— Ужасный человек! После смерти Тони он стал очень дерзким! — заметила Дениза, когда за дворецким закрылась дверь. — Почему ты не уволил его?

— Именно потому, что он — ужасный человек, и я предпочитаю держать его у себя на глазах, — отозвался Руперт, с трудом подавив зевок: сказывалась бессонная ночь.

Дениза прикусила губу.

— Я тебя совсем не знаю…

— Поверь, у тебя будет достаточно времени узнать меня. Правда, я не уверен, что тебе это понравится!

— Это угроза?

— Предупреждение! — Руперт рассмеялся. — Даже моя мать считает, что вырастила чудовище.

— Я слышала, что она обожает тебя… — осторожно начала Дениза.

— Да, но это не мешает ей видеть мои недостатки. — Руперт встал. — Прошу меня простить, но я засыпаю просто на ходу. А к вечеру приедет поверенный кузена!

Девушка вздрогнула, понимая, что он сознательно не упоминал имени Энтони. Коротко поцеловав Денизу, лорд Сен-Клер вышел.

Виконтесса осталась одна. Она провела руками по губам и посмотрела на пса, смирно лежавшего у камина.

— Ну а ты что об этом думаешь? — поинтересовалась Дениза.

Тори вильнул хвостом и коротко тявкнул.

Девушка вздохнула:

— Хотелось бы мне, чтобы все было именно так просто… — Она огляделась по сторонам. — И броуни пропали. А ведь они хранители дома. Ты не знаешь, куда они подевались?

Терьер вздыбил шерсть на холке и зарычал.

— Ты их прогнал? — ахнула Дениза.

Тори обиженно тявкнул и замотал головой. После чего вдруг сорвался, подскочив к дивану, и достал из-под него небольшой сверток: грубая шерсть с вышитыми на ней древними символами оберегов.

— Что это? — Девушка нахмурилась, рассматривая выцветшую ткань, перетянутую потрепанным кожаным шнурком. В памяти всплыли события ночи: туман и женщина с вороном на плече. — Я думала, все это было сном.

Пес фыркнул и сделал вид, что собирается разорвать ткань. Дениза поспешно отобрала сверток и развернула его.

Там лежала цепь. Одна из тех, что раньше носили мужчины: тяжелые плоские пластины, украшенные драгоценными камнями. Металл от времени потемнел, вязь рун наполовину стерлась, но камни тускло сияли изнутри.

Завороженная их сиянием, девушка рассматривала цепь, понимая, что держит в руках одну из древних реликвий, которую безуспешно пытались отыскать на протяжении веков.

Заметив полустертые руны по краям пластин, Дениза провела по ним пальцами, пытаясь разобрать слова.

— Вино… король сильнее… женщины… побеждает все… — прошептала она и посмотрела на Тори. — Ты знаешь, что это может быть?

Судя по взгляду, пес знал, но пока что не собирался делиться этими знаниями.

— Ну и что мне с этим делать? — спросила Дениза саму себя.

«Отдашь тому, кто это заслужит, хранительница», — зазвучал в мозгу насмешливый голос женщины из пустошей.

Девушка вздохнула. Реликвию — а в том, что эта цепь была реликвией, виконтесса не сомневалась — надо было спрятать. Если бы в доме были броуни, то Дениза поручила бы им охрану столь ценной вещи, но маленький народец словно покинул дом, и девушка не знала почему.

Она задумчиво покусала губу, пытаясь выбрать надежное место.

Жилые помещения исключались, там сверток могли найти слуги, амбар, где ранее стоял олдсмобиль Энтони, — тоже.

Оставался парк. Вернее, заповедная роща, куда нет доступа простым смертным, — крошки-пикси и эллионы хорошо охраняли свои владения.

— Ты пойдешь со мной? — обратилась Дениза к стражу.

Тори нехотя поднялся, с тоской поглядывая в окно. По стеклу стекали тонкие струйки воды.

— Как будто ты только что не носился под дождем! — упрекнула его девушка.

Пес жалобно заскулил, словно говоря, что тогда было весело, но он уже высох и вновь мокнуть не собирается.

— Как хочешь! — обиделась виконтесса.

Терьер виновато вильнул хвостом, но остался лежать у камина.

Накинув плащ, Дениза вышла из дому и направилась к роще. Земля под ногами была мокрой и скользила под ботинками. От дождя плащ быстро намок и тяжелым грузом лежал на плечах. Дениза не надела перчатки, и руки замерзли. Она уже несколько раз терла пальцы, разгоняя кровь.

Девушка дошла до старого дуба, но так и не встретила никого из маленького народца. Все словно спрятались от дождя.

Трава вокруг узловатых корней отсырела, и Денизе не составило труда отыскать небольшое углубление. Спрятав туда сверток, она наложила охранные чары и попыталась призвать пикси. Девушка не рассчитывала на успех — как правило, лесные фейри слишком капризны, но, по преданию, они были лучшими сторожами для спрятанных сокровищ.

К ее удивлению, коричневые недовольные мордашки моментально показались из травы.

— Хранительница…

— Зовет-зовет-зовет…

— Надо спешить!

Шесть пар глаз уставилось на Денизу. Не ожидавшая такой исполнительности, девушка оторопело смотрела на маленьких человечков.

— Мы ждем! — недовольно сказал один из троицы.

Дениза вздрогнула.

— Мне нужно, чтобы вы охраняли одну вещь, — осторожно начала она.

Пикси недоверчиво переглянулись:

— Она поручила нам…

— Охранять цепь…

— Цепь королей Корнуи…

— Мы теперь ее слуги…

— Слуги хранительницы!!!

Словно в ответ, прозвучал раскат грома.

— Мы повинуемся тебе, хранительница! — Выскочив из-за корней, пикси поклонились. — Клянемся кровью древних хранить реликвию как зеницу ока!

И исчезли. Дениза вновь посмотрела на корни дерева. Углубления не было, как не было и свертка. Девушка недоверчиво моргнула и протянула руку. Корень вновь поднялся, открывая взору надежно спрятанную цепь. Улыбнувшись, Дениза выпрямилась и отряхнула руки.

Дождь усилился. В роще это не было так страшно: огромные деревья надежно защищали от холодных водных капель, но от рощи до дома надо было идти по открытой местности.

Девушка вздохнула и вдруг вспомнила развалины старой часовни, расположенные за рощей.

Поговаривали, что во времена древних на месте часовни был храм, посвященный трем богиням. Чтобы скрыть его, один из Сен-Клеров перестроил храм в часовню для новых богов, оставив жертвенный камень под алтарем. В течение долгого времени часовня служила фамильным склепом роду. Потом один из Сен-Клеров был убит на пороге церкви вместе со своей невестой ревнивым соперником.

Влюбленных похоронили в склепе, а часовню закрыли, с тех пор она стояла в роще, постепенно разрушаясь. Местные жители избегали ходить туда, рассказывая легенды о привидениях, живущих в развалинах.