— Да так, просто интересно.

Фло даже представить себе не могла, что она пойдет в аптеку покупать презервативы, поэтому она вставляла губку, пропитанную уксусом. Однажды она слышала, как женщины в прачечной говорили, что это самый безопасный способ. Но Фло не оставляло ощущение, почти уверенность, что она уже никогда не будет иметь детей. Когда у нее забрали ее мальчика, способность рожать как бы увяла, сошла на нет.

Сразу после свадьбы Марты пришло письмо от Бел, где она сообщила, что ждет ребенка. «Естественно, я буду уходить из ВТС, — писала она. — Боба переводят в Северную Африку, поэтому я скоро вернусь в Ливерпуль. Мне надо будет найти какое-то жилье. Может быть, я смогу помочь тебе в прачечной, если будет какая-нибудь сидячая работа».

Фло сразу же ответила, что будет очень рада принять Бел у себя, пока она не подыщет жилье, и при необходимости сама придумает для нее сидячую работу в прачечной. Она купила две унции шерсти, чтобы связать детскую кофту, но в апреле пришло еще одно письмо. Бел писала, что у нее случился выкидыш. «Ты представить не можешь, Фло, что значит потерять ребенка. Я остаюсь в ВТС, хотя я так мечтала жить на площади Уильяма и работать в этой знаменитой прачечной».

Незаконченное вязание пришлось отложить. Как много потрачено времени на изготовление детских вещей, которые никто никогда не будет носить, печально думала Фло. Она написала Бел: «Я бы никогда не хотела этого узнать, но я могу представить, как это больно — потерять ребенка».

Фло гордилась тем, как она управляется с прачечной уже четыре месяца — с тех пор, как Стелла Фриц вернулась в Ирландию. Кроме сестер-близнецов Холбрук теперь у нее работали две молодые матери-подруги, каждая по полдня. Лотти приходила в полдень вместе с несколькими крепкими карапузами в большой черной коляске, а Мойра забирала их домой. Чернорабочей она взяла Пегги Льюис, женщину ростом всего метр сорок. Ей приходилось уходить пораньше, чтобы успеть приготовить поесть трем своим парням, работавшим в доках и приходившим домой голодными, как волки, готовые съесть даже мебель, если не было еды.

Когда мальчишка-разносчик Джимми Кромер, нахальный, но надежный сорванец, сказал, что он увольняется, потому что ему предложили работать со строителями и будут платить на пять шиллингов в неделю больше, Фло немедленно повысила ему зарплату на десять шиллингов. Джимми пришел в восторг:

— А если я останусь, можно, я сделаю на своей коляске надпись «Прачечная Уайта»?

— Конечно, дорогой. Если сможешь написать красиво и без ошибок.

Каждую пятницу Фло просиживала в конторе, разбираясь с финансами. Она откладывала зарплату, а остаток относила в банк. Обычно бывало несколько чеков от крупных клиентов. Она переводила все на счет Фрицев, а затем составляла отчет, в котором точно указывала, сколько денег получено и сколько потрачено, и посылала этот отчет Стелле Фриц в графство Керри. Внизу она обычно приписывала небольшое сообщение: в прачечной все нормально, с домом никаких проблем, мойщик окон по-прежнему приходит раз в месяц и вообще все в порядке. Она хранила все свои личные счета от газовой и электрической компаний со штампами «Оплачено» на тот случай, если возникнут какие-то недоразумения.

Стелла не раз признавала, что Фло приходится напряженно работать, чтобы поддерживать бизнес и присматривать за домом. Наверное, сама Стелла очень занята тем, что дышит здоровым чистым воздухом и поглядывает в окно, думала Фло. В отсутствие начальства, которое могло бы и возразить, она сама повысила себя в должности — она вспомнила о хранившемся в конторском шкафу белом халате управляющей с красной вышивкой на нагрудном кармане. Он находился там всегда, сколько она помнила, вместе с другими старыми вещами, которые заказчики забыли забрать.

— Ты выглядишь потрясающе, дорогая! — воскликнула мама. Она часто заходила в прачечную по дороге на работу или с работы. — Управляющая в двадцать лет! Кто бы мог подумать! — Фло изо всех сил старалась не загордиться.

— Кстати, я вспомнила, — продолжала мама, — мы тут на днях говорили о тебе. Через две недели — восьмого мая, — твой день рождения. Двадцать один год. Марта и Сал отмечали свои дни рождения. Мы должны хотя бы скромно отпраздновать и твой, выпить за твое здоровье и все такое. Ты не против, дорогая?

— И где мы будем праздновать мой день рождения?

— Дома, конечно, где же еще, милая?

Фло упрямо покачала головой.

— Мам, я не приду домой, пока там Марта.

— Ох, дорогая моя! — На мамином лице отразилось огорчение и раздражение. — Когда же закончится эта твоя вражда с Мартой? Она все-таки ждет ребенка. Не могу дождаться рождения первого внука, — бестактно добавила она, как будто Хью О'Мара никогда не существовал.

— Мам, Салли говорила мне о ребенке, и между мной и Мартой не вражда. Я не знаю точно, что это такое.

— Тебе надо будет как-нибудь поговорить с нею.

— Я не буду говорить с ней. — Фло подумала о Хью. Потом она подумала о том, что никто никогда не заберет ребенка у Марты и не отдаст его «уэльской ведьме». — Я никогда в жизни больше не буду говорить с Мартой, — неожиданно заявила она.

Мама сдалась.

— Как же быть с твоим днем рождения?

— Вы с Салли можете прийти на площадь Уильяма. Я приглашу женщин из прачечной, куплю бутылку хереса, приготовлю бутерброды. Можно выпить за мое здоровье и там.

Салли рассказывала, что, став членом семьи, которую он так полюбил, Альберт выглядит довольным.

— Он начал называть маму «мамой», и она немного смущается — ведь она на два года младше его! Он все время спрашивает о тебе, Фло. Он не может понять, почему ты никогда не приходишь.

— Скажи ему, что я не выношу его жену, — предложила Фло. — Как там ее светлость привыкает к семейной жизни?

— Все, что ей было нужно, — это обручальное кольцо и «миссис» перед фамилией. Ходит по дому как кошка, которая наелась сметаны.

Теперь, когда Альберту предстояло стать отцом, его радость не знала границ. Фло радовалась за него: он хороший человек, заслуживший счастье. Но когда речь заходила о Марте, она чувствовала только горечь.

Часто во время обеденного перерыва или по пути домой она шла по Клемент-стрит, но никогда не встречала Нэнси, а возле дома номер восемнадцать никогда не оказывалось коляски. Однажды ей показалось, что она услышала доносящийся оттуда плач ребенка, но, должно быть, у нее просто разыгралось воображение.

В прачечной все очень обрадовались приглашению на день рождения Фло.

— Слишком многого не обещаю, — предупредила она, — во-первых, не будет мужчин.

— Мы не возражаем, — хором сказали Дженнифер и Джоанна Холбрук.

— Мой муж не отпустил бы меня, если бы были мужчины, — заметила Мойра. Муж Лотти был в армии. Но она чувствовала бы себя неверной женой, если бы пошла на вечеринку, на которой будут мужчины.

— А меня это вообще не волнует, — сказала Пегги откуда-то из облака пара. — Мне мужиков и дома хватает. Можно спросить у Джимми Кромера, не хочет ли он составить нам компанию.