– Ничего не предпринимайте, но будьте готовы выехать очень резво. – И побежал догонять коллег.

– Кажется, что-то будет, – Дэйзи выдохнула дым. – Как думаете, сколько нам дадут за нападение на сотрудников при исполнении и нарушение государственной границы?

– Формально мы уже в России, – махнул паспортом Юс. – А по первому пункту немало. Мы на такое подписывались, а, Змеюка?

– Сейчас посмотрим, на что мы подписались.

Через три сигареты из дверей высыпала куча народа. Шолль толковал что-то полковнику, тот отмахивался от него и громко ругался.

– Да мне пофиг! У нас праздник! Рабочий день закончился! Что непонятного?

Райцингер спрятал руки в карманы и шел с каменным лицом. Бутя с обвисшими усами семенил за ними. Добравшись до фуры, он юркнул в кабину и не высовывался. Зрители почтительно держались на расстоянии.

– По коням, ребята, – сказал я, – кульминация наступает.

Немцы и военный спорили у дверей прицепа. Полковник все больше распалялся, его лицо приобрело цвет свежевыжатого морковного сока, а изо рта летели брызги слюны. Реплик Оттмара слышно не было.

– Клал я на вашу бумажку! Хотите решать – решайте, а нет – так валите! Да клал я на хохляцкие разрешения, вы мне тут не валяйте! Что ты мне соглашениями тыкаешь, что ты мне канцелярию разводишь, немецкая морда? Педант хренов! Да пошел ты! Вместе со своими бумажками, подотрись ими!

– Как думаешь, – спросила Дэйзи, – Шолль уделает военного?

– Он умеет настоять на своем. Если все разрешения в порядке – а скорее всего, так и есть, – то Шолль будет тихо и спокойно давить. Он мне при подписании контракта сам рассчитал все по весьма точным ценам. Так что я за немца. Хоть он мне и не нравится.

Из открытой фуры вынесли пару ящиков. Возле них возвышался Дитрих.

– Вот у тебя же в бумажках написано: владелец груза Бутя Эм. Ты – Бутя? Нет? Так хрена ты тут?.. Да имел я направо и налево доверенности-шмаверенности!

К нам подошел Юс.

– Военный явно денег хочет. А немцы не понимают. Или делают вид.

– Они не заплатят, – сказал я. – Не та порода. Ты лучше иди к байку, а то еще реквизируют.

Юстиниан смылся. Полковник все еще надсаживался:

– Что значит, какое начальство? Да я вас урою!

Неожиданно он замолчал. Зрители как-то нервно стали отходить от кузова. Я натянул шлем:

– Что там?

– Дитрих заносит ящики. Шолль пригрозил запись передать в какие-то органы. Оказывается, они картинку с мониторов заднего вида писали. Со звуком картинка пошла, – доложил Юс.

– Понял. Заводимся.

Нетвердо ступая, полковник убрел к домику. «Фрайтлайнер» пыхнул дымом, скрипнул и тронулся. Байки рыкнули, ворота покатились навстречу. Парнишка махнул рукой. Он явно радовался, что начальству досталось.

– Змей, – голос Оттмара в наушниках.

– Слушаю.

– Максимальная скорость.

– Понял.

За Дареевском окликнул Ингвар:

– Внимание. За нами два автомобиля. Предположительно – вражеских.

– Неужто полковник решил отыграться? – пробормотал я. И уже громче: – Юс! Ежи у нас есть?

– Конечно, есть.

– Парни, будьте наготове. Может быть, это и не по нашу душу.

– Оптимист.

«Фрайт» плевался дымом и шел довольно тяжело. Дорога не располагала к высокой скорости. Кто из немцев сидел за рулем, я не видел, но водитель явно уговаривал трэк ехать быстрее. На одном из поворотов увидел преследователей: два минивэна черного цвета с затемненными стеклами. Похоже на специально адаптированную модель.

– Блин, Змеюка, можно я шипы скину? Я прямо задницей чую, как в меня целятся, – пожаловался Сашка. – А вдруг там снайпер?

– Откуда?

– Если это те военные – у них запросто может снайпер водиться.

– Оттмар! Вы можете прибавить?

– К сожалению, нет. У вас есть другой план?

– Пока нет.

– Змеюка!

– Не надо шипы. Едем.

Фургончики не приближались и не отставали. Маячили на заднем плане, напоминая, мол, мы здесь. Оружие возмездия, черт бы их побрал.

Миновали Погар, давший название пропускному пункту на границе. В отличие от множества других поселков, он производил впечатление жилого: не слишком раздолбанный асфальт, электрический свет в работающем магазине. Наверное, известная табачная фабрика все еще давала продукцию и хоть как-то содержала поселок.

Преследователи не остались в Погаре, как нам всем бы хотелось. С другой стороны, стало ясно – целенаправленная погоня. Рано или поздно у них закончится терпение и они нападут. Или дождутся, когда мы сами приедем в расставленную ловушку. Инициативу стоит перехватить.

– Оттмар, за Чеховкой начинайте понемногу сбавлять скорость, как будто у вас проблемы с машиной. Чуть далее будет мост, не очень длинный и не очень широкий. Тормозите за ним, мы должны встретить противника на мосту.

– Да.

Трэк покатился медленнее. Немцы прекрасно отыграли роль: «Фрайт» чихал, кашлял, взрыкивал и, перевалив через мост, остановился с протяжным свистом. Минивэны были в минуте езды, и они явно торопились на внезапно «сдохшую» добычу.

Ингвар и Юстиниан заехали за прицеп – хоть какая-то защита. Латыш быстро извлек из кейса автомат Дмитренко и взял на изготовку, Саша вынул две «беретты» и закусил губу. Дэйзи подключала к «Роршаху» ударный ускоритель, ее руки сосредоточенно мелькали в закатном свете. По нормативу ручная пушка собирается за двадцать семь секунд, Лера управилась за двадцать.

– Готова.

– Стреляй в мост перед головной.

– Отдачу скомпенсируй.

– Да, готов.

Дэйзи установила ствол на бампер «Фрайта», широко расставив ноги, уперлась в землю и приникла к прицелу. Я, мимоходом оценив ее позу, подставил себя под приклад. Лера слишком легкая для этой пушки, отдачей валит с ног. Но глазомер у нее даже лучше, чем у Ингвара.

Еще секунд пятнадцать до боевого контакта. Слышно, как гудит аккумулятор, накапливая заряд.

Преследователи вот-вот должны были пересечь точку Х. Срывающимся голосом Юс спросил:

– А если остановятся?

Ответить не успел. В голове мелькнула мысль:

«Надо было сказать немцам, чтобы вышли и капот открыли».

Недоиграли чуток. В фургончиках врубили дальний свет и въехали на мост. Слепят – и правильно делают.

Только они опоздали.

Легкий щелчок, «Роршах» ухнул, отправляя синее гудящее облако навстречу преследователям. Приклад ударил в плечо античным тараном, затем навалилась Дэйзи – она гораздо мягче.