Оставшись наедине, я достаю из кармана джинсов телефон и, разблокировав его, смотрю на экран. Наше фото. Я, Дамир, Санька. Всё помню, как сейчас. Тогда мы были счастливы, мы были вместе, но жизнь всё расставила по своим местам, увы.

Прошло 2 года

Дина

– Санька! Саня! Просыпайся.

– Нет, – возражает сынок и, накрывшись с головой одеялом, продолжает спать.

Глядя на эту картину, я улыбаюсь. Каждое утро происходит одно и тоже. Я пытаюсь разбудить Сашу пораньше, но получается попозже.

– Саша! Вставай, – забираюсь рукой под одеяло и начинаю щекотать маленькую пятку.

– Мама! Не надо, – визжит тонкий голос. – Не хочу. Не хочу в садик!

Саня брыкается ногами, прячась под одеялом, но я не отступаю. Я подниму этого мальчишку любой ценой!

После неизвестно какой попытки мне всё-таки удается разбудить сыночка. Санька нехотя встаёт с кровати, поднимает ручки вверх и зевает.

– Мама, я не хочу в садик, – произносит серьезным тоном, смотря на меня своими большими карими глазёнками.

– Надо, сыночек. Я вот тоже не хочу в университет, но хожу.

– А тебя там заставляют есть зелёный борщ с палками?

– С какими палками?

– Ну такими тоненькими, длинными и совсем не вкусными. Фу, гадость, – Санька наглядно демонстрирует, какой невкусный борщ, делая на лице брезгливое выражение.

– Так, – улыбаюсь, – живо умываться и чистить зубы!

– Мамочка, ну, пожалуйста. Можно я не пойду в садик?

– Нет, – качаю головой. – Пойдёшь. Саша, сегодня пятница, а что это значит?

– Это значит, – бубнит сынок, – завтра суббота.

– И?

– Выходные.

– А ещё?

– Приезжает папа, – улыбается сынок, – и мы пойдём в зоопарк, да?

– Хочешь в зоопарк?

– Конечно, – кивает Санька, – папа по телефону обещал.

– Ну, раз обещал, значит, пойдём в зоопарк.

– Ура! – восклицает сынок. Забирается мне на колени, обнимает маленькими ручками за плечи, целует в щеку. – Я люблю тебя, мамочка, и папу люблю!

– Я тебя тоже люблю, моё солнышко.

Санька уходит в ванную комнату, а я остаюсь в его спальне, чтобы заправить постель и достать из шкафа одежду.

Через двадцать минут мы с сыном едем на такси. Я отвожу Саньку в садик, а затем направляюсь в университет.

Сегодня мне определенно везёт. Я сдаю два экзамена на «отлично» и, освободившись раньше запланированного, решаюсь встретиться с подругой.

Вызвав такси, еду на другой конец города. Пока за окном автомобиля мелькают улицы и проспекты, я беру в руки смартфон и, чтобы скоротать время в поездке, захожу в социальные сети. Листаю ленту новостей, бездумно разглядывая посты друзей, но вдруг натыкаюсь на одно фото. Секунда, две и к горлу подкатывает ком. По спине бежит холодный пот, грудь сжимает невидимыми обручами, и я начинаю задыхаться.

– Остановите здесь! – обращаюсь к таксисту.

– Не положено. Здесь знак. Остановка запрещена.

– Остановите! – повторяю я, протягивая водителю деньги в три раза больше стоимости всей поездки.

Таксист возмущается, но я его не слушаю. Достаточно того, что он всё-таки нажимает на тормоз, а остальное меня не волнует!

Я выбегаю из машины и ступаю на тротуар. Ноги не слушаются, руки дрожат. Я глотаю холодный воздух ртом, не в силах надышаться. В сумке трезвонит мобильник, но мне сейчас не до этого. Мне бы прийти в себя и успокоить сердце, которое скачет в грудной клетке настоящим галопом.

Больно. Чертовски больно видеть его. Смотреть на счастливую улыбку, сияющие от радости глаза и понимать, что всё было обманом, игрой! А я ведь любила его…

Спустя полчаса я прихожу в себя. Стираю с лица солёные слёзы, привожу в порядок макияж и, достав из сумочки телефон, набираю номер подружки.

После третьего гудка подруга отвечает на звонок.

– Катюша, прости, дорогая, я не смогу приехать, – стараюсь придать голосу спокойствие, но не получается.

– Что случилось?

– Ничего.

– Дин? Я же всё слышу. У тебя голос дрожит.

– Не дрожит. Просто неожиданно разболелась голова и… В общем, давай встретимся в другой раз?

– Почему? Ты поругалась с мужем? – встревоженно спрашивает Катя, а я не знаю, что ей ответить.

Правду? А какая она, правда?!

Разве имею я право на эту правду после всего?

Нет. Всё в прошлом, наверное...

* * *

Этой ночью мне снится он, его карие глаза цвета виски, чуть пухлые губы, расплывающиеся в улыбке. Он смотрит на меня счастливым взглядом, но ничего не говорит. Я тоже на него смотрю, ощущая, как по спине бегут мелкие мурашки, как сбивается дыхание, как замирает сердце. Я протягиваю ему руку, говорю: «Привет». А он… Качает головой, отступая назад.

– Не уходи, – из груди вырывается сдавленный хрип, и я просыпаюсь.

Крепкие руки обхватывают мои трясущиеся плечи. На макушке колышутся волосы, а лицо обдаёт жаром. Тёплые губы покрывают висок, скулу, задерживаются на щеке.

– Т-ш-ш, – шепчет низкий голос, – всё хорошо, мой ангелочек. Это просто сон. Всё хорошо.

Я окончательно просыпаюсь. Разжимаю цепкие пальцы на своих руках и поворачиваюсь лицом к мужу. Ночной полумрак, но я отчётливо вижу перед собой встревоженный взгляд Давида.

– Ты вернулся?

– Да, – кивает головой. Тянется ладонью к моих волосам, трогает локоны, пропуская между пальцев длинные пряди. – Приехал, когда ты уже спала.

– Я ждала тебя утром.

Он устало улыбается, а затем откидывается на подушку.

– Получилось раньше. Не рада? – бросает в мою сторону вопросительный взор.

– Рада, – возражаю я. – Конечно же, рада.

– Иди ко мне, – говорит Давид и я, не раздумывая, устраиваюсь у него под боком, кладя голову на широкую грудь. – Тебе снова приснилась мама?

Его вопрос застаёт меня врасплох. Мама? Нет. Мне снился он. Так… Иногда приходит ко мне во снах и мучает, терзает. Давид думает, что я вижу маму, а я не пытаюсь это опровергнуть. Мама мне тоже снится и после таких снов я всегда просыпаюсь в холодном поту, но не сегодня.

– Да, – коротко отвечаю, ругая саму себя за ложь.

Давид ничего не говорит, и я благодарна ему за это. Меньше всего мне хочется обсуждать то, что я так старалась забыть. Забыть к таким чертям, что б даже никогда и не снился.