Уже после фиаско Наполеона под Ватерлоо, в октябре 1815 г., Мюрат постарался вернуть себе отнятую у него неаполитанскую корону, но ничего не вышло. Лихой кавалерист проиграл, попал в плен и был приговорен к смерти. Его казнили в шесть часов вечера 13 октября, через 15 минут после вынесения приговора.

Мюрат, так обожавший по-театральному помпезные наряды, перед расстрелом предпочел одеться очень просто: белая рубашка и такие же брюки, голубой жилет и точно такой же плащ и, наконец, черные гусарские сапожки. Во дворе, куда вывели сына кабатчика, ставшего по воле госпожи Удачи королем, было столь тесно, что наведенные на Мюрата дула ружей расстрельной команды почти касались его груди! Перед лицом неминуемой смерти «король храбрецов» еще раз продемонстрировал главные свойства своей натуры: храбрость и… позерство! Он сам отдал приказ карабинерам, прицелившимся в него: «Стреляйте в сердце, но пощадите лицо! Пли!!!» Шесть пуль пробили грудь казненного, но одна пронзила правую щеку, изуродовав воинственное лицо «храбрейшего из королей».

Так закончилась одна из самых головокружительных военных карьер в истории человечества: за 20 лет Мюрат прошел путь от солдата до маршала и короля. Мюрат был истинным сыном своего времени – сложного и противоречивого. В нем причудливо переплетались доброта и доверчивость с завистью и тщеславием; искренность и наивность со склонностью к интригам; преданность Наполеону со способностью легко изменить ему. Сквозь золото позументов проглядывала неблагодарная душа, а в красивой голове под роскошным плюмажем роились неблагородные мысли.

Наполеон и Мюрат, в полной мере наделенные обоюдной самолюбивой ранимостью, скорее всего, никогда не испытывали друг к другу какой-либо особой симпатии. Бонапарт, получивший классическое военное образование, всегда внутренне презирал тех, кто, подобно Мюрату, выбился из солдатских рядов. Сказывалось и сознание превосходства математика-артиллериста над рубакой-кавалеристом. Уже находясь на острове Святой Елены, Наполеон дал очень емкую и доходчивую характеристику своему лучшему кавалерийскому командиру: «У Мюрата было много отваги и… мало ума! Громадный разрыв между этими его свойствами и определил личность Мюрата».

Так или иначе, но на родине маршала не забыли, и спустя годы его родной город Лабастид-Фортюньер переименовали в Лабастид-Мюра.

P. S. «Я никогда не видел человека храбрее, решительнее и блистательнее его во время кавалерийских атак!» – емкая эпитафия Наполеона лучшему кавалерийскому военачальнику его армии, мчавшемуся на врага с золотым маршальским жезлом в руках.

Полководческий талант Бонапарта смог раскрыться с такой полнотой еще и потому, что он опирался в своих войнах и сражениях на генералов и маршалов первоклассного дарования – на свою «центурию», а вернее «декарию». Эти люди соединили с ним судьбу, некоторые надолго, кто-то – на время. Одни верили ему и двигались за ним, как за путеводной звездой, а другие просто вовремя пристроились шагать в ногу, сочтя выгодным погреться в лучах его славы. Для кого-то он был лишь первым среди равных, для кого-то – вершиной айсберга. Наконец, многих объединяла и несла на своих волнах неудержимая молодость, когда все вокруг кажется вечным и прекрасным.

Они жили полнокровной жизнью, сегодняшним днем – изнурительными переходами, громом сражений, любовью, наконец! Смерть стояла за их плечами; она подстерегала каждого, вырывала из рядов то одного, то другого. Первым был Мюирон, за ним – Сулковский, следом – Дезе, Леклерк, Ланн и Бесьер с Дюроком. Остальные склоняли головы и знамена, прощаясь с навсегда ушедшими товарищами. Но они были молоды, и смерть не могла их устрашить. Они шли вперед, не оглядываясь…

К этим неизбежным потерям Наполеон относился по-военному профессионально: отдавал воинские почести погибшим подчиненным и… двигался дальше, благо волна удачи несла его вперед и ввысь!!! Бонапарт никогда не забывал тех своих соратников, кто, шагая в одном ряду, волею судеб навсегда оставались на полях сражений – порой очень молодыми, порой в расцвете лет.

Примечательно, что сам Наполеон за несколько недель до смерти вспомнил только тех военачальников, чьи заслуги он особенно высоко ценил и о которых до конца сохранил добрую память: «Я чувствую, что мой конец близок и скоро я встречусь с моими храбрецами на Елисейских полях. Клебер, Дезе, Бесьер, Дюрок, Ланн, Ней, Мюрат, Массена… Мы снова соберемся вместе. Если, конечно, там, наверху, не боятся, как здесь, внизу, такого скопления военных». Скорее всего, не все в поведении Нея и Мюрата, особенно в последние годы их жизни, устраивало Наполеона, но своей геройской смертью они, по его мнению, искупили все шараханья и метания…

N. B. Вы познакомились лишь с самыми знаменитыми или лучшими из лучших маршалов Бонапарта. Если их истории вам понравились, то, вполне возможно, вы познакомитесь и со всеми остальными маршалами Франции той поры и даже с теми, кто по разным причинам так и не успел ими стать. Увлекательнейшие, между прочим, истории, должен вам сказать…

Т. Жерико. Гусарский трубач. 1815–1820 гг.

А. Аппиани. Портрет Наполеона. 1805 г.

П. Э. Ботигни. Париж 1793 года. Вторая половина XIX в.

Ж. Б. Мозэс. Битва при Флерюсе. Фрагмент. 1837 г.

Л. Ф. Лежён. Битва при Лоди. 1804 г.

Н. А. Тоне. Эпизод Итальянской кампании. Фрагмент. 1801 г.

Т. Жерико. Раненый кирасир. 1814 г.

А. Ж. Гро. Наполеон в Битве у пирамид. 1810 г.