Протянув руку, я взяла книгу и обомлела. “Зачарованная принцесса” гласило название. Моя любимая история, десятки раз прочитанная мамой на ночь. И даже иллюстрации внутри оказались такими же. Точь-в-точь. Даже…

– Не может быть! – Слезы появились в уголках моих глаз, покатились ручьем по щекам, стоило увидеть начерченные пером каракули рядом с одной из картинок. Я сама создавала этот “шедевр”, чтобы порадовать маму. И тогда очень обиделась – ведь она не только не оценила красоту рисунка, но и отругала меня…

Мне протянули белоснежный платок, от которого пахло свежестью и почему-то снегом.

– Это… самый лучший подарок, – сказала я, промокая влагу с лица. Даже не заметив, как приняла платок, и забыв поблагодарить.

Опомнившись, посмотрела на ткань с недоумением и вдруг услышала вкрадчивый низкий голос:

– Я принимаю ваш заказ, леди Чарльстон. А спутнику передайте, что нож взял тот, кто сильнее своего создателя. Это не я. В доказательство скажите ему следующее: “Нельзя заигрываться с любовью и собственным даром. Всегда приходит расплата”. Он поймет. О, и еще, Элизабет… вам не идут слезы, но очень идет этот перстень. Постарайтесь не снимать его в ближайшие семь дней. Прощайте.

У меня вновь закружилась голова.

Я моргнула и заметила силуэт мужчины в кресле у камина. Он громко попросил лакея проводить гостей и подать чай с молоком.

И снова стало ужасно холодно, будто в летнюю ночь внезапно наступила зима.

– Спасибо, – снова повторила я. – Прощайте.

Развернувшись, сделала всего несколько шагов к выходу, но воздух вокруг будто сгустился, ожил. Он направлял, шептал что-то, подталкивал вперед. Это пугало, заставляло чувствовать собственное бессилие, ничтожность и одиночество.

– Я требую немедленно позвать хозяина дома! – услышала вдруг и протянула свободную от книги руку…

На ощупь схватилась за пиджак Виктора, шагнула вперед и счастливо вздохнула:

– Это вы!

– Я, – сказал он, ощупывая меня, качая головой и стаскивая с себя пиджак. Надев на меня, бесцеремонно прижал к себе и растер плечи, спрашивая: – Что произошло?! Тебя затащили в межпространство?!

– Я не знаю, – ответила тихо, блаженно прижимаясь к теплому, хоть и крикливому Фениру.

– В чем дело? – спросил он теперь у лакея. – Она пропадала всего на несколько секунд, а вернулась холодная, будто день в каменном мешке просидела! Вы знаете, что уводить людей в “карманы” незаконно?!

Я согласно вздохнула.

– О чем вы? – невозмутимо уточнил лакей. – Разве у мисс Чарльстон есть жалобы?

Меня схватили за плечи. Фенир чуть отодвинулся, заглянул в глаза.

– Элизабет? – Он приподнял одну бровь, желая слышать негодование.

– Все хорошо, – сказала я, прижимая к себе книгу. – Правда. У меня нет жалоб.

– Вот как. – Виктор нахмурился.

– Всего доброго, – напомнил о себе лакей, сделав шаг к нам и буквально вытесняя из дома. – Господин Велье желает вам приятного пути. Позвольте, я провожу вас в карету.

– Что это вообще было? – спросил Фенир, едва мы оказались в карете.

– Это я у вас должна спросить, – немного ежась от холода, который только начал проходить, ответила я. – Вы же меня потащили к своему Велье. Кстати, он передал вам послание. Нож взял тот, кто сильнее своего создателя. И нельзя заигрываться с любовью и собственным даром. Всегда приходит расплата. Сказал, вы поймете.

Фенир нахмурился.

– Похоже, тебе заговорили зубы Чарльстон, – наконец выдал мужчина.

Я шумно выдохнула.

– Тогда возьмите и вернитесь, – указывая на дом, предложила ему. – Я-то зачем все это выслушиваю? Требуйте ответа у Велье, да и вообще, разбирайтесь с ним сами.

Закончив, я отвернулась, показывая, что разговор завершен. Мне хотелось побыть с собой наедине, прокрутить момент встречи с господином Анри внутри себя, еще раз воссоздать все те чувства, которые во мне пробудились.

Будто действительно побывала дома, будто мои родители были совсем рядом; сам художник поражал масштабом сил, заставляя повиноваться и забыть о пустом. Как бы то ни было, на изнанке он свой дар точно не потерял, это ощущалось буквально во всем. И я была уверена: в убийствах девушек он не виноват.

Велье показался мне скорее высшим существом, взирающим на мир со своей особой точки зрения. В остальном – ему было глубоко плевать, что же там делают эти люди-песчинки.

А Фенир все никак успокоиться не мог.

– Вот возьму и вернусь!

С этими словами он вышел из кареты, но, немного не дойдя до первой ступени, замедлился, круто развернулся и двинулся обратно.

– Что, уже поговорили? – насмешливо поинтересовалась я.

Мой вопрос преподаватель проигнорировал, лишь крикнул вознице:

– Трогай! – И только потом посмотрел на меня и произнес: – Убийца не Велье.

– Да неужели? – все так же не скрывая сарказма, спросила я. – Это вы поняли, когда он меня незаметно в “карман” утащил и, продержав там около получаса, вернул? Или только теперь, сделав пробежку?

– Главное, что понял, – недовольно буркнул Виктор и тут же выдал, протягивая руку: – Ладно, снимай уже мое кольцо. Не пригодилось – и ладно.

Тут я заартачилась. Прижав ладонь с украшением поближе к груди, я четко вспомнила наказ бывшего некроманта: ближайшую неделю с кольцом не расставаться. Да и собственные видения о том, что скоро на меня могут напасть, оптимизма не прибавляли.

– Чарльстон, что за шутки? – Брови Фенира сошлись вместе над переносицей. – Давай кольцо.

– Нет, – припечатала я. – Мне тут подумалось, раз вы меня сегодня опозорили, поцеловали, значит, как порядочный джентльмен, теперь просто обязаны на мне жениться.

– ЧТО-О-О? – Лицо мужчины вытянулось. – Ты в своем уме?

Я кивнула и улыбнулась, придавая своему лицу мечтательный вид.

– Считайте это моей страховкой. Про нас и так столько слухов ходит, поэтому если меня в чем-то обвинят – я покажу этим людям кольцо. Но вы не переживайте, профессор, – поспешила я успокоить Виктора. – Если никаких слухов не будет, ровно через неделю я вам верну колечко. Так-то оно мне и даром не нужно.

Неожиданно, но мужчина рассмеялся.

– Через неделю, значит? Интересно, с чего бы такое четкое понимание, сколько времени понадобится?

Я пожала плечами и отвернулась.

– Ну ты наглая, Чарльстон. Порой даже ловлю себя на мысли о том, зачем тебя вообще терплю.

– Могу сказать, то же самое, – парировала я.

– А ты думала, что будет, если фамильное кольцо увидит мой брат? – Глаза Фенира лукаво прищурились. – Ему тоже про поруганную честь расскажешь?