Мои крылья лежат, смятые, под спиной. Я втягиваю их. Песок колет кожу. Вся одежда пропала – кроме белья, которое намокло и липнет к телу. Мое сердце начинает колотиться, когда я замечаю, что одежда Джеба тоже растворилась, за исключением промокших фиолетовых трусов, которые, похоже, сшиты из той же ткани, что и рубашка.

Приподнявшись на локтях, он поворачивает меня к себе, отводит мокрые, спутанные пряди волос с моего лица и откидывает дневник и ключик за плечо, чтобы они нас не разделяли.

Вода блестит на небритом подбородке, каплями собирается вокруг лабрета.

– Я разве не просил, чтоб ты больше никогда меня так не пугала?

В голове мгновенно яснеет: Джеб сказал это, когда мы осушили море слез в Стране Чудес.

– Ты вернулся за мной, – я прижимаюсь к нему и стараюсь, чтобы в моих словах звучало не меньше благоговения и благодарности, чем год назад.

Он гладит меня по голове и шепотом отвечает:

– Я всегда вернусь за тобой, Эл.

Я беру Джеба за руки, и мы оба слышим, как бьются наши сердца.

– Поэтому ты лучше, чем твой отец.

Джеб мучительно хмурится и касается своими губами моих, оставив теплый соленый отпечаток, такой легкий, словно на них упала слезинка. Как только я пытаюсь ответить, он отстраняется.

Я подавляю вздох.

Джеб садится. На мой вкус, он слишком задумчив. Я уже видела у него такое выражение лица. Сейчас он будет ругаться за безрассудный риск.

– Я не собираюсь извиняться, – вырывается у меня прежде, чем он успевает открыть рот. – Чем больше я мыслю как подземец, тем хитрее и сильнее становлюсь. Разве это плохо здесь?

– Ты права.

Такого я не ждала.

– Прислушиваться к темным инстинктам – единственный способ выжить в этих мирах и покорить их. Теперь я понимаю.

Ну конечно. Джеб ведь дружил со мной с тех пор, как я была неуклюжей девчонкой и училась в средней школе. Он знает мою человеческую сторону лучше, чем кто-либо. А теперь, тоже став подземцем, Джеб получил возможность взглянуть и на волшебную половинку моей души.

Меня обдувает ветерок, и мои руки покрываются мурашками.

Джеб встает. Его кожа блестит при свете звезд, точеное лицо покрыто капельками воды и припудрено песком.

– Ты замерзла. Надо тебя одеть.

Я хочу взять его за руку, и тут Джеб медленно окидывает взглядом мое белье.

– Блин, где ты это взяла? – Он, очевидно, узнает ткань. – И откуда жук знает твои мерки, а?

Я хмурюсь и опускаю руку.

– То же самое я могу спросить про твои трусы. Ты даже пуговицу не способен пришить. Это всегда делала Джен.

Джеб молчит, стиснув зубы. К счастью, дневник у меня на шее мерцает и отвлекает его. Он поднимает книжечку за шнурок.

– Эта штучка… она как-то связана с твоей прапрапрабабушкой, так?

– Откуда ты знаешь?

– Ты воспользовалась ею против Червонной магии во мне. Я видел, как она сияла красным. Она вызвала волну. Я… я даже чувствую себя по-другому.

– Правда? – спрашиваю я и поворачиваю запястье Джеба, чтобы посмотреть на светящуюся татуировку.

– Да. Я до сих пор ощущаю силу Червонной Королевы. Но она… укрощена.

Я морщу лоб.

– Это воспоминания, которые она сознательно забыла. Они зачарованы. Они ненавидят ее и желают отомстить.

Мы оба смотрим на ладонь Джеба, где дневник оставил отпечаток. Джеб отпускает шнурок, и крохотная книжечка вновь повисает у меня на шее.

– Эл, ты понимаешь, что это значит? Тебе не придется впускать в себя Червонную Королеву, чтобы принести мир в Страну Чудес. Может быть, Морфей еще этого не понял – а может быть, он просто слишком большая сволочь. Но у тебя есть возможность положить конец заклятию прямо сейчас. Ты уже научилась управлять этой силой.

Я резко втягиваю воздух. Почему мне не пришло в голову прибегнуть к дневнику? Я могу смешать воспоминания Червонной Королевы с ее же вредоносным заклятием, наложенным на Страну Чудес. Использовать обе силы, чтобы сделать всё, как было.

Что-то словно толкает меня в грудь изнутри, напоминая, что я должна встретиться с Червонной лицом к лицу, исцелить свое сердце, положить конец нашей проклятой связи. Но моя главная задача – вылечить папу и отправиться вместе с ним, Морфеем и Джебом в Страну Чудес, чтобы спасти маму. Я сниму заклятие Червонной Королевы, а потом вернусь сюда и всё тут закончу.

– Так, – говорю я, вслух озвучивая новый план. – Нам нужно достать противоядие для папы. Тогда мы сможем отсюда выбраться.

Джеб смотрит на меня.

– Ты сможешь отсюда выбраться.

– Джеб, пожалуйста.

– Мне незачем возвращаться.

Я хочу крикнуть: «А я?» – но это на него не подействует.

– Ты готов так легко забыть свою маму и Джен? Ты им нужен.

Джеб даже не пытается скрыть, что ему грустно.

– Им будет лучше, если я останусь здесь. Я и так могу о них позаботиться… я буду передавать сведения стражам у ворот и защищать мир людей, находясь в Зазеркалье.

– Значит, ты намерен остаться и вечно выкачивать магию из Червонной Королевы?

Мускул у него на лице вздрагивает.

– По крайней мере, в таком случае у меня будет вечность.

Джеб вытягивает руку, безмолвно намекая, что нам пора на маяк.

Масштаб проблемы ошеломляет меня: папа был абсолютно прав. Я – единственная, кто способен убедить Джеба покинуть это ужасное место. Нужно показать ему, что жизнь стоит того, чтобы провести ее за пределами Гдетотам. Пусть даже люди в чем-то ограничены.

Я переплетаюсь с ним пальцами и притягиваю к себе. Мы оказываемся лицом к лицу. Неровная поверхность колет мои голые колени.

Джеб ввинчивает кулак в песок.

– Что ты делаешь?

– Напоминаю тебе, что я всё еще человек и нуждаюсь в тебе.

Я провожу руками по его бицепсам и по груди. Засохший песок превращается под моими пальцами в блестящие дорожки. Когда я прикасаюсь к Джебу, он задерживает дыхание. Длинные темные ресницы опускаются от этой изысканной пытки.

Я растопыриваю пальцы и кладу открытую ладонь поверх его ожогов. Мышцы Джеба отвечают легкими подрагиваниями. Я мягка, а он силен.

– Джеб…

Он открывает глаза, и наши взгляды встречаются.

– Вот почему мы подходим друг другу. Потому что мы оба ранены, и наши раны невозможно исцелить. Даже магией.

Он продолжает смотреть на меня.

– Я люблю тебя, – шепчу я. – А ты?

Джеб придвигается ближе, упершись костяшками пальцев в землю.