губы… Не достучался, вау не произошло, я лишь испуганно застыла в его объятьях, покорно позволяя себя целовать.

Оторвался от терзания моих губ. В зелено-карих глазах была горечь.

— Понял. На, возьми, — Леший сунул букет цветов в мои руки.

Потом сел в машину, и сорвался с места, шины зло скрипнули об асфальт. Капец моей карьере фотомодели.

Я стояла на дороге, и словно заводная кукла хлопала глазами… Ну, почему в моей жизни все так по-дурацки. Может, надо было не рубить правду-матку, а, в самом деле, попробовать с Лешим. Вдруг вау произошло бы после гуляний под луной, встреч и свиданий.

Зашла во двор, потом в дом. Надо цветы поставить в воду, будет обидно, если завянут, они красивые рыженькие. Чтобы наполнить вазу побежала в ванну. В сердце вонзился здоровенный шип, там Дима умывался, будто пытаясь остудиться, плескал себе в лицо холодной водой. Хоть и не в костюме сейчас, но такой до невозможности привлекательный.

— Ой! — вскрикнула я.

А он вперил в меня тяжелый обжигающий взгляд. Первый за месяц. Застыла не в силах шевельнуться, задохнулась от осознания, что мы один на один в этом маленьком пространстве ванны.

— Судя по скрипнувшим шинам, возлюбленный получил отставку, — злобно прошипел Дима, снова кривя свои губы в презрительной усмешке.

— Не твое дело.

— Я твой старший брат…

— Ха, — вырвался истеричный смешок из моего рта.  

— Надеюсь, ты хотя бы пользуешься презервативами. Мне ты, помнится, готова была отдаться без всякой защиты.

Задохнулась от такой наглости, удивилась, что он помнит тот эпизод в машине. Мне порой казалось, что этот вечер, наши поцелуи, его страсть, а затем нежность, я во сне увидела.

— Знаешь, ты вся в отца, — инквизиторским голосом говорил Дима, — такая же беспечная, слабая на передок. Впрочем, чему удивляться, от осинки не родятся апельсинки… Точнее в твоем случае, наоборот, от апельсинки не родятся скромные осинки.

Вот я и получила камнем прямо в живот, по голове, каждой клеточке.  Который раз размазал меня. Да сколько можно?! Чертов садист! Как тигрица бросилась вперед, вцепилась в темные волосы и потянула со всей силы в разные стороны, а коленкой попыталась достать его мужские причиндалы. Сейчас так припечатаю, никому не сможет передать свое убийственное великолепие. На этот раз Совершенный Гад не успел проявить свою реакцию, но каким-то чудом умудрился оторвать мою руку от своей шевелюры, подстригся, сволочь, к лету, не за что уцепиться. Обычно я свою жертву не отпускала так просто, но и жертвы обычно не стреляются током. Рыкнул, завел мою руку за спину, потянул на себя, впечатывая в свое бьющееся электричеством тело, и… накрыл мои губы своими губами. Если я выдумала эту любовь, как утверждал Леший,  то почему сейчас чувствую Вау, «дас ист фантастиш, я-я». Чувствую Вау, несмотря на то, что его поцелуй злой, даже грубый, наказывающий за какие-то грехи. Тремор в пальцах отступил, обхватила свободной от его захвата рукой шею Мистера Совершенства и ответила на поцелуй. Всосалась пиявкой в его губы, проталкивая язык внутрь рта, сражаясь там с его языком. Он грубо схватился двумя руками за мою задницу и впечатал  мой абсолютно слабый с нему передок в свое сильное твердокаменное хозяйство. Только в этом случае, псевдобратец, твоя сила — показатель слабости, и я достаточно женщина, чтобы это понимать. Застонала в его губы, задохнулась от жара, а Дима еще сильнее стал пожирать мой рот. Мужские пальцы прошлись по телу, обхватил своей ладонью мою грудь, сжал и без того торчащий сосок. Как кошка, щерюсь в его присутствии. Я тоже сжимала руками все его великолепные мышцы, что попадались на моем пути, призывно выгибалась, подстраиваясь под его напор, вгрызалась, всасывалась в его губы, ставшие для меня сейчас источником живой воды, нет, жаркой лавы, воспламеняющей кровь. Голова даже закружилась, а потом я вдруг полетела вглубь ванны, это Дима оттолкнул меня от себя. Больно ударилась бедром о стиральную машинку.